Александр Больных - Глаз бури

Кормовая часть корабля была сплошь застлана коврами с длинным мягким ворсом. По синему фону бежали серебряные узоры. Капитан Нуисира полулежал, небрежно развалясь под легким балдахином, словно какой-то древний падишах. Однако и капитан, и окружавшие его были в доспехах, словно собирались немедленно вступить в бой. И на всех красовался такой же необычный глухой нашейник, как у Айдори, украшенный теми же значками. Только у капитана к трем был прибавлен еще один.

Какое-то время капитан не обращал на Ларса-Уве внимания, продолжая дразнить странного зверька, поразительно похожего на земную выдру. Капитан то гладил его по голове, то неуловимым движением щелкал по носу. Маленький хищник недовольно шипел, отмахивался когтистой лапой, но удрать не пытался. Похоже, игра доставляла ему не меньше удовольствия, чем капитану. Наконец капитан отпихнул зверька, который, ничуть не расстроившись, подбежал к Ларсу-Уве, обнюхал его ноги и, поднявший на задние лапы, принялся проситься на руки. Айдори многозначительно кивнул.

— Райдэн признал экипаж ледяного корабля.

— Хэнно видит, — сухо ответил капитал. — Надо полагать, экипаж Нуисира выловил не земляного червя?

— Конечно нет, — поспешно ответил Айдори. — Когда Нуисира десять дней назад встретился с Боноакэ, экипаж того рассказывал о странном корабле изо льда в Мертвом море.

— Чепуха, — возразил капитан. — Нельзя так безоглядно верить всему, что слышишь. Любой из чужих способен обмануть.

— Зачем?

— Командир экипажа Нуисира знает больше остальных. Нет и не может быть корабля изо льда. Это слух, распускаемый для страдающих воспалением головного мускула.

— Это оскорбление! — вспыхнул Айдори, хватаясь за кинжал.

Тусклые глаза капитана уперлись в него. Ларс-Уве почему-то вздрогнул.

— Ты хочешь сделать шаг к бессмертию? — зловеще спросил капитан.

— Дорога Айдори на тридцать семь шагов короче дороги Хэнно, но экипаж Нуисира готов оборвать ее хоть сейчас.

— Нуисира будет трудно обходиться без знатока звездных течений, но экипаж корабля постарается справится. А помощником командира может стать любой. — Капитан махнул рукой. — Снимите покрывало со знаков моей дороги, чтобы Айдори мог видеть ее в свои последние мгновения, как полагается.

— Опомнись, Хэнно, — перебил его один из воинов. — Какие злые демоны напели злые песни твоему головному мускулу? Законы моря запрещают поединки между плавающими на одном корабле.

— Кормчий, не вмешивайся! — упорствовал капитан.

— Не должна правая рука причинять вред левой, экипаж — единое целое. Мальчишка глуп и горяч, пусть командир экипажа остается мудр и спокоен.

Поднявшийся было капитан опустился обратно на ковер.

— Мато прав, командир экипажа Нуисира виноват сам. Нужно было рассказать все, что сообщил командир экипажа Боноакэ. — Капитан овладел собой. — Запомните, эти чужие, — он указал на Ларса-Уве, — не плавают на ледяном корабле. И этот корабль не стоит, вмерзши в лед. Просто далеко на севере, во льдах и снегах, находится их грязная нора. Это… Это… Ледяные черви! — Послышался недовольный ропот, и Ларс-Уве почувствовал себя довольно неуютно. — Но чужие не всегда жили там, их дом гораздо выше… За звездным морем. — Ларс-Уве неожиданно понял, что этим словам удивился только он один. — Да, чужаки плавают на звездных корабля. Это очень могущественное, очень богатое, очень… — Капитан осекся, подозрительно посмотрев на Ларса-Уве. — Остальное командир экипажа Нуисира расскажет позднее! Айдори! Позаботься о госте, хорошо позаботься, чтобы экипаж звездного корабля не терпел никаких неудобств. Объясни чужаку, что ложь никогда не найдет попутного течения. Мато! Накорми каппу, Нуисира идет в Арсенал Прилива.

За два дня плавания Ларс-Уве узнал о странном корабле, подобравшем его, достаточно много, чтобы впасть в непреходящее изумление. И пожалел, что не прислушался к словам Арлисса, старавшегося предусмотреть возможное и невозможное. Однако, клясть себя было поздно, приходилось объясняться с молодым штурманом на пальцах, когда не хватало слов, а случалось такое частенько.

Первое впечатление о Нуисира оказалось справедливым. Это действительно был исполинский лист — длиной метров тридцать с лишним. В свое время Ларс-Уве пролетал над странным морем, скорее походившим на цветущий луг. На плотной коричневой площадке в центре листа каждую весну набухал огромный бутон, в котором легко поместился бы человек. Потом они распускались, и зеленая равнина превращалась в нежно-розовую. Но на приспособленных для плавания листах бутоны тщательно вырезались.

Сначала для Ларса-Уве тайной было полное отсутствие каких-либо двигателей — весел, парусов, машин. Однако разгадка оказалась простой. В странном симбиозе с листом кувшинки-переростка жил моллюск, местное подобие кальмара. Но, в отличии от кальмара, сам он плавать не мог и был вынужден прикрепляться к листу. Так они вместе и путешествовали, если только не встречали людей, специально охотившихся за подобными парочками. Не каждый лист можно превратить в корабль, только с приклеившимся к нему каппой. А уже потом, с помощью рыбы и раскаленного прута, двигателем управляли как хотели. Айдори что-то рассказывал о штормах и волнах, но Ларс-Уве его не понял. К стати, неразборчивый вкус каппы разрешал и проблему любых отходов.

Проснулся Ларс-Уве с первыми лучами солнца. Трудно сказать, почему так произошло — атмосферные явления не имеют привычки связывать свое появление с определенным временем суток, а потому в отличии от астрономов метеофизики не приучены вставать с рассветом. Ларс-Уве не был исключением — он тоже любил поспать. Но сейчас… Он сладко потянулся,зевнул, почесался. И только тогда заметил, что остался в каюте один. Подскочив на постели, он встревоженно завертел головой, потом замер, прислушиваясь.

Торопливо прошуршали шаги нескольких человек, прозвучали отрывистые выкрики команд капитана, и все стихло. Что-то случилось? Ларс-Уве конечно ни минуты не сомневался относительно основного занятия своих спасителей. При случае они не преминут воспользоваться грузом любого встречного корабля, избавившись от команды. Нет, вроде не похоже…

Он вывалился из постели, торопливо натянул комбинезон и осторожно выглянул наружу. Мирно светило солнышко, дул приятный ветерок. Ларс-Уве, прижимаясь к стене каюты, прокрался на корму.

Команда стояла, выстроившись шеренгами по обе стороны капитанского помоста. Кожаные покрывала с таинственных украшений были сняты, и Ларса-Уве прошиб холодный пот, когда он увидел побелевшие человеческие черепа. Людоеды?! Не может быть! Это позволяют себе дикие племена в джунглях, но никак не цивилизация, достигшая периода феодализма. Во всяком случае, он не слышал ни о чем подобном.