Александр Больных - Глаз бури

— Все кончено, — сообщил он, кривясь. — Экипаж Нуисира победил, можешь посмотреть. Теперь чужой корабль стал нашим. — Он сдернул шлем левой рукой, взмокшие волосы рассыпались сосульками. Рукавом он провел по лбу. — Намимаки… Сейчас на этом корабле нет командира.

— Айдори хочет стать командиром несуществующего экипажа Намимаки? — с трудом выдавил Ларс-Уве.

— А почему бы и нет?

— Действительно.

— Айдори рожден быть командиром. Его отец был командиром Сионацу, его дед был командиром Миона, прадед — командиром Киедзу. Придет время, и Айдори тоже будет командиром, если только раньше не станет шагом на чьей -либо дороге к бессмертию. Но, кажется, подвернулся счастливый случай. Айдори не предполагал даже, что это может случиться так быстро. Конечно, комендатура Арсенала Прилива должна утвердить Айдори командиром экипажа Намимаки. Но, надеюсь, это произойдет. А сейчас пошли посмотрим, — Айдори схватил вяло сопротивлявшегося Ларса-Уве за руку и поволок за собой.

Капитан Нуисира стоял, подбоченившись, перед понурившим голову человеком в иссеченных доспехах.

— Жалкая тварь! Это послужит хорошим уроком для осмеливающихся задевать Нуисира!

Столпившиеся вокруг возбужденные стражи захохотали. Пленник затравленно оглянулся, невольно сжав кулаки.

— Бывший командир мертвого экипажа Намимаки, — поймав недоуменный взгляд Ларса-Уве пояснил Айдори.

— Но ведь Айдори сказал, что весь экипаж Намимаки мертв, — не понял Ларс-Уве.

— Командир экипажа тоже мертв, — подтвердил Айдори.

Ларс-Уве затряс головой.

— Стоит здесь живой…

— Нет. Стоит, но мертвый. Потеряв корабль, командир экипажа обязан умереть. Сейчас он выбирает себе смерть.

И капитан Намимаки тут же подтвердил эти слова, словно у него вдруг открылся дар телепатии.

— Где живой мертвый может умереть? — спросил он.

— Догадался, — осклабился Хэнно. — Как живой мертвый хочет уйти? Просто встретиться с отцом всего живого — водой? Или поможет, — он весь подался вперед, — командиру экипажа Нуисира сделать тридцать девятый шаг к бессмертию?

Пленный дернулся, точно его ударили.

— Соединиться с отцом-водой? Командиру экипажа Намимаки сегодня не повезло, но оскорбления излишни. Может, командиру экипажа Нуисира удача разорвала головной мускул? Иначе живой мертвый не услышал бы такого предложения. Его путь к бессмертию был гораздо короче, всего двадцать два шага, но командир экипажа, даже делающий свой первый шаг, больше не сворачивает с дороги чести.

— Отлично! — хлопнул в ладоши Хэнно. — Дайте оружие живому мертвому и покажите ему моих помощников на дороге к бессмертию!

Моментально перед пленником появились несколько мечей, щит, топоры. Немного поколебавшись, он выбрал меч, пару раз взмахнул им, со свистом рассекая воздух, презрительно оттолкнул в сторону ногой щит и взял в левую руку топор.

— Живой мертвый готов.

Хэнно не торопился. Он ласково почесывал за ухом громко урчащего от удовольствия Райдэна, что-то шептал ему. Тем временем снова появились на свет черепа. Глядя на них, Хэнно заулыбался, словно увидел нечто очень красивое. Ларса-Уве вновь затошнило.

— Что это? — загоняя поглубже в горло противный липкий комок, спросил он.

Айдори непонимающе уставился на него, потом совсем по-мальчишески хрюкнул.

— Командир экипажа, одержавший победы в ста поединках, становится бессмертным. Хэнно уже сделал тридцать восемь шагов, но осталось еще шестьдесят два. Это так много…

— И что, удалось кому-нибудь пройти дорогу до конца?

— Божественный Дзэнъюин тысячу шестьсот лет назад сумел сделать это и был живым вознесен на небо, сопричисленный к сонму богов.

— А с тех пор?

— С тех пор больше не посчастливилось никому.

— Чтобы организовать этот поединок обязательно было перебить всю команду корабля?

— Конечно нет. Встреча может закончиться благородным и честным поединком командиров экипажей, для этого следовало поднять голубой флаг с названием корабля. Живой мертвый сам выбрал свою учесть, подняв красный, означающий приглашение к смертельному бою.

— А если сейчас победит не Хэнно?

Айдори пожал плечами.

— Тогда выйдет сражаться Айдори. Если Айдори последует за командиром своего экипажа, тогда выйдет Мато, и так далее, пока жив хоть один страж из экипажа Нуисира. Живой мертвый неизбежно будет мертв. Смотри!

Капитан Намимаки стоял, чуть покачиваясь взад-вперед, положив топор на левое плечо и немного выставив меч. Он сбросил шлем, и растрепанные рыжие волосы торчали в разные стороны, как пламя факела. Хэнно тоже не двигался, подняв небольшой круглый щит. Потом он едва слышно ударил мечом о меч противника. Живой мертвый отпрянул назад и сразу обрушил на шагнувшего к нему Хэнно два удара — справа мечом и сверху топором. Капитан Нуисира отбил оба и шагнул назад.

Бойцы медленно кружились вокруг невидимой оси, Ларс-Уве удивлялся, что не слышит грохота и звона. Он ожидал увидеть фейерверк ударов, каскад нападений и защит, но этого не было. Противники словно боялись друг друга.

Внезапно, решившись, капитан Намимаки прыгнул вперед, нанося мощный удар топором. Хэнно уклонился и топор с треском врезался в палубу. Ударом щита он отбросил в сторону меч противника, а его собственное оружие, со скрежетом пройдя между нашитыми на куртке железными пластинками, вошло в бок живого мертвого. Увлеченный инерцией топора, тот не смог Увернуться. Раздался пронзительный крик. Хэнно сразу же отпрянул, горящими глазами следя за противником. Раненый выпустил из рук оружие, закричал еще раз и рухнул на палубу ничком.

Хэнно криво усмехнулся, поднял топор и перевернул лежащего ногой на спину.

— Не позорь, — еле слышно прохрипел умирающий.

Капитан Нуисира злорадно хмыкнул.

— Это решать будет Хэнно. И он решил! Твое тело будет опозорено, череп станет украшением моей дороги к бессмертию, а головной мускул сожрут поганые рыбы.

— Не-ет…

Однако Хэнно, взмахнул топором и ударил. С треском лопнул латный нашейник. Впрочем Хэнно пришлось сделать еще два удара, чтобы отделить голову.

— Хэй! — взревел он, поднимая за волосы окровавленый трофей.

— Хэй! — дружно отозвался экипаж.

Ларса-Уве еще раз вырвало.

Когда он, совершенно обессиленный и разбитый, лежал в каюте, пришел Айдори. Весело мурлыкая какую-то песенку, он снял помятый шлем, сорвал изрубленный плащ, вытер им меч, осмотрел лезвие и недовольно покачал головой. Достав точильный камень, Айдори принялся старательно выглаживать зазубрины на лезвии. На слабонервного гостя он больше не обращал внимания, проникнувшись к нему презрением раз и навсегда. Выказавший немужскую слабость Ларс-Уве больше не существовал для него.