Лин Картер - Пираты Каллисто

Я решил избавиться от одежды стражника. Первый же встречный стражник может меня заподозрить. Я незнаком с званиями в страже Занадара, не знаю ни пароля, ни приветствия. Я оставил себе куртку — обычную одежду воинов, а также плащ, сапоги и перевязь. Но медный шлем и блестящий герб города я бросил в мусорный ящик. Плащ — простой, без всяких украшений кусок темной шерстяной ткани с капюшоном, который я и надел, чтобы скрыть волосы и затенить лицо. Потом отправился исследовать ветреные улицы Города-в-Облаках.

Небо светлело. Я шел по широкой улице, держась в тени и избегая взглядов случайных прохожих. И тут я увидел драматическое зрелище.

От широкого бульвара, как приток от могучей реки, отходил темный переулок. Он заканчивался замкнутым двориком. И тут одинокий человек сражался в кольце неуклюжих противников.

Я всегда был на стороне слабого и никогда не избегал хорошей схватки. Совесть не позволяла отвернуться и сделать вид, что я не видел, как человек смело сражается против превосходящего противника.

Это был пожилой мужчина, худой и стройный, среднего роста, с короткой аккуратной бородой серо-стального цвета и львиной гривой, все еще почти черной. Он прижался спиной к стене, даже не пытаясь звать на помощь, его быстрое сверкающее лезвие держало на расстоянии более десяти мрачных громил, вооруженных абордажными саблями и дубинами. Лезвие уже добралось до четверых разбойников, их трупы лежали у его ног, и в тот момент, когда я появился на сцене, он уклонился от удара самого рослого противника, легким движением руки пробил его защиту, лезвие коснулось груди бандита и тут же вернулось в исходное положение. Здоровенный разбойник покачнулся, изрытая кровь, и упал. Вот тут-то я и появился с обнаженной рапирой. Я, должно быть, показался привидением, материализовавшимся из тьмы, столь быстрым и неожиданным было мое появление. Ближайший ко мне нападающий с удивленным вскриком обернулся, и я проколол ему плечо. Его дубина со стуком упала на булыжники, на хриплый крик удивления и боли оглянулись его товарищи и увидели меня.

Неожиданность всегда дает преимущество в схватке, и я успел убить двоих, прежде чем меня окружили. В отличие от последней схватки на мечах — унизительного поражения от руки принца Тутона, когда я был отягощен незнакомым ятунским мечом-хлыстом, тут я сражался тонкой рапирой, отобранной у стражника, а это оружие мне гораздо больше по душе. Вскоре я уже бился изо всех сил.

Пожилой человек, на помощь которому я пришел, бросил на меня веселый оценивающий взгляд и мрачно улыбнулся.

— Не знаю, откуда ты появился, друг, но пришел ты вовремя! — приветствовал он меня.

Я дерзко улыбнулся в ответ.

— Когда-нибудь мои рыцарские чувства приведут меня к гибели, сэр, но я подумал, что ты не все возьмешь себе и дашь мне немного подраться.

Он рассмеялся.

— Я не эгоист, пожалуйста, дерись!

Но тут мы оказались слишком заняты, чтобы обмениваться шутками. Еще какое-то время мы сражались спина к спине и уложили каждый по два противника. Когда рука у меня уже начала уставать, враги решили, что с них хватит, и отступили. Мы не стали их преследовать и повернулись друг к другу.

— Твоя помощь пришла очень вовремя, сэр, и я благодарю тебя, — сказал мой товарищ с улыбкой и легким поклоном.

— Не за что. Я всегда считал, что двенадцать против одного — это несправедливо, к тому же мне захотелось немного попрактиковаться, — ответил я, уже зная, что на Танаторе воин всегда умаляет свое искусство и доблесть.

— Я возвращался домой с позднего представления в театре, неразумно распрощался со своими спутниками и пошел один, а этот район ночью опасен. Бандиты, несомненно, приняли меня за богатого человека. Если бы им удалось меня свалить, они были бы разочарованы, найдя мой тощий кошелек, — объяснил пожилой джентльмен.

— Но не более тощий, чем мой, — улыбнулся я. — Со мной они нашли бы, что вообще дрались напрасно.

— Мой дом близко. Не разделишь ли со мной теплый очаг и чашу вина, сэр? — вежливо спросил он.

— С радостью, потому что ночь холодна, а дом мой далеко, — с благодарностью ответил я.

Мы прошли в соседний двор, где красно-черное дерево сорад поднимало свою блестящую листву навстречу первым лучам рассвета. Здесь мой товарищ открыл дверь и жестом пригласил меня войти.

— Добро пожаловать, друг мой, в бедный дом Лукора-фехтовальщика, владельца академии Лукора и единственного учителя джентльменского искусства клинка, — сказал он, предлагая мне удобное кресло у огня.

Я представился как Джандар, но не назвал своего родного города, сказав только, что я путешественник из отдаленной местности. Мой хозяин оказался слишком вежлив, чтобы расспрашивать.

В комнате, педантично аккуратной и исключительно чистой, обстановка была спартанской: несколько предметов мебели прекрасной работы и предметы искусства, хоть и недорогие, отличного качества. Очевидно, это квартира холостяка аристократического происхождения, но бедного. Учитель фехтования повесил наши плащи в шкаф и вышел из комнаты, пригласив располагаться у огня поудобнее.

Через несколько мгновений он вернулся, неся на старинном серебряном подносе два высоких кубка и запотевший графин с замечательно вкусным легким сухим вином, а также небольшую тарелку с холодным мясом и приправами, незнакомые засахаренные фрукты и прекрасное хрустящее печенье — еда особенно восхитительная для человека, который все последние дни зачерпывал похлебку из рабского корыта.

Мы выпили за здоровье друг друга и расслабились в приятном тепле очага. Маленькая уютная комната, окна залиты рассветом, в воздухе легкий аромат от каких-то духов. Мне было очень удобно и приятно.

— Значит, ты учитель фехтования, сэр? Мне следовало бы догадаться по той легкости, с которой ты удерживал дюжину противников.

— Да, мой друг. Должен признать, что мое имя довольно известно среди мастеров нашего искусства, хотя для отпрысков благородных семейств этого города, увы, даже лучшие приемы фехтования кажутся излишними и ненужными. Но позволь вернуть тебе комплимент: твое собственное искусство не лишено быстроты и ловкости, хотя видно, что тебе не хватает практики, если ты простишь мне это замечание: глаз профессионала все подмечает, но боюсь, я проявил невежливость к тому, кого должен благодарить как своего храброго спасителя.

Я улыбнулся и заметил, что в прошедшие недели образ жизни не позволял мне много тренироваться.

— Из твоих слов я заключаю, — продолжал я, — что академия Лукора в этом городе недавно и что Занадар не твоя родина.

— Совершенно верно, я ганатолианец, — он назвал небольшой город между Шондакором и Наруком, в восточных предгорьях Белых гор. — В моем родном городе уже есть две фехтовальные школы, поэтому я переселился в царство воинственных небесных пиратов, надеясь найти девственное поле для своего искусства. Увы, учеников у меня мало, и зарабатываю я так немного, что даже не могу нанять второго учителя. — Потом вежливо перевел разговор на меня: — Но ты, сэр, очевидно, тоже не уроженец Занадара. Я никогда не встречал джентльмена с такими уникальными волосами, глазами и кожей. Если мой вопрос тебя не оскорбит…