Александр Потупа - Эффект лягушки

Александр Сергеевич Потупа

Эффект лягушки

Эту книгу - наиболее полное собрание повестей и рассказов Александра Потупа - можно воспринимать как особый мир-кристалл с фантастической, детективной, историко-философской, поэтической и футурологической огранкой. В этом мире свои законы сочетания простых человеческих чувств и самых сложных идей - как правило, при весьма необычных обстоятельствах.

Удивительно спокойная катастрофа... Кругом тихо, до ужаса тихо. Нас окутывает какая-то безобразная, бессмысленная тишина. И лишь один звук упорно пытается разрушить, искромсать ее - то ли кровь стучит в виски, то ли расплавленным свинцовым шариком бьется о стенки черепа короткая, но исчерпывающая оценка случившегося:

- Застряли-в-бета-туннеле... за-стря-ли-в-бе-та-тун-не-ле...

Так и есть. Тринадцатая кабина серии "Бета" сидит в туннеле. Тринадцатая кабина основной серии сидит... Из этого положения еще никто не выбирался, но важнее всего - никто в него и не попадал...

Уникальный капкан захлопнулся. Мы же - Дональд Кинг, Марио Кальма и я - понятия не имеем о местонахождении капкана. В том-то и загвоздка, что во всей Вселенной-долгожительнице нет для нас даже небольшого местечка, даже самого крохотного "нынче" и то не существует. Мы как бы выпали из общедоступной четырехмерности. И все-таки мы живы, живы до сих пор...

* * *

До сих пор основная серия шла не так уж плохо. Только "Бету-7" подстерегла беда - она выпрыгнула из туннеля у поверхности какого-то захолустного пульсара. Ребята и скорлупка, в которой они сидели, - все раскрошилось под действием могучих приливных сил. Что поделаешь, малая вероятность несчастья гарантирует лишь приличный страховой полис, отнюдь не саму жизнь, тем более - не жизнь Испытателя. Бывают случаи и пообидней, чем с "семеркой". Угораздило, скажем, Жака Дюфре из побочной серии наткнуться на микрозвезду - миллиард тонн размером с атомное ядро. Попробуй, учти такое...

Если бы в космосе плавали лишь привычные славные плазменные шары, если бы... Но уже первые дальние броски кабин дали сногсшибательные результаты. В буквальном смысле сногсшибательные - едва ли не о каждый результат спотыкались Испытатели.

Забавней всего интерпретирует новые открытия Кинг: представьте себе добропорядочное семейство, которое просыпается в своем ультрасовременном коттедже и вдруг обнаруживает, что все вокруг до предела насыщено разнообразной чертовщиной - домовой возится с собакой, на кухне шлепает дверцами холодильника симпатичная ведьма, в бассейне престарелый водяной гоняется за юной русалочкой, а в кабине хозяина некий козлообразный джентльмен потягивает лучший коньяк и листает томик Бодлера...

Обычно в этот момент Дональд наливается краской, челюсть отваливается, руки трясутся, глаза вылезают из орбит - он олицетворяет отца добропорядочного семейства, столкнувшегося с чем-то, что до неприличия дерзко и насмешливо выбивается за рамки его не слишком богатой фантазии. Кинг утверждает, что это лишь слабое отражение той реакции, которую непременно вызывали бы сводки из наших отчетов у астрономов предшествующих поколений.

Превосходно, что даже в такой более чем сомнительной ситуации на ум пришла одна из неподражаемых сценок Дона. Простая улыбка на дне самой безвылазной из безвылазных ям чего-то да стоит. А бета-туннели - ямы хоть куда.

Эти туннели - пожалуй, самая невероятная деталь в современном полотне космической экзотики - были обнаружены лет двадцать назад во время опытов по высокой концентрации энергии. Вскоре начались эксперименты по сверхдальним переброскам. Полной теории все еще нет - теории нет, а туннели работают вовсю, транспортируют исследовательские автоматы, грузы, а теперь и людей. Таково золотое правило нашей игры с природой - используя, постигаем. В конце концов и далекие предки бета-кабин, паровозы, двинулись в путь при всеобщем убеждении, что котел работает благодаря особой тепловой жидкости - флогистону.

Похоже, после открытия бета-туннелей самое пространство оказалось чем-то вроде флогистона, а на самом деле...

* * *

А на самом деле, мы - Марио, Дон и я - застряли в бета-туннеле. И хорошо еще - знали бы, что это значит. По теории выходит, что мы и места в пространстве не занимаем, и время для нас не течет. Но теория теорией, а факты куда приятней - я уже открыл глаза, могу пошевелить пальцами, дышу и, главное, хочу есть.

Нелепость какая-то! Люди, попавшие в невиданную катастрофу, не потерявшиеся в нормальной межгалактической пустыне, а буквально вывалившиеся из пространства, голодны, как волки.

Я смело обобщаю, потому что взгляд Марио направлен как раз в сторону пищевого автомата. Не думаю, что он увидел там представителя иной цивилизации - этим Кальму черта с два удивишь. Да и взгляд у него не вопрошающий, а жаждущий. Так что инопланетянин должен сильно смахивать на бутерброд с гусиной печенкой...

Кинг облизнулся...

* * *

Кинг облизнулся и вполне благодушно спросил:

- Парни, а куда это мы попали?

- В туннель, - лениво буркнул Кальма, дожевывая последний кусок.

- Посмотри на табло, - добавил я.

А на табло горела красная буква "бета". В этом все дело. Мы никогда не видели столь эффектного зрелища и, в общем-то, хорошо, что не видели. Мы просто знаем, что буква вспыхивает, когда кабина находится в бета-туннеле, но для нас это длится меньше самого короткого мгновения. Мы не успеваем заметить горящую букву, и в этом наше счастье. Но сейчас мы воспринимаем ее столь же отчетливо, как друг друга. Она - сигнал высшей опасности, броская реклама пребывания в нигде.

- Плевал я на этот семафор, - сказал Кинг, - вытаскивая из кармана зубочистку. - Куда мы попали, что нас окружает, понимаете?

- Нас ничего не окружает, - ответил Кальма. - И ты понимаешь это не хуже других. И не раскачивай нас, Дональд.

Раскачивать - значит причитать по поводу очевидной опасности, пока не найден способ борьбы с ней. Раскачивать - последнее дело, лучше уж подраться. Только, я думаю, Дон вовсе не собирался никого раскачивать. И это не благодушие, послеобеденное желание завязать умный разговор...

Просто пришло время обо всем говорить вслух. Пришло время рассеять едкий, гаденький туман страха, скопившийся в наших извилинах. Когда глядишь опасности в глаза, поневоле перестаешь ей поклоняться. Возникает спасительная идея сопротивления, надежды конденсируются и становятся опорой в борьбе.

Ведь с голодом мы справились.

* * *

С голодом мы справились, а вот со всем остальным что делать? И что это - все остальное? Что, собственно, происходит за бортом "Бета-13"? Происходит в нигде и ни с чем. Но ни с чем и произойти-то ничего не может. Тем более, если в нигде...