Андрей Изюмов - 13-47, Клин

— Эй! — воскликнула Кити. — Клин! Что такое?!

Она бросилась меня ловить, но я просто сполз спиной по двери вниз и сел на пол.

— Не знаю, — честно ответил я, — последние несколько дней со мной творится не пойми что. Если я злюсь, дерусь, начинаю орать, то, как только я более-менее после этого успокаиваюсь, в голове резко вспыхивают режущие боли, или давит пульсирующая в течение нескольких часов. Я подыхаю здесь. Может, вирус какой-то?

Кити села напротив меня на корточки.

— Ты же солдат. От всех известных вирусов вас должны прививать. Да и что за вирус с такими странными проявлениями?

— Последнее привитие я пропустил, — выдавил из себя я. — Сбежал сюда. У меня иногда мелькают мысли, что я теряю свои возможности. Организм перестраивается в состояние обычного человека. Перестраивается с дичайшими болями. Не понимаю только, почему болит именно голова. Адское состояние.

— В состояние обычного человека? — подозрительно посмотрела на меня Кити.

«Спалился. Проболтался на автомате, — подумалось мне, — хотя, какая уже разница? Так и сдохну, никому ничего не рассказав. Надо ли оно мне?»

— Я — генетический мутант, — честно ответил я. — У Альянса была программа, по созданию суперсолдат. Гены животных прививались будущим воинам еще в младенчестве. Мне подсадили гены тигра, я выжил после операции, а потом мне сказали, что программа была слишком дорогой в реализации, поэтому вся эта генная хрень осталась только во мне. Я — единственный созданный Альянсом суперсолдат.

— Ты не тянешь на генного мутанта, — скептически процедила Кити.

— Это потому что я медленно подыхаю все последние дни, — повторил я. — Я потерял силу, скорость, реакцию, приобрел лишь адскую гребаную боль…

— Попытайся показаться в нашем научном институте, — ответила Вирус. — У нас очень грамотные ученые, может быть, они найдут для тебя вакцину.

— Генномодифицированный солдат Альянса на территории Республики. Попавший сюда нелегально, точно так же получивший документы, а теперь еще и замешанный в грабеже и покушении на убийство. И ты предлагаешь мне явиться в научно-исследовательский институт?

Вирус помрачнела.

— Я не знаю, как тебе помочь, — тихо ответила она.

Я встал, опираясь на дверь.

— Для начала, давай ты поможешь мне изменить свою внешность…

— Это я могу, — кивнула она, — я вызову тебе на дом своего человека.

Спустя несколько часов я очнулся от наркоза. Огляделся. Лежал я на кровати, кроме нее в комнате находился большой шкаф и столик возле него со всякими косметическими прибамбасами. Наверное, я находился в спальне Кити, другие варианты в голову абсолютно не лезли. Из одежды на мне были только джинсы.

— Эй! — позвал я вязким голосом, еще не отошедшим от наркоза. — Вирус! Ты здесь?!

Кити возникла на пороге комнаты спустя секунд тридцать. На ней была обтягивающая грудь майка, в то же время обнажающая живот, и те самые короткие шорты, оказавшиеся на ней, когда девушка скинула камуфляжные брюки во время нашего вчерашнего ограбления. Пепельные волосы были завязаны сзади в хвост.

От нее пахло потом, и Кити тяжело дышала.

— Я колотила внизу боксерскую грушу, — пояснила она. — Как ты?

— Последнее, что помню — полный шприц наркоза в мою вену от твоего косметолога, — ответил я.

— Ага. Пока мы тащили тебя сюда, то сотню раз пожалели, что Харука делала тебе операцию в ванной, а не сразу здесь.

— Харука? — уточнил я.

— Да. Она японка, мой косметолог.

— Для меня нации разделились на Альянс и Республику, — сказал я и сел на кровати. В голове было на удивление совершенно пусто.

На стене висело зеркало. Кити указала мне на него рукой.

— Оцени нового себя, Клин. Не зря же она семь часов подряд работала.

— Семь часов?!

— А чего ты хотел? Пары минут и перекрашенных волос? — Кити подошла и протянула мне руку.

С трудом я поднялся с кровати и, опершись на ее плечо, сделал несколько шагов в сторону зеркала.

Оттуда на меня посмотрело такое существо, что я невольно ужаснулся и отшатнулся назад.

— Твою мать! — только и воскликнул я.

Голова, ее форма, да и само лицо тоже остались полностью моими. Слава Богу, у них не хватило сообразительности ломать мне скулы или челюсть для полной трансформации внешности. Но только волосы были выбриты под ноль, за тем исключением, что по центру моей головы, шириной сантиметров восемь и высотой около четырех, красовался ирокез. От линии усов и до подбородка вокруг рта все было заращено довольно густой бородой. Хорошо хоть, что она не была сплошной — на все лицо. Но больше всего меня ужаснула татуировка на шее. Там был штрих-код, снизу которого было выведено слово «Клин».

— Что это такое?! — выдавил из себя я в ужасе. — Что за «Клин» на шее?! Это теперь называется маскировкой?!

— Успокойся, — Кити хлопнула меня по плечу. — Клин ты только для своих, но ты ведь далеко от них. Для всех республиканцев это не более чем тату. Тут и похуже накалывают, поверь. Татуировка это была лично моя идея. Нравится?

— У нас штрих-коды накалывали тем, кого собирались расстрелять, а потом засунуть труп в печку, дорогая! — с сарказмом процедил я. — Спасибо за роскошную идею!

Кити помрачнела и ничего не ответила.

— Ирокез… — я выдохнул. — Знаешь, лучше бы тогда всю голову наголо.

— А мне нравится, — упрямо парировала Кити, — во всяком случае, нестандартно.

Сам же я считал, что теперь выгляжу как просто неимоверно эпический идиот. Безумно хотелось наорать на Кити, но я не стал этого делать.

Все еще ощущая дурман после наркоза, я добрел до кровати и сел на нее. Затем снова посмотрел на Вирус.

Почему-то только в эту секунду я заметил, насколько же она похожа на Куницу с этими пепельными волосами…

«Переезжай ко мне жить».

«Давай подождем две недели. Как только я сдам все экзамены, то тут же переберусь к тебе».

Стало невыносимо больно, и я закрыл лицо руками.

— Клин, что с тобой? — заволновалась Кити, метнулась к кровати и рухнула на нее рядом со мной. — Снова приступы боли?

Я отрицательно покачал головой.

— А что с тобой тогда?

— Ты на Куницу с этими волосами так похожа, — тихо ответил я, — так сильно, что мне даже больно на тебя смотреть.

Она взяла меня за руку. Я смотрел только перед собой.

— Ты все еще ее любишь? Даже после стольких лет, прошедших с ее гибели? — вспомнила Кити мой недавний рассказ.

— Не знаю, — ответил я. — Еще несколько дней назад я был уверен, что полюбил другую, сломал ради нее всю свою жизнь, а в итоге оказался здесь один.

— При чем здесь это и Куница?

— Тоже не знаю, — я покачал головой. — В один миг стало так хреново на душе, что стал нести всякий бред. Со мной бывает.