Андрей Изюмов - 13-47, Клин

Я даже не знал, люблю ли я Кити. Конечно же, она мне нравилась. Она тянула к себе своей искренностью, простотой и чистой душой, как бы глупо и неприменимо это не звучало по отношению к бывшему солдату. Кити была той девушкой, с которой можно было прожить счастливую жизнь, но я не воспринимал ее как любимую женщину. Она представала, прежде всего, лучшим другом на этой земле, а лишь потом только любовницей и практически гражданской женой. Возможно дело было в том, что я частично поменял представления о любви после того, что произошло между мной и Пантерой. Всей ситуации до конца я еще просто-напросто не понимал.

После сегодняшней тренировки я, как обычно, добрался до монорельса, а потом и до дома. Кити встретила меня на кухне. Она готовила ужин, но, увидев меня, мигом бросила кухонный нож.

— Клин! — завопила Кити, бегом преодолела разделявшее нас расстояние и запрыгнула на меня, обвив ногами.

От такого действия я отлетел к стенке. Кити запечатлела на моих губах смачный поцелуй и ткнулась носом мне в ухо.

— Пришли результаты анализа твоей крови. Письмо на моем электронном ящике. Я не открывала, ждала тебя, — прошептала она.

По моей коже пробежали мурашки. Я тут же спустил ее на пол и сглотнул образовавшийся в горле комок.

— Я должен это видеть, — ответил я ей.

Пока Кити доставала КПК и искала нужное сообщение, в моей голове не прибавилось ни одной новой мысли. Там все было заполнено пустотой.

Кровь на анализ мы отдали четыре дня назад. Я не хотел делать этого раньше, потому что, даже при условии большой взятки и проведения этого теста совершенно нелегально, всегда оставалась вероятность, что меня каким-нибудь образом вычислят. Мне совсем не хотелось, чтобы это произошло сразу же на днях после того, как мы по полной засветились при ограблении. Страховался я около месяца, а теперь с нетерпением ждал результата.

Кити сунула мне КПК в руку, и я пробежал глазами текст на экране. Потом прочитал его еще раз. И снова.

— Ничего не нашли, — я мрачно вернул ей КПК, — кроме того, что кровь быстрее свертывается, переносит большее количество адреналина, чем у среднестатистического человека, ну и всякую подобную лабуду. Никаких инородных веществ.

Я глубоко вздохнул и сполз по стене вниз на пол. Кити изучала текст на экране еще несколько секунд, а потом тоже присоединилась ко мне. Села рядом и положила голову мне на плечо.

— А я-то думала, устроим праздник, — тихо пробормотала она. — Почему они не нашли ничего? Может, вакцина просто выступает катализатором, а потом разлагается в организме? Или впитывается в мышечную ткань?

— Я не медик. Понятия не имею.

— Ну а вообще, может такое быть? Или это чушь?

Я ничего не ответил. Просто потому, что не знал ответа на этот вопрос.

— Клин, что происходит? Черт… я никак не могу это даже в голову взять, — она продолжала говорить очень тихо, а голос начинал подрагивать, — почему твоя дорога к спасению все время обрубается?

Я посмотрел Кити в глаза и увидел там слезы. По сердцу словно провели острым ножом.

— Я не обрубил дорогу, — ответил я, — а просто сделал ее длиннее и гораздо сложнее.

Кити не смогла сдержаться и заплакала. Слезы градом покатились по ее щекам. Она залезла на меня сверху, крепко обняла и, уткнувшись лицом в мое плечо, продолжила рыдать.

И только тогда, увидев, какую боль она испытывала в страхе за мою жизнь, я окончательно осознал, насколько я стал ей дорог за этот жалкий месяц. И вспомнил, как у нас с ней все начиналось…

«Я уродливая? Я знаю, что ты сейчас думаешь! Что не хочешь целовать мужикоподобную девку!»

«Если я держу себя в форме… если я воевала… если я зарабатываю деньги наемничеством просто потому, что больше ничего не умею, это не значит, что я не могу хотеть немного ласки и любви, Клин!»

Прижимая ее к себе сейчас, я окончательно утвердился во мнении, что действительно люблю эту девушку. И решился сказать ей об этом.

— Я тебя люблю, — прошептал я ей на ухо.

Кити даже перестала плакать, подняла голову и заглянула мне в глаза.

— Ты это впервые мне говоришь, — прошептала она.

— Потому что искренне, — ответил я. — Я действительно тебя люблю. Не знаю, как это еще выразить.

Она молчала. В моей голове мелькнула дикая мысль, и я тут же ее озвучил.

— Я хочу убраться с тобой вдвоем с этой планеты. Только ты и я. Где-нибудь в далекой-предалекой галактике, подальше от этого чертового Альянса, Республики и всего связанного с ними дерьма.

Кити широко распахнула глаза от удивления.

— Ты правда этого хочешь? — дрожащим голосом выдавила из себя она.

Я взял ее за руку.

— Я вернусь на свою базу и заберу с собой столько вакцины, сколько смогу унести. А потом я снова прилечу сюда. К тебе.

По щекам Кити снова покатились слезы.

— Выйдешь за меня замуж, если я вернусь живым? — спросил я. — Мне нужно быть уверенным, что мне есть зачем возвращаться.

— Конечно, выйду, — еле выдавила из себя Кити.

— Я очень тебя люблю, — снова сказал я и, аккуратно взяв ее на руки, поднялся на ноги. Поставил Кити на пол.

— Как ты собираешься долететь до своей базы? — спросила она. — Откуда возьмешь корабль и пилота? Алекс сможет помочь?

— Здесь Агент, фактически, укрываемый государством военный преступник. Да, он смог легализовать меня, но не думаю, что у него есть связи среди армии. А даже если и есть, то вряд ли ему дадут добро на такую операцию. Риск слишком велик. Никто и близко не подпустит такого человека, как он, назад к чему-то, хоть немного касающемуся войны. Вдруг он захочет продать местоположение этого города Республики Альянсу и вернуться назад?

— Он же не такой идиот, чтоб хотеть туда вернуться, — заметила Кити.

— Я знаю, — кивнул я, — но никто не будет думать об этом, здесь сыграет ключевую роль фактор предосторожности. Агент никаким образом не сможет ни на что повлиять. Мне может помочь только один человек.

В рюкзаке были лишь джинсы и майка. Одежда брата Пантеры. Как я и обещал сам себе, я собирался ее вернуть. На моей правой руке была надета перчатка, подаренная давным-давно Вирусом, а за спиной, прикрытый кожаной курткой, висел чехол с тесаком. Пистолет я просто заткнул за пояс джинсов.

Я ни в коем случае не пошел бы к Пантере без оружия. Может, мы и расстались тогда на параллельных друг к другу отношениях, но я не мог игнорировать то, как она получасом ранее выхватила пистолет-пулемет и попыталась меня убить.

Я не хотел совершать прежних ошибок. Еще больше не хотел обращаться к ней, но жизнь не оставила мне другого выбора.

Я вышел из вагона монорельса, спустился на лифте вниз на улицу и пошел к дому своей бывшей подруги и любовницы, а теперь уже, даже не знаю… Врага? Совершенно постороннего человека? Я понятия не имел.