Дмитрий Старицкий - Путанабус. Лишние Земли лишних

Мы молча, всей толпой, стояли в столбняке, пока Оксана произносила эту тираду. И когда она замолкла, наш ступор все еще продолжался.

Потом кто-то из девчат очнулся раньше меня и спросил:

– А что такое эта идентификационная карта? Карта москвича?

– Хорошая шутка, – улыбнулась Оксана. – Идентификационную карту или, как ее тут повсеместно сокращенно называют, Ай-Ди, вам выдали еще на Старой Земле, перед отправкой сюда. Вспоминайте. Вот такую, в точности. – Она вынула из кармана на груди нечто похожее на водительское удостоверение и показала нам всем.

– Можно водички попить? – спросил я, чтобы хоть немного оттянуть разговор. Потому, как в голове переклинило и срочно нужен был тайм-аут. Во избежание… Да много чего во избежание.

– Пожалуйста, – спокойно ответила Оксана и показала рукой на кулер.

Пока я наливал воду в пластиковый стаканчик, удивленная до предела одна из наших украинок протянула недоуменно:

– А где тут наша корпоративная вечеринка?

– Вообще-то здесь Орден проводит корпоративы только для своих служащих, – все тем же завораживающим голосом образцового менеджера по холодным продажам ответила Оксана. – Ни про какие другие вечеринки я не слышала. Да их и в принципе не может здесь быть. Разве что в Порто-Франко.

Тут мои девчонки возмущенно наперебой загалдели, выкрикивая названия «Сибнедр», «АйвиЛи» и своих агентств. Требуя немедленно доставить их на главную площадку корпоратива, так как их ждут там ТАКИЕ люди, что их недовольство скажется на всех, в том числе и на должностном положении самой Оксаны, которую непременно поставят в позу пьющего оленя и…

Оксана невозмутимо склонила голову набок, внешне равнодушно выслушивая все эти эмоциональные и бессвязные возмущения. Чувствовалось, что у нее на такие выплески эмоций – большая практика. Этакий стойкий оловянный солдатик с титьками четвертого размера. Только по разгоревшемуся блеску карих глаз чувствовалось, что этот эмоциональный порыв моих «пионерок», которые уже заподозрили, что их нагло лишают сладкого – для нее нечто вроде развлечения на скучной работе.

– Момент, дамы, возьмите себя в руки и экстрактно обрисуйте мне свою проблему, – заявила Оксана.

Но мои «пионерки» ее слова игнорировали и талдычили свои возмущения уже по третьему кругу.

Я все это время пил воду мелкими глоточками и старательно пытался сообразить, что же именно произошло? Ясно было только то, что мы точно не там, куда ехали. Корпоратив неизвестно где, а мы тут, также неизвестно где. Что-то раньше за собой я таких косяков не замечал. Пробормотав под нос «ну, здравствуй, жопа, Новый год», я смял пластиковый стаканчик и бросил его в урну, стоящую для этой цели рядом с кулером.

– Тихо, девочки, – попытался успокоить свой курятник. – Тут надо разбираться документально.

Повернувшись к Оксане и не обращая внимания на начавшиеся тихие всхлипы своих «пионерок», я выложил на стойку список-пропуск с подписями и печатями должностных лиц «Сибнедр». И внушительно сказал:

– Вот документ, по которому мы полчаса назад въехали в подмосковное имение добывающей компании «Сибнедра» на корпоративную вечеринку для ВИП-персон. Между прочим, пятой в мире по размеру майнинговой компании. И было это в Подмосковье. Всего полчаса назад. Как вы нам объясните, почему мы здесь? Непонятно где? В этой жаре? В этом непонятном бункере? Что вообще тут творится? Конкретно я хотел бы услышать от вас ответы на вопросы. Что вообще происходит? Кто в этом виноват? И что нам теперь делать? Если вы некомпетентны, то свяжите нас с вашим начальством.

– Отправьте нас обратно! – раздался требовательный взвизг из середины табуна моих «пионерок».

– Я бы с радостью, – ответила Оксана, садистски-обворожительно улыбаясь, – но переход в Новый Мир – это билет в один конец. Назад возврата нет. Неужели этого вам вербовщики не говорили?

Последующей за этой фразой немой сцене мог позавидовать сам товарищ Яновский. Ну тот который Гоголь.

Новая Земля. Территория Ордена. База по приему

переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».

22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 9:26

Наружная дверь открылась, и перед нами явилась плоская худая белобрысая мымра, явно американка, но очень похожая на Псюшу Собчачку в старости. Лет сорока, с бесцветными глазами, выгоревшими бровями, потасканным лошадиным лицом, щеки которого просекали глубокие вертикальные морщины. Этакая типичная для Америки крутая стерва, сдвинутая на феминизме и лесбиянстве. Из тех, для которых Леди Гага [68] – мессия. Я на них в Нью-Йорке в свое время насмотрелся до отрыжки. Одета она была в такую же униформу песочного цвета, как и Оксана, только на голове этой мымры красовался малиновый берет, из-под которого выбивались светлые волосы, напоминающие мочало. На берете блестела золотистая кокарда, повторяющая рисунок нашивки с Оксаниного плеча. На воротнике рубашки были какие-то знаки различия, впрочем, ничего мне не говорящие, но, судя по тому, как подобралась Оксана, – явно начальствующие. На поясе также висела около пряжки кобура, из которой торчала изогнутая слоновой кости рукоятка небольшого никелированного револьвера. Кажется, рукоятки такой формы называются «клюв попугая».

Всеобщее вооружение тут, однако. Интересно, с кем воюют?

Пришедшая дама была явно очень недовольна – скорее всего тем, что оторвали ее тощий зад от уютного кресла. Не успев еще окончательно войти в помещение, эта мымра сразу открыла пасть и попыталась наехать на нас с громкими выкриками на английском языке, типа «всем строиться!».

Ага…

Щас!

Только шнурки погладим.

Я ее тут же резко оборвал, идеальным образчиком вежливого хамства:

– Простите, мэм, это та самая База, которая называется «Россия»? – спросил ее по-английски.

– Да, – согласилась она, немного оторопев. Похоже, у дамочки случился разрыв шаблона.

– Тогда почему вы разговариваете с нами на английском языке, да еще таким чудовищным диалектом тупых реднэков [69]со Скалистых гор, который образованные люди плохо понимают?

Вот так уже лучше. Глазки-то поплыли. Видно, не привыкла она к такому обращению. Похоже, ей тут все в рот смотрят и задницу вылизывают. Мой же расчет был на то, чтобы хоть немного сбить с этого кобла спесь с первой же минуты. Полностью сбивать апломб с таких дамочек не удается никогда и никому. Однако мой английский был отшлифован в Оксфорде, и именно такой оксбриджский [70]прононс частенько заставляет американцев сокращать свое раздутое самомнение. Родимые пятна колониализма. Когда твои предки столетиями исполняли два «ку» перед малиновыми штанами, то это генетически отражается на поведенческой программе потомков.