И. Даль - Коэффициент интеллекта (сборник)

Спустя еще семь часов профессор ввалился в мой кабинет, забыв пригнуться и приложившись лбом о верхнюю перекладину двери. Его лицо исхудало еще сильнее, глаза ввалились, в уголках рта залегли глубокие складки, но на губах играла победная усмешка:

– Эй! Эй, Альберт, где вы?!

– Да, я здесь, – отозвался я с дивана, где было задремал после бессонной ночи.

Он повернулся ко мне:

– Есть… Должно получиться! Понимаете… это как с музыкой. Я все делаю, напевая. У меня есть песня для еды, для одевания, для ванны – для всего. Но если меня прервать, теряю нить – не узнаю даже собственного тела. Самое простое, конкретное действие становится безумно сложным.

– Простое и – безумно сложное действие?

– Да, именно так! Линия, поверхность и сфера – что может быть проще?

– Не понимаю…

– Клюшка, поле и мяч: игра! Сложите три простейшие абстракции, добавьте человеческий фактор – и множество комбинаций станет столь сложным, что его не выразить даже Теневым Числом. Вытеснение!

– Так, значит, игра?

– Игра! И чем проще – тем лучше!

– Допустим. Но, профессор… в вашем мозге процесс зашел слишком далеко даже для нейродеструкции.

– Чепуха, я пойду до конца! Проклятое любопытство: хочется взглянуть в глаза Абсолютной Абстракции, а там – будь что будет. Клюшки, мячи и поле! Надеюсь, ваши стажеры сумеют все это оперативно соорудить здесь, на Церере? Дайте моим мальчикам клюшки в руки, и они сумеют за себя постоять! А Числа… Числа пусть катятся к…!!!

Так появился о’льф.

Профессор Вааль прожил еще пять очень странных лет. Напевая, он, казалось, бесцельно скитался на своем боте от планеты к планете. Многие его жалели. Некоторые – помогали. Кое-кто ненавидел, но никто не понимал.

Затем появилась система Безопасных Трасс: все необходимые для этого расчеты проделал профессор Вааль. Чуть позже возникла система непозиционного счисления, и теперь даже ребенок способен рассчитать курс корабля в пределах Солнечного Круга, а взрослый – до ближайших звезд. Основы этой системы также заложил Вааль. Он оставил след и в нейрофизиологии: то, что вы называете «о’льфом», в энциклопедии психогигиены обозначено как «прививка Вааля» – лучшая профилактика для всех, чьи умы сталкиваются с Абстракциями.

После этой истории мы встретились лишь однажды, здесь в «Приюте».

Его глаза вглядывались в Неведомое, лицо озарила счастливая улыбка:

– Звезды… Она полна звезд! – прошептал он и ушел.

Я оплакиваю его до сих пор. Жизнь человека, который, утратив целый мир, нашел в себе силы служить людям – всего лишь абстракциям в его глазах, – достойна лучшей памяти, чем турнир по о’льфу. Но о’льф все же лучше, чем ничего.

Угли в камине давно погасли, погрузив зал в полутьму. Новичок прислушался: может, док Грижас добавит что-то еще? Но тот молчал, как будто задремал в кресле. Наконец Новичку стало ясно: чаша горечи испита до дна. Кто-то из игроков подал знак, все вышли в холл, пошептались, и вскоре, включив внутреннюю связь, док услышал темпераментные вопли:

«Третий кратер: удар!»

«Ды-ши! Дыши! ДЫ-ШИ!!!»

«Е-е-есть!!!»

«Какие там микробусы ползают возле пятого кратера?! Поберегись, козявки! Удар!»

«От козявки слы… Ай!!! Осторожней, Новичка угробите!»

Док Грижас отключил связь, добавил в кружку горячего чая из термоса, щедро плеснул туда же «Кедровой Горькой», попробовал и улыбнулся. Жизнь шла своим чередом: медленными, неправильными, странными кружными путями пробираясь к истине…

А Новичок… Кажется, Новичок понял главное.

Если вдуматься, жизнь очень простая штука: мяч, клюшка, поле.

Вдох.

Удар!

Сверкающая звездочка Судьбы устремляется ввысь и скрывается за горизонтом.

И ты идешь вслед – в Будущее, чем бы оно ни оказалось.

Будущее – вот то, что есть у Человека и никогда не появится у машины.

Искусственного Будущего не бывает…

Созвездие Кентавра. Желтый карлик спектрального класса G2V. Планета Терция. Беспилотный зонд погасил скорость и начал патрулирование, передавая видеосигнал на базу. Планета считалась перспективной для освоения – операторы, не отрываясь, следили за происходящим на мониторах, переговаривались вполголоса:

– Параметры атмосферы – норма, ядовитых примесей не обнаружено.

– Воздух просто сказочный! А вот и водичка: купайся – не хочу. Мне здесь нравится!

– Может, двинем вниз?

– Датчики биомассы зашкаливает. Кто там расплодился? Дай-ка увеличение…

– Оу! Ты тоже их видишь?!

– Они… такие же, как мы! Почти один в один, только конечности какие-то странные, будто недоразвитые! Это не глюк?

– Коллективных глюков не бывает. Это контакт! Летим туда, немедленно!

– Подожди, там еще что-то движется. Огромное. Оставляет дымовой след. Что на газоанализаторе?

– Какая-то синтетическая дрянь… Ауксин?! В такой концентрации… они сейчас погибнут!

– Уже.

– Вызывай центр. Контакт третьей степени, оранжевый код.

– Рота, подъем!

Голос сержанта – худший из будильников. На дневального ему наплевать. Матерый садист не упустит возможности лично вырвать вверенные ему жертвы из самоволки сладких снов. Сержант Както. Дурацкое имя. Омерзительная харя. Идиотская служба. Прекрасное начало дня. Короткие мысли проскакали, как блохи, и вместе со мной встали в строй.

– Доброе утро, детишки!

– Так точно, сэр!

– У папочки для вас подарок. С утра побежите кросс – двойную дистанцию!

– …

– Не надо громко думать, я вас хорошо слышу. В колонну по одному! Бегом – марш, зелень болотная! Рядовой Тулип, в строй встал, а проснуться забыл? Шевели отростками, быстро, быстро!

Рядовой Тулип – это я. Две недели назад был аспирант. Сейчас – солдат. Просто и быстро. Тотальная мобилизация. Впрочем, настоящими солдатами мы станем через месяц, после молотилки «Ускоренные курсы бойца». А пока мы, по классификации сержанта Както, «дефективные недоделки», «аморфная биомасса» и «сено, пропущенное через корову». Откуда он знает слово «аморфный»? Думаю, ему просто нравится ругаться незнакомыми словами.

Рота, бурча под нос всем известные, но непечатные слова, с грохотом ссыпается по лестнице в утренний холод. Главное – не споткнуться. Пробегут всей толпой и не заметят. Отстающих штрафуют жестко и без снисхождения. Никто не хочет проигрывать.

Двойной кросс – не добавочная порция десерта. Половина из нас еле-еле доползает до финиша. Последней пятерке личная награда от сержанта. Почетный титул – «дегенеративные тормоза» и дежурство по системе «все включено», с мытьем полов и сортира.

Принять душ, одеться. Потом завтрак и на занятия.

Сегодня оружейный класс.