И. Даль - Коэффициент интеллекта (сборник)

– Ее могли оглушить и перенести в укромное место, где после и расправиться.

– Ага, подхватили на ручки, взвалили на спину… Повторяю: это не львы какие-нибудь, чтобы в зубах переносить добычу поближе к логову.

– Что же, по-вашему, она сама отсюда ушла?

– Ну наконец-то! – раздув щеки, выдохнул я. – Если вы должны доложить о моих выводах – самое время это сделать.

– Видите ли, Михаил, – медленно начал Грязев, покусал губу, опустился на баул со снаряжением и посмотрел на меня снизу вверх. – Я, наверное, неправильно выразился, или вы как-то не так меня услышали. Я никому ничего не должен. Тем более – докладывать. Я пошел не потому, что меня к вам приставили, а потому, что сам захотел вместе с вами разобраться в ситуации. Если бы мы нашли убедительные доказательства того, что местная живность не убивала ребенка, – я бы сообщил об этом в город. Остановило бы это травлю или нет – не знаю, но я бы попытался… Сейчас же я вижу, что вся ваша убежденность основана на косвенных фактах. Я не верю, что скотины не причастны к исчезновению Вали. Я не верю, что ушла она сама и добровольно. И – уж простите! – я не верю, что эти монстры – травоядные.

Монолог главного инженера я оценил. Черт его знает, где они сейчас обучаются, но в наше время инженеры так не разговаривали. Может, он ко мне и не приставлен, но и не так прост, как хотел показаться в самом начале, когда пыхтел, мямлил и теребил пуговки на рубашке. А может, это какие-то мои тараканы – паранойя аль ишшо чего. Так или иначе, сказал-то он все верно – доказательств не было.

– Ладно, – помолчав, резюмировал я – не столько сказанное, сколько свои мысли. – Пойдемте добывать улики. В виде целого и невредимого ребенка. И это… извините, если обидел.

Грязев отмахнулся, поднялся, повесил ружье на одно плечо, на другое взвалил баул.

– Куда идем?

– Давайте рассуждать! Когда Красной Шапочке встретился волк… да не надо, блин, так морщиться! Мне по сказкам лучше интуируется. Лучше скажите это сами: что сделал волк, когда встретил девочку?

– Ну, спросил, куда она идет…

– Умный волк! Меня это тоже больше всего интересует с самого начала. Но дальше, дальше!

– Когда она сказала, что идет к бабушке, он показал ей длинную дорогу, а сам побежал по короткой.

– Вот! Отлично! Бабушка жила за лесом – в какой стороне? – я завертелся на месте.

– В смысле? – не понял меня Грязев, но тоже заозирался.

– Валя шла из города – оттуда. Поселок находится гораздо западнее выбранного ею маршрута. Километрах в шестидесяти от города. Да, она ребенок, она могла не рассчитать своих сил – она просто не представляет, что такое шестьдесят километров по диким лесам. Допустим, она все же пошла зачем-то в поселок – но почему на север, а не на запад?

Мы замолчали в задумчивости. И… вот честное слово – никогда не слышал, как тикают часы, в наше время они все электронные, в виде циферок в уголке любого экранчика. Механические я видел в музеях, и некоторые из них шли, но прислушаться я как-то не додумывался. А тут вдруг всем телом почувствовал – тикают часики-то, тикают! Сколько там осталось до минуты, когда доблестный мэр даст команду?

– На Пенелопе есть и еще одно поселение, – вдруг сказал Владимир Петрович и многозначительно на меня посмотрел, я аж чуть не вздрогнул.

– Да ладно! – поняв, что он имеет в виду, засомневался я. – Вы про мое логово, что ли? Ну да, оно как раз на севере, но… откуда ребенок мог обо мне узнать? И жилище мое – сегодня оно здесь, завтра там…

– А вдруг?

О, какой простор для фантазии! Бедный ребенок узнал, что Матвей Ильич планирует устроить на Пенелопе экологическую катастрофу – сжечь всю паутину, например. Мама с папой Вале не поверили, а остальным она сказать побоялась – вдруг они сторонники планирующихся козней? И тогда крохотная девочка решает сама найти сумасшедшего эколога, живущего в паутине где-то на севере… Героический бред. В жизни так не бывает.

– Идем на восток! – твердо выговорил я.

– Почему? – с готовностью поинтересовался Грязев.

– Вы сами сказали – ей показали длинную дорогу. Сзади город – он близко. Слева поселок, прямо – ну, примерно где-то там мое жилище. Стало быть, ее повернули на восток, где нет ни одной живой души.

– И мы пойдем туда только потому, что так написано в сказке? – с ужасом в глазах уточнил Владимир Петрович. – Вы рискнете жизнью ребенка, потому что не нашли следов и верите в сказки?

Я цинично пожал в ответ плечами:

– Хуже не будет. А что касается следов – так их полно в восточном направлении. В западном гораздо меньше, а на север – нам еще пилот сказал, что там вообще ничего не примято. В конце концов, доверьтесь моей интуиции!

Грязев помотал головой, вздохнул и зашагал за мной.

Тик-так, тик-так… Вот ведь чертяка! Время-то какое выбрал – на закате! Он же еще и факелы народу наверняка раздаст! Темнеет, опасность щекочет нервы, благородная цель зовет на подвиг, пламя факелов рвется в неистовой злобе, древний, дремучий инстинкт охотника просыпается где-то внутри… Ну как не любить такого мэра, а? Аттракцион «Все тридцать три удовольствия»!

– Грязев, расскажите мне о Вале! Вы ведь ее знали?

– Разумеется, знал. Что именно вас интересует?

– Все что угодно. Да хоть начиная с рождения – как так получилось, что она родилась в полете? Например, когда летели мы, был строжайший запрет: сексом заниматься – пожалуйста, а беременеть извольте только по прибытии.

– И у нас так было. – Грязев вздохнул. – Там непонятная какая-то история. Поговаривали, что Валин отец – капитан звездолета. Вроде как, узнав, что Валина мать беременна, решил, что не оставит ее на Пенелопе, заберет с собой обратно на Землю. Вполне достаточный повод разрешить не делать аборт – она же вроде как уже не переселенка, а почти член экипажа.

– И не забрал.

– Угу.

– Тяжко ей, наверное, пришлось?

– Ну, на звездолете-то мы все за нее переживали – первые роды в дальнем космосе, все такое… А как Валюшка родилась – так будто праздник у всех! Очень мы ее любили. Каждое утро главная новость – что научилась делать Валюха: ну, там, головку держать, первое слово, первый шажочек… Души в ней не чаяли! Ходить научилась – так только и шастала по соседям: у одних завтракает, у других обедает, у третьих играется, у четвертых спит.

– Сын полка, дочь звездолета… А что мать с отцом?

– Ну что… Отец – капитан он или просто кто-то из команды – весь в делах, мать – Татьяна – больше среди экипажа пропадала.

– Ух ты! Вот это номер!

– Да ладно, дело житейское, мы ее не осуждали. Ей семейную жизнь надо было налаживать, а нам все одно заняться нечем, а тут такое солнышко – Валюшка! Нам только в радость было с нею повозиться.