Павел Сормов - Летняя вьюга

— Впечатляет! — весело произнёс Мыш, отряхивая куртку от лесного мусора. Света его веселья не разделила, протирая платком глаз, куда попал мелкий кусочек коры. — А вот если… строго в заданную поверхность избыток давления приложить?

— Это как?

— Ну, смотри. Я ставлю ладонь. Ты все молекулы воздуха, что рядом, утыкаешь в неё. — Мыш протянул руку с поднятой ладонью. — Нафига нам ураганы, правильно? Просто дай избыток давления строго в выбранную поверхность, и ни молекулы мимо.

— Сейчас попробую. — Дарья снова прищурилась.

— А зачем ты глаза закрываешь?

— Ну, это, как одновременно два телика смотреть. Неудобно, путаюсь.

В ладонь Диме ощутимо упёрлась мягкая подушка.

— Сильнее!

Теперь в эту подушку, как показалось исследователю, на полном ходу электричка врезалась. Рука сложилась перочинным ножиком, Мыш резко отшатнулся назад.

— Это от души… поняла, зачем я тебя это попросил сделать?

— Я… могу вещи двигать, да?

— Да, умничка. Ииии? Ещёёёё? — протянул Дима, — Я что, у девочек-волшебниц преподаю на полставки? Думай, Сейлормун, в жизни пригодится.

— Я не Сейлормун, — презрительно фыркнула рыжая, — И мне не семь лет.

— Скорее, кузькина мать, — вступила сидящая на пеньке Света, — а я вот уже догадалась. Подсказываю. Атмосферное давление — десять ньютонов на квадратный сантиметр. Твой вес — что-то вроде шестисот.

— Я что, летать могу?! — Дарья глядела на исследователей как на умалишённых.

— Ну, в ладонь ты мне шарахнула минимум на полторы тысячи, учитывая, что от груди я сто десять кило жму, на силу это тысяча сто, примерно. Сама весишь меньше шестисот. Прилагаешь силу ты не от своего тела, стало быть эпик фейл имени барона Мюнхгаузена, не договорившегося со стариком Изей, тебе не грозит. И?

Рыжая еще раз диковато сверкнула глазищами, словно только что поняла происходящее. Потом ломаной, вихляющейся походкой пересекла поляну, Мыш отметил, что она примеривается к своему весу и центру тяжести, чтобы просто не перевернуться. Остановилась. Странно, как от неосязаемого другими сильного ветра шатнулась, раскинула руки, и плавно, будто поднимаясь со дна несуществующего бассейна, оттянув мыски, взлетела вверх примерно на полметра. Светлана одобряюще улыбнулась, Дима смотрел на невероятное зрелище мрачновато-напряжённо, опасаясь, что рыжее чудо испугается, потеряет контроль над своими «демонами» и больно шлёпнется.

— Ну, и что ты зависла, как винда? — Раздался задорный голос старшей сестры. — Давай! Вперёд и вверх, в божественных ветрах…

Мыш открыл было рот, чтобы напомнить о технике безопасности, ну и заодно о том прозаическом факте, что они не в тайге, и последствия того, что посторонние люди увидят ТАКОЕ, могут быть, как обтекаемо выражаются политики, дабы не кликать зря северного пушистого, непредсказуемыми.

Но было уже, конечно, поздно. С восторженным визгом Дарья взмыла в небо, буквально за десять секунд уменьшившись до оранжево-чёрной точки, а потом и вовсе пропала в серой мгле.

Дима вдруг вспомнил чёрно-белый снимок тридцать лохматого года: стоящие на поляне испытатели, только что успешно запустившие какую-то примитивную ракету. И, хрюкнув под нос, еле подавил смеховой припадок, настолько нелепо всё это ассоциировалось.

— Где бы ты ни был… — снова в пространство произнёс он.

— Что?

— Рассказ такой. Фантастический.

— Знаешь, я когда слышу людей лет на десять меня старше, кажется, что вы все инопланетяне. Язык русский, все слова знаю, а смысла понять не могу.

— Потому что эра сменилась. У нас были книги. В них инфу было искать медленнее и сложнее, зато по дороге массу всего ещё узнаёшь. У вас — сеть, там всё сразу можно найти, вы резче и конкретнее, а в эрудиции провалились. Рассказ я этот случайно прочёл в девять лет, когда в сборнике фантастики искал про космос всякое. Кстати, это одна из лучших философских вещей про суперспособности.

— И что теперь делать-то? — опустошённо проговорила Светлана, — Деду что говорить будем?

— А я не знаю. Да и ладно «деду». Ты понимаешь, что вообще произошло?! Всей современной наукой можно будет с чистой совестью подтереться. «Дети, запишите формулировку второго начала термодинамики. В замкнутой системе энтропия всегда нарастает. Этот фундаментальный закон природы, исполняется везде, кроме текущих окрестностей радиусом семьсот пятнадцать метров гражданки Чекан Дарьи Владимировны, 1996 года рождения, номер паспорта такой-то». Тьфу!

— Но… ведь это новые принципы. Значит, есть, что узнавать. Да и любимому дедову «тупику физики» тоже песец!

— Ага. Тупику точно песец, стены снесены нахрен, иди куда хошь. Это уже даже не ка-эм или теория относительности в своё время, тут всё под ноль. Да и ладно! Ну, Дарья, зажгла!

Зазвонил светкин сотовый.

— Тут сыро и туман какой-то, и земли не чувствую уже. Не видно ничего. И уши очень болят, — как-то по-детски нажаловалась сестре новоявленная волшебница.

— Это не туман, а облака. Земли ты не чувствуешь, потому что выше семисот метров забралась. А уши болят, потому что барометрическую формулу надо было в школе учить, и не взлетать, как зенитная ракета. Так что спускаться будешь, аккуратно выровняй давление вокруг себя, ты это можешь, я в тебя верю, — Светка весело хмыкнула. — Что значит как? Кто из нас супердевочка?

— Вы сдурели, по телефону-то, а? — разъярился Мыш и отобрал сотовый. — Значит так, летишь к поляне, где ручей. Прежде чем вывалиться из облака, проверь, нет ли чужих на земле рядом. Если есть, зависнешь и доложишь обстановку. Спускайся медленно, вниз — ухам больнее. Конец связи.

Испытатели отправились к роднику. Светлане казалось, что Мыш злится, и это было правдой.

— Ну, скажи уже! — подходя к точке рандеву, не выдержала аспирантка.

— Не, вот нафига было подначивать? — хмуро спросил «преподаватель на полставки», — «Вперёд и вверх… «… Кстати, сама цитатами разговариваешь… А перепугается, или там резонанс какой пропадёт… и всё. Не изучено ж ни хрена. К тому же лес из окон отлично видно. Достаточно бинокля, чтобы увидеть, что не воздушный шарик там летает… и про телефон — я же предупреждал!

Светлана промолчала. Контрол-фричество из Мыша всегда лезло, когда случались какие-то сложности. Надо просто было ему разрешить вдоволь напараноиться.

Чужих не было. Дарья уже довольно уверенно приземлилась на бетонную плиту около родника, озабоченно рассмотрела свои насквозь мокрые топик и брюки.

— Ну, и как тебе? — Светлана внимательно оглядела вернувшуюся с небес сестру.

— Это… это ваще! Только сыро! И резинку от хвоста потеряла!

— Естественно, это ж облако, рыба ты летучая. Ты, кстати, можешь лишние треугольники из одежды выселить. Только без фанатизма.