Павел Сормов - Летняя вьюга

— Так вакуум. Ничего не портится. Разве метеорит упадёт…

— А пойдёмте, заточим что-нить. — неромантично влез Серый. — Надо отметить же!

Отмечать, впрочем, путешественники были вынуждены чаем — алкоголя, естественно, с собой не брали. Плотно перекусив, Дарья ещё немного поснимала, разделив воздушную капсулу надвое, и чуть полетав над поверхностью Луны. Юлька совершенно не нагуляла аппетита, и ограничилась чашкой кофе, зато Серёга, как ни в чём не бывало, слопал здоровенный гамбургер, и, обнаружив рядом с фейским космическим корабликом плоский камень, начал выцарапывать на нём послание потомкам. Завершив свою работу, космонавт-бездельник тоже стал щёлкать на вьюгин НТС уныло серые окрестности, не забывая и себя, любимого, и сидящую на капоте машины Терцию.

— Ну, что? — плавно опустилась на крышу «Таврии» волшебница, — рисуем?

— Полетели… нет, подожди! — «навигатор» вдруг нырнула в салон автомобиля, после чего решительно направилась, поднимая пыль босоножками, к упавшей штанге флага. В руках у Юли была пластиковая звёздочка — навершие новогодней ёлки, зачем-то прихваченная ей с Земли.

— Ты куда? — удивилась феечка, догоняя подругу, и охлаждая её путь по раскалённому солнцем грунту.

— Вот. — Терция подняла звёздно-полосатый флаг, сдёрнула с себя пояс, и притянула им новогоднее украшение к штанге. — Можешь закрепить?

— Конечно.

Флагшток вонзился в грунт намертво. Над вновь установленным американским «матрацем» гордо сияла красная звезда.

— А чё. Всё по чесноку. — Одобрил свою девушку подошедший Серёга.

— Да. — Рыжая осмотрела конструкцию, и сделала пару снимков.

Вернувшись к машине, Юлька добыла свой блокнот. В нём, ещё на Земле, по атласу, «принцесса хаоса» примерно разметила вьюгин сюрприз для земных астрономов — громадное, в полторы сотни километров, лого супергероини с сайта Вьюги, начерченное на Луне линией толщиной в тысячу четыреста метров — полный размах дашкиной ноосферы. Идея была крайне проста — использовать часть прихваченного с Земли воздуха как громадные и разреженные «крылья», аккуратно вытаскивающие на поверхность светлые частицы титановых оксидов, содержащиеся в тёмном реголите моря Спокойствия. Таким способом обработанная поверхность отражала свет в пять раз лучше нетронутого грунта вокруг. Увидеть такую подпись с Земли мог бы любой обладатель приличного телескопа.

Посмеиваясь, «молодёжь» взялась за дело, которое нашлось и для «бездельника» — отыскивать необходимые ориентиры в блёклой, даже под отвесным солнцем, серо-чёрной пустыне. Дарья перемещала «Таврию» на пятидесятиметровой высоте. Драгоценный кислород феечка приберегла в капсуле, используя для «вспашки» лунного поля азот и углекислоту — «попортить» эти молекулы было менее опасно. Работа оказалась довольно хлопотной — не проскакивать узловые точки и чётко выдерживать повороты, по чертежу, было весьма непросто. Феечке очень хотелось не «накосячить», представляя себе, как будут высмеивать супергероиню, вместо чёткой подписи, с красивой буквой «В» и снежинками, нарисовавшую на Луне каляку-маляку.

Дашка снова поняла, что ведёт себя как заигравшаяся в песочнице воспитанница детсада. Поняла со всей очевидностью… и снова ничего не смогла с собой поделать.

— Юла, вот честно — я тебе не кажусь дурой?

— Птице-рыбо… — не замедлился влезть Серый.

— Блин!

Волшебница, наконец, всё-таки отвесила ехидному любителю фэнтези хорошего атмосферного пинка по спине. Впрочем, «космонавт-бездельник» только тупо заржал, как конь. И тут же получил от Терции любимой книгой по башке.

— Всё, молчу, молчу…

— Дар, ты чудо, настоящее… если бы не ты, я уже со скуки бы сдохла, честно. И даже если бы ты не стала… такой… Всё равно с тобой не соскучишься. — Юлька была совершенно серьёзна. — Через восемь секунд — вправо, семь на десять…

— Алёна! — начальник был сердит, но умученная работой гида по обсерватории, для праздных туристов, аспирантка вообще не реагировала на внешние раздражители.

Кое-как выпроводив с большого телескопа очередную партию экскурсантов (час людям объясняешь, что в большие телескопы глазом уже век не смотрят, и всё по новой, рёв детей «мамо, я зырочки нэ бачыв» и ругань западэнских мамаш) Алёна Новикова смотрела на монитор компьютера. На Крымской астрофизической обсерватории заканчивалась очередная ночь.

— Алёна, да что с тобой? Что тебе эта Луна далась сегодня? Уже зашла давно…

— Вьюга. — Выключено произнесла молодая сотрудница.

— Что? Эта… снова?

— Вот. — На экране была прямая трансляция с пятидесятидюймового рефлектора, которую вели в скайп коллеги-астрономы с Канарских островов. Сквозь непонятную, но темпераментную испанскую ругань за кадром, пробивалось «факен щит» и «о, май гад».

На тёмной поверхности моря Спокойствия неторопливо чертился логотип Вьюги, с сайта. Чуть кривовато, но вполне чётко и узнаваемо. Как будто невидимый великан медленно-медленно, стараясь не испортить свою работу, выводил надпись громадным серебристым маркером. Шеф застыл за спиной у Алёны, забыв как вдыхать воздух…

— Тот… болид наоборот… это был её разгон к Луне. Я посчитала орбиту и скорость… вот. Спектр интересный.

— Алён, не обижайся, но ты себя ведёшь… ну, знаешь, как фанатка. Как Ростик за своей Милен Фармер по всему свету гоняется.

— Богдан Михайлович… можно это выложить?

— Разумеется. Только меня не поминай, пожалуйста.

— Всё. Нарисовали. — Дашка прилунила «Таврию» почти в центре небольшого цирка. Равнина вокруг изменила цвет, на светло-серый.

— Домой? — Юлька снова открыла нетбук, — Давай я пересчитаю на шестьдесят километров в секунду. Топлива навалом, меньше десяти литров ушло. За три часа вернёмся.

— Считай. — Дашка откинулась на спинку сиденья, потянулась, как довольная кошка. — Сколько время-то?

— Полпятого по Крыму. За два часа расписались. Я себе представляю, какой хипеж начнётся.

— А он прекращался? — Феечка, открыв дверь, удалённо собирала образцы, складывая прилетающие к ней приглянувшиеся камни в большой пластмассовый кухонный судок. — Смотри, это Светке. А вот эти маме подарю.

— Мама твоя будет в восторге. И папа. Как узнают, кто ты есть.

— Мыш тебя бозоном Хиггса называет, кстати. — Наливая рыжей чаю, усмехнулся Серый.

— Ладно, чаю попьём и полетели. — Дарье вдруг стало неприятно. Даже не потому, что родители пока пребывали в неведении обо всём, а просто… именно этот бозон и был, как не смешно, основной темой отцовской научной работы.

— Два с половиной «же», на пятьдесят минут, осилим? — Высчитывая что-то на нетбуке, спросила Терция.