Ярослав Веров - Завхоз Вселенной

— Чего смурной, Игорёк? — спросил Володя.

Произносил он слова тоном серьёзным, наверное, иначе не умел. Ни участия, ни интереса не было в его голосе. Игорёк подумал: «С таким ухо надо держать востро. Да и со вторым тоже». Серый же слова словно выплёвывал, как семечную шелуху. Знал Игорёк одного такого, в детстве. То был пацан из их двора. Так же легко выплёвывал слова и ни с того ни с сего мог заехать по уху или дать подножку. А когда упадешь — прыгал тебе на спину и долго, сосредоточенно сопя, таскал за космы, возил мордой по земле.

— Небось, списали? Врачуги здесь — зверьё! — произнёс Серёга и хрустнул огурцом. — Ты закусывай, не стесняйся.

— Что-то ты… — задумался Володя. — Чернушку чего не рубаешь?

Игорёк послушно взял краюху бородинского и принялся жевать.

— Ясно, «зарезали», — сделал вывод Серый. — Где шаманил, братан? В Чечне?

— Я музыкант, композитор. Я песни пишу, — в сердцах обронил Игорёк. За кого его здесь принимают?

Серый сочно рассмеялся.

— Музыкант, говоришь? Что-то фактура у тебя не для симфоний. Ясен пень — или снайпер, или на гранатомёте наяриваешь. А иначе — чё ты тут делаешь? Лады, затаился — хрен с тобой, пытать не будем.

Серёга снова расхохотался. На этот раз как-то жутковато. Серьёзный Володя ухмыльнулся.

«Братки, что ли? — подумал Игорёк. — А при чем тут Чечня? Да они — спецназовцы! Что же это за богадельня, и как я в неё попал?» Вдруг его осенило:

— Слышьте, мужики, я того…

Он огляделся.

— Иголки ни у кого нет?

— На. — Серый распечатал одноразовую упаковку шприца.

— Смотрите.

Игорёк вогнал иголку в ладонь — остриё вышло с тыльной стороны, — и выдернул.

— Видали? Я боли не чувствую. Совсем. А вы — пытать…

— Оп-паньки! — уважительно откомментировал Серый. — Да с таким бойцом можно хоть к Басаеву. У тебя какая секретность?

— Какая надо.

— Ты сейчас задействован? — спросил Володя.

— Свободен. Как птица. Я же вам говорю — я музыкант. Мне вон три шлягера сегодня сочинить, будь они неладны, и величальную к свадьбе одному хмырю. Послать бы это всё к такой-то… Мужики, может, вы знаете, как я сюда попал? Что это за богадельня?

Серый раздумчиво разлил по стаканам остатки водки.

— Свободен, говоришь? И давно не участвовал?

— Прилично, — соврал Игорёк и, не чокаясь, выпил.

— Да, кисло тебе должно быть.

— Да как-то кисловато, конечно, — согласился Игорёк.

— Мы тут в Ирак собираемся, — сообщил как что-то обыденное Володя и снова уставился на Игорька своим странным пристальным взглядом.

— Володя в нашей группе — старший, — пояснил Серый, — рукопашный бой, все виды холодного оружия, руководство операцией. Лейтенант. Я — огневое прикрытие. Все виды стрелкового оружия, гранатомёт, минно-подрывные средства. Старший сержант. А ты?

Игорёк был вообще-то младший лейтенант запаса, но ни дня в армии не служил и даже на сборах состоял при оркестре.

— Я — клавишник.

— Ну, так бы и сказал, а то тянешь кота за яйца, — с облегчением вздохнул Серый. — А звание?

— Младший лейтенант.

— Отлично, то, что надо. Нам как раз третий нужен. В Ираке оно знаешь как? Больше трёх — не спрячешься. Там же пустыня, мать её. Гладкая, собака, как стол. Из космоса всё как на ладони. Короче, врачуги что сказали? Годен?

— Томограмма в порядке, и вообще…

— Понятно. Контузия? — на свой лад понял Серый.

— Да пришлось… — не зная, что ответить, промямлил он.

— Па-анятно. Ну, так чё решил?

«Вот влип, в натуре, реально влип, конкретно, — обречённо думал Игорёк. — Как же выкрутиться? Ехать в Ирак? Дичь какая-то. Что я здесь вообще делаю? Надо линять из больницы. Немедленно».

— Ну ладно, я с вами, — для отвода глаз соврал Игорёк. Он вообразил, что сейчас его выпишут и больше этих двоих он никогда не увидит.

Долговязый Володя поднялся и вышел из палаты.

Серый же продолжил:

— Лады. Вылетаем завтра в пять утра на Тель-Авив. Из Шереметьева. Мы — туристы. Визы будут готовы к вечеру. По пересечении границы с Сирией получим инструкции и оружие. Будут тебе, Игорёк, твои клавиши.

«И тут — Игорёк. Да что, у меня на лбу написано, что ли?» — совсем расстроился Игорёк. Впрочем, хватит расстраиваться — через час его уже здесь не будет.

Вернулся Володя.

— Значит так, — совсем уж серьёзно, так, что внутри у Игорька что-то оборвалось, произнёс он, — Игорь Святополкович Хромов, я распорядился — ваш паспорт отправлен с курьером для оформления загранпаспорта и визы. Прививки надо сделать сегодня, сейчас.

«Не, ну как я сюда попал? — подумал Игорёк. — Это же сто пудов, что „закрытая“ клиника. Ну, везёт! Что оно всё так на меня навалилось?»

Вспомнилось хищное лицо Весёлого Джафара. Игорёк посмотрел на иглу, лежавшую на тумбочке.

— Слышь, Святополкыч, ты где научился кровь останавливать? — уважительно спросил Серый. — Ни капли не капнуло.

— Есть места, — многозначительно ответил Игорёк. — Мужики, эта… Я в Ирак не того. Зачем он мне нужен, мужики?

— Даю два часа на отдых, — сказал Володя. — Чтобы спирт в крови успел расщепиться. Потом прививки.

«Вот скоты, не слушают. Всё равно сбегу. Дождусь, когда оба выйдут и — сбегу. Ой, а паспорт? Паспорт выманить назад надо…»

Игорёк безропотно улёгся на койку и закрыл глаза.

Проснулся он, когда вошедшая в палату сестра громко объявила:

— Хромов, на прививки!

Он послушно встал и послушно побрёл за медсестрой. Поднимаясь по лестнице в манипуляционную, Игорёк любовался аккуратной попкой сестрички.

— Вас как зовут? — осведомился он.

— Я замужем, — отрезала та.

— Почему же так холодно? Я композитор. Настоящий. «Гип-гоп радио» слушаете? Я там главный. Игорь, можно просто Игорёк.

— Я замужем. А какой вы там композитор — мне не интересно. Прошу, — и она распахнула дверь манипуляционной.

В нос ударил противный запах сывороток.

— А я совсем нечувствителен к боли, — сделал последний заход Игорёк. — Совсем боли не чувствую.

— Вот сейчас и докажете, — медсестра позволила себе улыбку. — Спускайте штаны и на кушетку. Животом вниз.

Вернувшись в палату, Игорёк застал там лишь Володю.

— А Серый где? — осведомился он.

— Покурить вышел. Садись, поговорим.

Игорёк сел.

— Значит так, Игорь Святополкович, — я выяснил про тебя всё. Ты бессмертный на договоре. Так?

Игорёк молчал.

— Так. Боец из тебя хреновый, но твои способности можно использовать. Не вздумай дергаться или куда-то смыться. Ты теперь под контролем.

Пояснять, что такое «под контролем», Володя не стал.

— Стометровку за сколько бежишь?

— А?

— Бэ.

— А-а… Это… Не знаю.

— Подтягиваешься сколько?

— Ну, это… много.

— Точнее?

— Раз тридцать могу.

— Маловато, — констатировал Володя. — Жим лёжа?