Ростислав Гельвич - Полиция реальности

— Примерно так, и было рассчитано. Самые оптимистичные прогнозы, говорили о раскрытии еще до знакомства с парнями. Хотя, кто-то говорил, что ты даже к Стасу не пойдешь, чтобы что-то по поводу своей головы узнать.

Родион сказал это, и замолк, смотря на меня, прощупывая эффект от своих слов. Я тоже, отвечал ему не менее внимательным взглядом. Если раньше при общении с ним, «королёк» сигнализировал подозрительностью, то теперь же, мысль была только одна. Я — нужен Родиону. Зачем-то. Это прекрасно согласовалось, с более ранним его любопытством. Попытками залезть в душу. Много еще неизвестно, но, по крайней мере, бояться мне особо нечего.

Я встал с дивана, и подошел к холодильнику. Открывая, оказался к Родиону спиной. Будто иголочками по затылку и шее прошлись. Вернулся назад, уже с бутылкой колы.

— Ты будешь?

— Не выпендривайся. Лучше скажи. Как тебе сейчас? Ты доволен тем, что ты узнал?

— Доволен. Но, многое непонятно.

— Например?

— То что ты, и те кто тебя послал, связаны с информацией в моей голове — очевидно. Но кто вы? Что за доктор Брайт?

— Ну, поглядите-ка. — Родион хохотнул — Какие важнее имена он знает. В голове всплыло?

— Учетчик обмолвился.

— Да. Вот такой вот он у нас….

Достав из внутреннего кармана пальто, маленькую таблеточную упаковку, Родион достал оттуда лафетку. Вот только обычно, в таких лафетках множество прикрытых тонким металлом таблеточек. А в этой же, все место занимала лишь одна. Обыкновенная пилюля, в белковой оболочке, белого цвета.

— Ан-амнезиак. — Родион сам выдавил пилюлю себе на ладонь, подошел ближе, и протянул мне — Давай, глотай, и ложись на диван.

— Отказаться могу?

— А ты хочешь отказаться?

Действительно. Я взял таблетку из его руки. Обычная пилюля. И на вкус, полностью никакой вкус белковой оболочки. Пару глотков колы, следом.

— Попробую узнать, как глубока кроличья нора?

Родион снова хохотнул. Я лежал на диване. Спустя пару минут, две или три, меня прошиб сильный озноб. Судя по дальнейшим ощущениям, голова раздулась как шар. Слезы каплями сочились, и высыхали на щеках.

Вот тут-то, все и всплыло в моей голове. Все что произошло тогда, на дедовой даче. В самых мельчайших деталях. Начиная от момента приезда ко мне матери, и кончая уколом на диване. Я будто пережил это все, но пережил быстро, за пару секунд. Иначе этого не описать. Время медленно тянулось — но вместе с тем, тянулось и быстро.

Родион сидит рядом, и это первое что я вижу. В глазах все еще стоит пелена. Голова полна, как бутылка.

— Ты снял ботинки? — пересохшие губы шепчут сами. Именно эту глупую фразу.

— Да, я разулся. — отвечает Родион — Ну как?

Я отворачиваюсь от него. Слезы сочатся из моих глаз. Но не высыхают, скатываясь на простынь. У меня есть рот, и я должен кричать, и я хочу это сделать. Но Родион сидит рядом. И мне остается лишь плакать.

Кап. Кап. Кап.

Горячие, хрустальные капли, мокрыми кругами на простыне.

— Дед. — не всхлипывать. Только не всхлипывать. — Убили. Вы.

Он умный человек, и не прикасается ко мне. Никаких широких жестов, как в дешевых, поганых фильмах. Ну, похлопать там по плечу, или что-то такое. Голос его, нейтрален. Он не пытается убедить, зная то, что я уже у него в руках.

Родион просто излагает факты.

— Мы не убивали твоего деда, Николай. Он действительно умер сам. Мы просто… — заминка. — Проглядели. Сергей уже собрал работоспособный аппарат, а мы только-только поняли, что он собирается лезть в самые дебри.

— Дальше. — слезы все так же катятся.

— Третьеуровневые решили, что это будет хороший эксперимент. Удастся ли человеку с улицы, собрать аппарат прямого обучения, без специальной техники? Твой дед собрал. Он действительно был гениальным инженером, Николай. Из-за этого, и умер. — Родион говорит это монотонно, как робот. И только поэтому, мой котел эмоций все еще крепко задраен — Инфаркт, во время испытания на себе. Аппарат чертовски сильно выматывает, знаешь ли.

Родион продолжает рассказывать, излагая мне в спину.

— Далее, предполагалось, что аппарат испытает твоя мать. Нет, она вообще предпочла не лезть в эти дебри. Затем — ты. Ты полез, выжил, и остался в своем уме. Без осложнений, человек с улицы, получил высококлассную подготовку полевого агента. Ты все вспомнил, и теперь можешь себе представить, что это значит.

Да. Уж это-то, я могу себе представить. Какой же, это все-таки позор. Наверное, многие и многие гениальные идиоты, работали над аппаратами, разрабатывали систему подготовки агентов — дабы не загнулись из-за воздействия, тестировали материалы.

И тут, какой-то никому не известный старик, собирает подобный препарат, буквально из щепочек и дерьма. Его внук, получает подготовку, на которую тратятся миллионы. Получает забесплатно. Энергией двух бензиновых генераторов.

И еще, одной смертью.

В каком-то смысле, это равноценный обмен.

— Дальше. Родя. Прошу. Что дальше.

— Дальше — решение проверить твой уровень подготовки.

И далее, он перечисляет. Словно читая список, будто бы со страниц какой-то книги. Я чувствую себя неживым.

— Методы оценки объекта. Мирного взаимодействия. Методы бытового взаимодействия с пассивными объектами. Поведение в форс-мажорной ситуации. Поведение, в рабочей безопасной ситуации. В рабочей опасной.

Заминка. Я молчу.

Секунда. Пять. Минута.

— Не знаю, как это описать. Это был тест на то, сможешь ли ты понять, что я засланный казачок.

— И.

— Прошел. Твердая четверка.

Интересно, можно ли этим гордиться?

— Дай попить.

Он передает мне бутылку. Я пью. Сам того не ожидая, выпиваю все, и засыпаю, буквально отрубаюсь за мгновение, как свет отключили. Мне снова снятся сны. Дед. В те годы, когда мы еще частенько общались. Мы стоим перед мамой, которая нас фотографирует, я прижался к деду. Зеленая крыша дома сзади, я знаю, помню. Мама делает щелчок, это слепит меня. И в то же время, я понимаю, что это сон. Способность видеть возвращается, но никого из них больше нет рядом. Деда нет. Мамы нет. Только фотоаппарат, дешевая мыльница, валяется на земле. Я хочу проснуться. Кричу. Но не могу. Все настолько реально, что я чувствую влажный запах земли.

Придя в себя, увидел рядом Родиона. Он смотрел какой-то фильм, с ноутбука. Стоило мне открыть глаза, он быстро нажал паузу, и посмотрел на меня.

— Ты как?

— Не знаю.

С бока, я перевернулся на спину, и уставился в потолок. Родион молчал, глядя янтарными глазами. Потом, наконец сказал.

— Я в аптеку сходил. Выпей чего-нибудь от давления. Такое бывает, после ан-амнезиака.

Синяя, горьковатая таблетка, прекрасно помогла. Я осознал, как у меня болела голова, только когда проглотил ее. Но теперь, понимание того что произошло, ощущается и переживается еще более ярче, более четче чем было.