Айзек Азимов - Роботы утренней зари

Однако, должно быть и различие. На этот раз он не будет так бояться процедур. И ощущение, будто тебя вытащили из кокона, не будет таким страшным.

Он должен быть готов к более широкому окружению. В этот раз – сказал он себе твердо, хотя и не без узла в желудке, – он, может быть, даже сможет увидеть космос. Интересно, похож ли он на фотографии ночного неба, видимого Снаружи?

Он вспомнил свое первое посещение купола планетария (в Городе, конечно, в безопасности). Ему показалось, будто он Снаружи, но ничего неприятного в этом не было.

Затем было два раза – нет, три, – когда он был ночью на открытом пространстве и видел настоящие звезды в настоящем небе. Это было куда менее впечатляющим, чем планетарий, но каждый раз был холодный ветер и ощущение расстояния, которое делало все более пугающим, чем купол – но менее пугающим, чем дневное время, потому что темнота окружала его защитной стеной.

На что же будет похож вид звезд на экране космического корабля? На планетарий или на ночное земное небо? Или это совсем другое ощущение?

Он сосредоточился на этих мыслях, чтобы не думать об оставленных Джесси, Бене и Городе.

Исключительно из бравады он отказался от кара и настоял, что пройдет пешком небольшое расстояние от ворот до корабля в компании робота, пришедшего за ним. В конце концов, это же крытая аркада.

Проход был слегка изогнутым, и Бейли оглядывался, пока еще мог видеть Бена. Он поднял руку, и Бен замахал обеими руками, растопырив на них по два пальца в древнем символе победы.

Победа? Напрасный жест, думал Бейли. Он переключился на другие мысли, которые могли бы отвлечь и занять его. Как выглядит космический корабль днем, когда солнце сияет ярко на его металле, а сам Бейли и все остальные выставлены Наружу?

Крошечный цилиндрический мирок должен был оторваться от бесконечно большого мира и затеряться Снаружи, бесконечно большем, чем любое Снаружи на Земле, и после бесконечной протяженности Ничто искать другой мир…

Он заставлял себя идти ровно, не показывать перемены настроения, однако робот, шедший рядом, остановил его.

– Вам не плохо, сэр? – спросил он. Не «хозяин», а просто «сэр». Это был аврорский робот.

– Все в порядке, парень, – хрипло ответил Бейли. – Пошли дальше.

Он опустил глаза и не поднимал их от земли, пока перед ним не вырос корабль.

Аврорский корабль! Он был выше и изящнее, но много мощнее солярианских кораблей. Бейли вошел внутрь, и сравнение осталось в пользу Авроры. Его каюта была больше, чем те, что были у него два года назад, более удобная, более роскошная.

Он точно знал, что произойдет, и без колебаний снял всю одежду. Вероятно, они дезинфицируют ее плазменным факелом, и он, конечно, не получит ее обратно, вернувшись на Землю – если он вернется. В прошлый раз он ее не получил.

Он не получит новой одежды, пока не будет основательно вымыт, осмотрен, напичкан лекарствами внутрь и подкожно. Он почти приветствовал эти унизительные процедуры, потому что они отвлекали его мозг. Он едва заметил начальное ускорение и едва имел время подумать о моменте, когда он оставил Землю и оказался в космосе.

Когда он, наконец, снова оделся, он огорченно посмотрел на себя в зеркало. Ткань была гладкой и блестящей и изменяла цвет на сгибах. Брюки плотно облегали лодыжки, а носки были надеты поверх обшлагов брюк. Рукава блузы стягивали запястья, а на руках были тонкие прозрачные перчатки. Ворот блузы закрывал шею и был снабжен капюшоном, который при желании можно было натянуть на голову. Он знал, что его одели так не для его удобства, а для того, чтобы уменьшить опасность для космонитов. Глядя на себя, он подумал, что ему будет тесно и жарко, но этого не случилось. К своему огромному облегчению, он даже не вспотел. Он сделал разумный вывод и спросил робота, пришедшего с ним и все еще остававшегося тут:

– Парень, эта одежда регулирует температуру?

– Да, сэр. Это одежда для любой погоды и очень модная. Но она исключительно дорога, и очень немногие на Авроре имеют возможность носить ее.

– Вот как? О, дьявол!

Он внимательно поглядел на робота. Это была явно примитивная модель, очень немногим отличающаяся от земных. Но была некоторая тонкость, которой не хватало земным моделям: этот робот мог изменять выражение лица. Например, он чуть заметно улыбнулся, когда указал, что Бейли дали костюм, доступный на Авроре далеко не каждому. Структура его тела казалась металлической, но производила впечатление какой-то ткани, слегка изменяющейся при движении, хорошо подобранных, приятно контрастирующих цветов. Короче говоря, робот, хотя явно не человекоподобный, казался одетым, если не приглядываться к нему близко.

– Как я должен звать тебя, парень?

– Я Жискар, сэр.

– Р.Жискар?

– Если угодно, сэр.

– На корабле есть библиотека?

– Да, сэр.

– Ты можешь принести мне книгофильмы об Авроре?

– Какого рода, сэр?

– Исторические, политические, географические – что-нибудь, чтобы я мог познакомиться с планетой.

– Слушаюсь, сэр.

– И проектор.

– Да, сэр.

Робот прошел через двойную дверь, и Бейли угрюмо кивнул себе в зеркало. Во время поездки на Солярию ему и в голову не пришло тратить время на изучение чего-то полезного. За последние два года он продвинулся вперед.

Он подергал дверь. Она не поддавалась. Бейли был бы удивлен, если бы оказалось иначе.

Он осмотрел комнату. Тут был гиперволновой экран. Он лениво покрутил ручки, принял взрыв музыки, сумел снизить громкость и неодобрительно послушал. Дребезжащая и нестройная. Он коснулся других ручек и, наконец, увидел изображение. Это был космический футбол, в который играли явно при нулевой гравитации. Мяч плыл по прямой, а игроки (их было страшно много с каждой стороны) грациозно взмывали и парили в воздухе. Необычные движения вызвали у Бейли головокружение. Он нашел выключатель, повернул его, и в это время дверь позади него открылась. Он повернулся, ожидая увидеть Р.Жискара, и не сразу понял, что видит человека с широким лицом с высокими скулами, бронзовыми волосами, гладко зачесанными назад и в костюме консервативного покроя и сочетания цветов.

– О, дьявол! – сказал Бейли, почти задохнувшись.

– Партнер Илия, – сказал тот и шагнул вперед, широко улыбаясь.

– Дэниел! – вскричал Бейли, крепко обнимая робота. – Дэниел!

Бейли все еще держал в объятиях Дэниела, единственного знакомого на корабле, единственную связь с прошлым. Он вцепился в Дэниела в порыве доверия и чувства. Но мало-помалу он собрался с мыслями и осознал, что обнимает не Дэниела, а Р.Дэниела, р об от а Дэниела Оливо , который тоже слегка обнял его и позволял обнимать себя, рассудив, что это действие доставляет удовольствие человеческому существу. Непреодолимый Первый Закон роботехники гласит: «Робот не может нанести вред человеку…», а оттолкнуть дружеский жест означало нанести вред.