Айзек Азимов - Роботы утренней зари

– Да, мы с этого и начали. Я верю доктору Фастальфу, и совершенно уверен, что он этого не делал.

– Тогда как же могло произойти роботоубийство, сэр?

– Предположим, кто-то знал о роботах не меньше доктора Фастальфа.

Бейли обнял руками колени. Он не глядел на Жискара и, казалось, погрузился в свои мысли.

– Но кто же это, сэр? – спросил Жискар.

И Бейли, наконец, поставил точку.

– Вы, Жискар.

Будь Жискар человеком, он, вероятно, просто глядел бы на Бейли молча и ошеломленно, может, пришел бы в ярость или в ужасе отшатнулся, или еще как-нибудь отреагировал; но Жискар был роботом, поэтому не показал никаких эмоций и только спросил:

– Почему вы так думаете, сэр?

– Я вполне уверен, Жискар, что вы точно знаете, как я пришел к этому заключению, но с вашей стороны будет очень любезно, если вы позволите мне в этом уединенном месте и за это короткое время, что у меня осталось, объяснить это дело для моей собственной пользы. Я хотел бы слышать, как я сам расскажу об этом. И хотел бы, чтобы вы поправили меня, если я ошибусь.

– Конечно, пожалуйста, сэр.

– Полагаю, что первой моей ошибкой было предположить, что вы менее сложный, более примитивный робот, нежели Дэниел, только потому, что вы меньше похожи на человека. Человек всегда так подумает. Он будет уверен, что такого робота, как вы легко создать, а такой, как Дэниел – великая проблема, скажем, для Амадейро, и его может сконструировать только гений вроде доктора Фастальфа. Однако, трудность создания Дэниела состоит, я думаю, в воспроизведении всех человеческих аспектов, таких, как выражение лица, интонации, жесты, движения; все это очень хитроумно, но реально не связанно со сложностью мозга. Я прав?

– Абсолютно правы, сэр.

– Таким образом, я автоматически недооценивал вас, как и всякий другой. Однако, вы выдали себя еще до того, как мы приземлились на Аврору. Вы, наверное, помните, что во время посадки меня охватил спазм, и я на миг оказался даже более беспомощным, чем в ту грозовую ночь.

– Я помню, сэр.

– В это время Дэниел был со мной в кабине, а вы были за дверью. Я впал в кататонию, а Дэниел, видимо, не глядел на меня и ничего об этом не знал. Вы были снаружи, но ворвались в кабину и выключили прибор, который я держал. Вы опередили Дэниела, хотя его рефлексы не хуже ваших – он продемонстрировал это, когда доктор Фастальф замахнулся на меня.

– Просто не могло быть, чтобы доктор Фастальф ударил вас, сэр.

– Он и не ударил. Он только продемонстрировал рефлексы Дэниела. Однако, как я уже сказал, в кабине вы действовали первым. Я был в неподходящих условиях для наблюдения этого факта, но я тренирован в наблюдении и не выключаюсь целиком даже при агрофобическом ужасе. Я заметил, что вы подскочили первым, но меня направили к забвению этого факта. Из этого можно сделать только один логический вывод – Бейли сделал паузу, как бы надеясь, что Жискар согласится, но Жискар не сказал ничего.

В последующие годы, вспоминая о пребывании на Авроре, Бейли первым делом рисовал себе не грозу и даже не Глэдис, а именно это спокойное место под деревом, зеленые листья на фоне голубого неба, мягкий ветерок и сидящего напротив Жискара со слабо сияющими глазами.

– Похоже, – сказал Бейли, – что вы каким-то образом сумели даже через закрытую дверь определить состояние моего мозга. Говоря короче и проще – вы можете читать мысли.

– Да, сэр, – спокойно ответил Жискар.

– И вы можете также оказывать влияние на мозг. Вы наверняка заметили, что я это определил, и затемнили это в моем сознании, чтобы я либо не вспомнил, либо не придал этому значения, если бы случайно вспомнил ситуацию. Однако, вы сделали это не вполне эффективно – может быть, ваша сила ограничена…

– Сэр, – сказал Жискар, – Первый Закон – главнейший. Я бросился спасать вас, хотя понимал, что это может выдать меня. И я затемнил ваш мозг минимально, чтобы ни в коей мере не повредить ему.

– Я понимаю, у вас свои трудности. Затемнить минимально – так, чтобы я мог вспомнить лишь при достаточно расслабленном мозге, думающем свободными ассоциациями. Перед тем, как потерять сознание во время грозы, я знал, что вы первым найдете меня и спасете, как это было на корабле. Вы вроде бы обнаружили меня по инфракрасному излучению, но излучает любое млекопитающее или птица, и это могло сбить вас, но вы могли также определить умственную активность, хотя я и был без сознания, и это помогло вам найти меня.

– Это, конечно, помогло.

– То, что я вспоминал, находясь на грани сна или потери сознания, я должен был забыть снова, придя в себя; однако, в прошлую ночь я вспомнил в третий раз, и я был не один. Со мной была Глэдис, и она повторила мне то, что я сказал, а именно: «Он пришел первым». И даже т ог да я не мог вспомнить значение этих слов, и только случайное замечание доктора Фастальфа привело меня к мысли, которая пробила затемнение. Как только это осветилось во мне, я вспомнил и другие вещи. Вы иногда отвечали мне прежде, чем я успевал спросить. Я думаю, вы никому не позволите узнать о ваших телепатических способностях.

– Это правда, сэр.

– А почему?

– Мое чтение мыслей дает мне уникальную способность повиноваться Первому Закону, сэр, поэтому я дорожу им. Я могу более эффективно предупредить вред для человека. Однако же, мне кажется, ни доктор Фастальф, ни любой другой человек не будут долго мириться с роботом-телепатом, вот я и держу эту способность в секрете. Доктор Фастальф любит рассказывать легенду о роботе-телепате, уничтоженном Сьюзен Келвин, а я не хотел бы, чтобы он повторил поражение доктора Келвин.

– Да, мне он рассказывал эту легенду, и я думаю, он подсознательно знает, что вы читаете мысли, иначе он не держался бы так за легенду. Держаться за нее, я бы считал, опасно для него, поскольку это касается вас. Но она определенно помогла мне обмозговать это дело.

– Я делаю, что могу, чтобы нейтрализовать опасность, не повредив мозг доктора Фастальфа. Он неизменно твердит о легендарной и невозможной природе этой истории, когда рассказывает ее.

– Да, я помню. Но если Фастальф не знает, что вы читаете мысли, значит, вы не были изначально спроектированы с этой способностью. Как же вы ее получили? Нет, не отвечайте, Жискар, дайте мне сообразить кое-что. Мисс Василия была особенно мила с вами, когда начала интересоваться роботехникой. Она говорила мне, что экспериментировала с вашей программой, а доктор Фастальф издали наблюдал. Не могла ли она, чисто случайно, сделать что-то, что дало вам телепатическую силу? Так и было?

– Да, сэр.

– И вы знаете, что именно она сделала?

– Да, сэр.

– И вы единственный на свете робот-телепат?

– Насколько я знаю, да, сэр. Но будут и другие.