Александр Борянский - Время покупать черные перстни

Через некоторое время достигли они Океана Крови и увидели, что Меелээдэн волшебно преобразился: семь гор, которые бросил туда Суунаг Цагаан, сплошь покрыли Океан и поросли цветами и травой, как будто так было от века. И среди этих трав и цветов стоял чудесный дворец.

Сам Бурхан и ее дети вошли во дворец и прочли на стене надпись, гласящую, что этот дворец спущен с небес тенгри, стоит он над отверстием, ведущим в глубины Меелээдэна, и туда надо будет сбросить тех мангасов, которых предстоит пленить в Шамбале.

Небожители прислали и крепкие путы, которыми связывают мангасов и ведьм, — против их узлов бессильны силы зла. Отдала Сам Бурхан путы своим сыновьям и наказала им отправляться в страну Шамбала — готовиться к жестокой битве.

Пустились сыновья в дальний путь, а Сам Бурхан осталась в Небесном дворце.

Отшумел восьмидесятидневный пир в честь чудесного спасения Алтан Галав Сандал-хана, и наконец Хар-баатар, Суунаг Цагаан, Шилэн Галзуу и принцесса Задангуй сказали:

— Настала пора подавить мангасов!

Они собрались в путь, а Хар-баатар обратился к хану:

— Не послушались вы меня в прошлый раз, хан мой, отворили ворота — и стали добычей Галвин Сеерий. Знайте, если и сейчас такое случится, мы не поспеем на помощь!

Хан обещал быть осторожным и ни за что не открывать ворота. Вместе с ним оставалась в крепости и Тувдэн Нима Осорма — ведь она была на сносях и не выдержала бы дальнего опасного путешествия. Но на прощание она кое-что шепнула Хар-баатару — и прибавилось у него уверенности в победе, ободрил он спутников.

Прибыли они в страну Шамбала и видят: у восточных ворот стоит стражник-мангас, у западных — человек. Поняли путники, что это и есть ворота Шамбалы, приблизились и велели открывать.

Переполошились там — решили, что прибыли мангасы за невестой. А надо сказать, что хоть и держали чудовища слово, не трогали ни одного человека из Шамбалы, но жители ее пребывали в постоянном страхе: ведь они отдали тайком другому помолвленную невесту Гаария Унчога и теперь ждали погибели. Но Хар-баатар их успокоил и велел начинать пиршество. Пировали в своих станах люди и мангасы, но жители Шамбалы веселились сквозь слезы и никак не могли понять, отчего Хар-баатар не начинает громить мангасов. Однако не ведали они того, о чем знал Хар-баатар: чудища могут быть побеждены только в определенный месяц, день, час и миг — ни раньше, ни позже. Именно это ему и сказала на прощание Тувдэн Нима Осорма, а она с тем знанием отправилась на землю из страны небожителей. Да, все в мире случается только в свой черед!

Итак, пир длился два дня — Хар-баатар и его спутники хорошо отдохнули, и приблизился срок истребления мангасов. А тем временем двенадцатиголовая Аржаг-хар, которая, как и Сам Бурхан, была на сносях, но все же отправилась на свадьбу, почувствовала, что у нее вот-вот начнутся роды, и потребовала шамана. Однако шаман мангасов не явился на свадьбу: он заранее погадал и узнал, что всех чудовищ там ждет погибель. Тогда послали за шаманом в Шамбалу, но их там сроду не водилось. И тут вмешался Хар-баатар:

— Есть тут у меня две шаманки… Только не пугайтесь, увидев их: ростом и сложением они богатырю под стать.

Он велел Суунаг Цагаану и Шилэн Галзуу переодеться в женское платье и отправиться в стан мангасов. И как раз пробил урочный час уничтожения чудовищ! Две «шаманки» прежде всего разрубили пополам двенадцатиголовую Аржаг-хар. Те, кто ненароком видел это, сразу узнали в «шаманках» бывших мангасов-баатаров и так перепугались, что даже не могли сопротивляться им. Суунаг Цагаан и Шилэн Галзуу крушили чудовищ, а Шуусран Донран тут же связывал их волшебными путами.

Некоторые мангасы, чтобы спастись, взлетели в небо, но там на них обрушились полки тенгри и осыпали их ударами. Полуживых мангасов связывал Сэнгэ Донран. Битва длилась два дня и две ночи, пока не одолели всех чудовищ.

И повели их, связанных, к тому месту, где был прежде Океан Крови. Старики говорят, что мангасов было столько, что и по сей день их еще туда сталкивают Сам Бурхан и ее сыновья Сэнгэ Донран и Шуусран Донган. И царство мангасов теперь там, в глубинах Меелээдэн…

А тем временем пришла пора для Тувдэн Нима Осорма родить. Алтан Галав-хан очень хотел, чтобы в честь такого события вернулся с победой Хар-баатар. И велел он приотворить ворота и посмотреть, не едет ли тот. Однако именно в этот час Галвин Сеерий посучила пальцами, щелкнула по ногтю и узнала, что у государыни начались роды и вскоре хан повелит отворить северные ворота — посмотреть, не приближается ли Хар-баатар. Тогда Галвин Сеерий тайком покинула свадебный пир в Шамбале, примчалась к огненной крепости и затаилась возле северных ворот.

Лишь только их, по приказу хана, открыли, Галвин Сеерий так и вцепилась во владыку Среднего Тива. Он остолбенел! А Галвин Сеерий запричитала:

— Ах, мой хан, я ведь ваша возлюбленная, зачем вы меня покинули? Вот и пришлось последовать за вами!

Она дунула разок: «Пух!» — и, обернувшись красавицей, со свистом влетела в крепость, таща за собой хана. А тот ее боялся до смерти и ни в чем не осмеливался перечить.

Как только Тувдэн Нима Осорма родила сына, Галвин Сеерий приказала отправить ее к отцу, а ребенка либо бросить в пустыне, либо отдать хищным зверям на растерзание. Знал хан, что, если возразит ей, сам тотчас будет сожран, а потому на все согласился, горюя и печалясь.

Тувдэн Нима Осорма, в обмороке после тяжелых родов, отвезли к отцу, а Хастараа и Лувсан пошли выполнять ужасное приказание злой Галвин Сеерий. Однако сердца их были полны жалости к беззащитному младенцу, поэтому они не бросили его в пустыне, а положили на ветки прекрасной сосны, что росла недалеко от восточных ворот, надеясь: вдруг новая государыня все же сменит гнев на милость, пожалеет ребенка. Однако случилось иначе…

Едва придя в себя после долгого беспамятства и узнав, что хан взял себе новую супругу, Тувдэн Нима Осорма послала гонца в крепость узнать о судьбе своего ребенка. Ведь она даже не знала, кого родила.

Гонец привез ей ответ Хастараа:

«Сын у тебя родился, государыня! Но Галвин Сеерий повелела бросить его в пустыне или отдать на съедение хищникам. Не поднялась у меня рука для такого злодейства, и положил я его на ветки сосны, что растет неподалеку от восточных ворот. Двое суток лежал там младенец, пока не прискакал на вороном коне чернолицый богатырь, подобный Хар-баатару, он забрал ребенка и увез куда-то…»

Это было то, о чем знал Хастараа. А вот чего он не знал.

Владыкой Южного Тива — Тива Дархи — был хан Хасбаатар. Его хатан ходила беременная и просила то одной диковинной еды, то другой. И вот однажды пожелала она отведать мяса черного оленя — сохатого.