Бернар Вербер - Третье человечество

— Вы сказали, что приняли поздравления от мировых лидеров. А как быть с президентом Джаффаром и иранцами, которые по-прежнему настаивают на возмещении ущерба за разрушение сотен электростанций? Требуемые ими суммы просто огромны. Да и потом, насколько я понял, они требуют уничтожить всех Эмчей, которые в их глазах является не столько передовым достижением французской технической мысли, сколько «диверсантками-убийцами»!

— На сегодняшний день ни о каком возмещении ущерба и речи быть не может. У меня состоялся разговор с Генеральным секретарем ООН Авинаши Сингх. Я предоставил в ее распоряжение вещественные доказательства того, что это были не мирные электростанции, а военные объекты, и что иранцы даже были готовы выпустить по цели ракету с ядерной боеголовкой.

— По какой цели, господин президент? По Израилю?

— Нет, по Эр-Рияду.

— По Эр-Рияду?

По толпе журналистов прокатился глухой ропот.

— Да-да, я не ошибся, именно по Эр-Рияду. Вспомните убийства шиитских паломников суннитскими солдатами, пожары в шиитских мечетях в Ираке, Пакистане и Египте; в ответ на это иранцы решили построить ракету «Вечная месть». Использовать ее помешала пандемия гриппа. Впоследствии они вернулись к этому проекту и создали ракету «Вечная месть-2», планируя выпустить ее в день поминовения шиитов, павших жертвой суннитов в VII веке. Этот день у них называется «Ашура».

— У вас есть доказательства?

— Я скоро вам их предоставлю.

Подняла руку журналистка:

— Господин президент, таким образом, получается, что предотвращением ракетного ядерного удара по Эр-Рияду мы тоже обязаны Эмчам?

— Совершенно верно. Эта операция получила название «Властительницы колец». Больше на данный момент я вам ничего сообщить не могу. Скажу лишь одно — в самое ближайшее время мы предоставим неопровержимые доказательства моих слов, что же касается нанесенного ущерба, то возмещать никто ничего не собирается.

Журналисты зашумели. Камера взяла лицо главы государства крупным планом.

— Господин президент! Вы поведали нам о научном центре, где появились на свет Эмчи. Он является подразделением Министерства обороны или входит в состав НЦНИ [39] НЦНИ — Национальный центр научных исследований Франции, ведущее научное учреждение страны. ?

— Ни то ни другое, это независимая параллельная структура. У нас есть целый ряд лабораторий, не подчиняющихся никаким политическим органам. Они занимаются очень важными исследованиями и находятся на переднем крае науки, но о результатах их деятельности мы сообщаем только тогда, когда сами считаем нужным. Сегодня, когда об Эмчах узнал весь мир, я решил предоставить этой лаборатории еще больше самостоятельности. Как я уже говорил, на ее основе будет образована компания «Пигмей Прод», 51 % акций которой останутся в собственности государства, а 49 % будут проданы частным инвесторам. Что-то подобное мы до этого уже проделали с несколькими банками, а также предприятиями транспорта и связи.

— Господин президент! Вопрос практического плана: вы можете назвать нам имена французских ученых, чьими стараниями на свет появились Эмчи?

— Пока они предпочитают оставаться в тени. На данный момент вам полагается знать лишь, что Эмчи стали результатом очень сложных генетических исследований, что работы над их созданием велись давно и потребовали от небольшой команды целеустремленных ученых неимоверного напряжения сил.

Оспаривая право задать следующий вопрос, в воздух взметнулся лес рук. Станислас Друэн наугад показал на какого-то журналиста.

— Поговаривают, что эта история с Эмчами является козырным тузом для вашего переизбрания. Признайтесь, что сейчас, когда по всем социологическим опросам вы уступаете противникам, когда ваша политика борьбы с безработицей потерпела полный провал, когда внешний торговый баланс складывается явно не в нашу пользу, она пришлась как нельзя кстати.

— Это не более чем сплетни, распространяемые, вероятно, моими коллегами из оппозиционного крыла. Проблема этой страны в том и заключается, что стоит человеку хоть что-нибудь сделать, как на него тут же обрушивается шквал критики и ему приходится оправдываться.

— А может, господин президент, в этом все же есть предвыборная подоплека, ведь, поданным социологических исследований, за вас сегодня готовы отдать голоса 23 % опрошенных, в то время как за вашего конкурента — 36 %?

Чтобы успокоить зал, президент Друэн примирительно поднял руку:

— На мой взгляд, править страной означает не пытаться понравиться и, таким образом, стать лидером социологических опросов, а предвосхищать будущее детей.

Журналисты тут же взяли это изречение на заметку.

— Хороший президент — это человек, умеющий рискнуть во имя защиты своих передовых идей. А они, словно по чистой случайности, на первом этапе отвергаются, затем принимаются и только по прошествии длительного времени становятся очевидными.

Палец нажал на кнопку выключения экрана планшетного компьютера, используемого в качестве телевизора.

Неподалеку от Центрального парка, где-то между Пятой и Шестой авеню, на глубине 15 метров под ногами пешеходов и колес автомобилей, Эмма-109, затерявшись в лабиринте канализационных коллекторов Нью-Йорка, тоже, следила за событиями на АЭС Фукусима и за выступлением президента Друэна.

Она бросила взгляд на гнездышко, которое начала себе оборудовать. С одной стороны лежали оружие, острые предметы и луки, с помощью которых она сдерживала атаки крысиных стай, с другой — всевозможный электронный хлам, в первую очередь смартфоны и планшетный компьютер с несколькими соединенными вместе батарейками для обеспечения электропитания.

Она попыталась вспомнить то, что ей когда-то вдалбливала богиня Наталья:

1) собрать информацию;

2) обдумать;

3) действовать.

И теперь, когда ей казалось, что у нее достаточно информации и что она уже хорошо обо всем подумала, микродевушка была готова перейти к решительным действиям по спасению мира.

В голове у нее созрел план.

Кристине Вилланове Жоссе, которая подкинула мне идею человечества, откладывающего яйца. Как-то за обедом она рассказала о своей подруге, которая, забеременев, заявила, что предпочла бы убрать яйцо с малышом в холодильник и родить его в момент, менее значимый для ее карьеры.

Монике Паран Бакан, которая заставила меня задуматься, поведав целый ряд деталей о моих прошлых жизнях, а также Филиппу Ру и его сеансу самовнушения, после которого у меня возникло ощущение, что я прожил их вновь.

Племени бауле из Ламто, приютившему меня в 1983 году (во время подготовки репортажа о муравьях). Воспоминания о тех днях и сегодня помогают мне писать сцены, действие которых происходит в африканских джунглях.