Ал Райвизхем - Эльфийский тесак

- Это ж как надо было изощриться, чтобы такое придумать! - воскликнул покрасневший Торин, глядя на картинку с условным названием "Белоснежка и семь гномов".

- Ага, - восторженно вторил ему Малыш, разглядывая что-то вроде картинки "Прячась за колоннами, добрый принц соблазняет Золушку". - Это псих какой-то рисовал, - сообщил свое мнение маленький гном. - Надеюсь, тут во всем замке так стены разрисованы?

Троица разбрелась по всему замку в надежде найти хоть сколько-нибудь завалящие сокровища. Но все было тщетно. Король Арагорн очень тщательно разобрал все убранство по кусочкам, оставив на ободранном полу только бланки неоплаченных счетов и опротестованных векселей. Но то, что увидел Фолко в следующей комнате разительно отличалось от остального. Вместо привычной уже похабщины, стена была разрисована надписями типа "Эльфы - казлы!", "Смерть бессмертным эльфам!" и "Гэндальф - кизлодда!". В подтверждение своей позиции, неизвестный привел убийственный довод. Под этими надписями кровью была намалевана еще одна "Глаз эльфа - глаз народа!". Под надписью в стеклянной банке плавал настоящий человеческий глаз. "Кто не с нами, тот без глаза!" - так заканчивалось это безмолвное выступление. Судя по крови, надпись была совсем свежая. Неизвестный враг опередил наших друзей. Фолко поднял с пола кожаную книжицу.

- Сделана из кожи эльфа, - так было написано на кожаной обложке. Олмер Боромирович Денеторский, - значилось внутри книжицы. На хоббита с фотографии взирала морда того детины, который беседовал с хоббитом у Мории. Под глазом морды красовался синяк, на лбу крестом был наклеен пластырь. На лице небритая щетина двухдневной давности.

- Ну и морда, у тебя, Шарапов, - подумал Фолко, закрывая книжицу и чуть не выронил ее.

- Эльфа звали Плексиглас, ха-ха-ха! - было написано на задней странице кожаной обложки.

Хоббит вздохнул, набрал полную грудь воздуха и громким криком призвал к себе гномов. Он показал им книжицу и те принялись хохотать, катаясь по полу. Фолко сплюнул и принялся спускаться вниз. При этом, он в отместку, вновь полоснул ножиком по веревке. Вес хоббита она выдержала, а вот вес гномов оказался для нее непосильным. Словом, после того, как гномы отсмеялись вволю и начали спускаться, не прошло и пяти секунд, как они с громкими криками полетели вниз, и набили себе очередные синяки и шишки. Но хоббит вновь вывернулся. Нахмурив брови, он заорал на Буратино.

- Упустили! Проворонили! Просрали! Пиноккио хреновы! Небось у всех березок дупла продолбили своими чурками! - начал бушевать Фолко. - Пока вы тут с березами сексом занимались, враги проникли в Ортханк!

- Откуда ты знаешь? - ужаснулся Буратино. - Про березки?

- Я спросил у ясеня, - хвастливо заявил хоббит. - А враги, вот, - он предъявил глаз в стеклянной банке и кожаную книжицу. Старый энт вздрогнул.

- Виноват-с, - залебезил он. - Не губи, не зови птичек, - взмолился он.

- Ну, если нам дадут в путь немного здравура, - многозначительно заявил он, - Тогда, я может быть подумаю.

- И пива, и пожрать, - тут же добавил маленький гном, поднимаясь с земли, устланной кучками энтовского навоза.

- И суточные, и побольше, всего побольше, - добавил Торин, отряхиваясь.

- Да, и побыстрее, - милостиво согласился хоббит. Давай, давай, шевели своей деревянной жопой, долго мы еще ждать будем? - с этими словами нетерпеливый хоббит натянул свой лук и влепил стрелу наугад в высь. Оттуда с хриплым карканьем свалился старый тетерев. На его лапке красовалось красивое колечко с непонятными вензелями. Пожав плечами, Фолко надел колечко себе на палец и принялся ощипывать тушку тетерева.

На следующий день, наш дружный отряд выехал из леса на трех подводах, набитых до отказа всем, что только нашлось в кладовых у энтов. А нашлось там вещей немало. Склад энтов более всего походил на таможенный пункт досмотра, на котором конфисковывались товары, либо на крупный пункт по приему краденого белья в стирку. Ввиду отсутствия здравура и пива, старый энт вручил, якобы волшебный напиток, отведав которого, любой становился настолько сильным, что играя в домино, мог расколоть костяшками стол.

- Очень полезный напиток, - язвительно заявил хоббит. Старый Буратино виновато развел руками.

- Эй, Буратино, а кто тебя так назвал? - спросил напоследок энта осмелевший Торин.

- Папа, - гордо сообщил Буратино. - Папа Карло.

- А маму? Маму, как звали? - любознательность хоббита не знала границ.

- Маму? - переспросил старый энт. - Маму звали Джузеппе.

- Тьфу, - одновременно заявили наши герои. - Ну и шуточки у этого автора.

- Посмотрим, - проворчал автор. - Посмотрим, что вы все скажете, когда книга закончится! Будете меня просить, ползая на коленках, "ну напиши еще немножко своих шуточек, а то читатели нас долго помнить не будут".

- Что? - ужаснулся хоббит. - Я думал уже конец.

- Нифига, - огрызнулся автор. - Работать негры, солнце еще высоко!

Солнце светило очень ярко, вызывая естественное раздражение у наших героев. Резвые дристанийские скакуны, угоняемые добродушными энтами у случайно забредающих в леса беззащитных и одиноких всадников, радостно рвались вперед, навстречу новым приключениям.

- Ой, как я устал, - застонал хоббит, то и дело стегая свою лошадку. Его подвода ехала медленно и неспешно. - Устал уже стегать эту тупую скотину, так медленно она едет, - пожаловался он Торину на свою лошадь. Тот кивнул, но явно было видно, что гномы переносят все дорожные тяготы и лишения гораздо более стойко, чем разнеженный хоббит. Фолко ни с того ни с сего рассердился и на первой же стоянке содержимое подводы Торина и Малыша волшебным образом уменьшилось, зато воз хоббита распух так, что тот с трудом удерживал равновесие, сидя на некоем подобии вещевой пирамиды. Это не осталось незамеченным со стороны Торина и Малыша и на следующей стоянке воз хоббита исчез совершенно полностью, а сама подвода лишилась своих колес. Зато у гномов на каждой подводе образовалось по "запасному", как они уверяли Фолко колесу а груз чуть ли не вываливался. Рассерженный Фолко выпряг свою, как он называл, клячу и разжег из останков своей телеги прощальный для Сторожевого Леса костер. На следующей стоянке гномы на всякий случай приковали колеса цепью на ночь, а содержимое возов было упакованы в два гигантских вьюка и подвешены за веревку к вершине одного из деревьев. Наутро, едва протерев глаза, гномы не поверили своим очам. Они увидели, что вместо вьюков на веревке болтаются скованные цепью между собой колеса от телег, а вьюки бесследно исчезли. Зато у костра валялся в джоску пьяный хоббит, рядом с ним огромная (и наполовину пустая) бутыль

- Крестьянское пойло, - значилось на этикетке. - Мейд ин Дристань, было накалябано чьей-то неумелой рукой.