Кристофер Раули - Боевая форма

Сосковая сосна была довольно редким деревом и росла компактными островками, разбросанными по . всей умеренной зоне. Ночные кормушники отыскивали спелые деревья при помощи чувствительных обонятельных органов.

Себастьян Лисе подошел к Райбену и Брюд. Вытащив плоскую фляжку, он сделал глоток и пустил фляжку по кругу. Райбен только понюхал и передал ее дальше со вздохом сожаления. Такие вещи, как спиртное, годились только для первого столетия продленной жизни. А в возрасте Райбена приходилось трястись над каждым органом. Девяностоградусное виски годилось только для юных желудков и печени. Райбен торжественно поднял банку с фруктовым соком.

– Как ни печально, я вынужден отклонить твое угощение, хотя виски просто великолепное, Себастьян. Однако я присоединяюсь к общему тосту! Давайте выпьем за планетарный заповедник Блэк-Рукс!

– Я поддерживаю это предложение! – закричала Брюд, которая уже отхлебнула из фляжки. – Да, весьма недурственно. И чье это производство?

– Нашей семьи, Лиссов, двенадцатилетней выдержки.

– Пьем за парк! – снова воскликнула Брюд и сделала еще глоток.

– За парк! – подхватил Йен Чо, выходя к огню из надвигающейся темноты.

Брюд протянула ему фляжку. Йен Чо сделал маленький глоток, только чтобы почувствовать вкус.

– Установка окончена, – доложил он. – Думаю, что сегодня нам повезет. На нескольких деревьях уже видны следы их трапез.

– За серых ночных кормушников! – произнесла Брюд.

– Верно, давайте выпьем за великолепнейшего из моллюсков! – Себастьян глотнул и снова пустил фляжку по кругу.

– К тому же не следует забывать о Бенгстромовской премии, – сказал Райбен, салютуя банкой с соком.

Получив премию, они мгновенно прославятся. Их звезда ярко засверкает в мире науки и космических исследований. Кроме того, они получат возможность выступить в средствах массовой информации с призывом трезво взглянуть на проблему нелегальной миграции, захлестнувшей Саскэтч. Такой шанс никак нельзя упустить. Нужно использовать любые мелочи, которые помогут выиграть битву против безумного вторжения на их родную планету.

Пустив фляжку по кругу еще раз, экспедиция принялась за ужин. Для юных участников над костром жарились лепешки из концентрата, к которым полагались консервированные бобы, а на десерт – хрустящие вафли. Райбену Арнтаджу предстояло удовольствоваться подогретой жидкой питательной смесью и крохотным кусочком вафли, чтобы вызвать слюноотделение.

У Райбена, если сказать по правде, сосало под ложечкой при воспоминании о такой полузабытой «роскоши», как жареные бобы. Он терпеть не мог питательные смеси, пюре и прочую перетертую гадость, хотя и понимал, что программа продления жизни в первую очередь основывалась на соблюдении научно обоснованной диеты. Любое отклонение от нее вызывало у Райбена слабость, от которой начинали трястись руки. Во время длительных экспедиций, подобных этой, когда приходилось ставить лагерь в лесной чаще, дожидаясь заморозков. Райбен использовал защитные ресурсы организма до последней капли. Поэтому ему никак нельзя было отягощать свое тело грубой, неочищенной пищей. Он наслаждался обществом друзей и веселым потрескиванием огня. Каким воодушевлением горели их лица, когда они говорили о предстоящих съемках! Каким волнением был охвачен каждый из них!

Райбен любил этих людей, дорожил дружбой с каждым, даже с Йен Чо, который официально числился его телохранителем, – он нес эту службу вот уже сорок лет. Вместе они встанут на защиту парка и поставят заслон на пути безумного, разрушительного вторжения на планету.

Люди поужинали, запив пищу холодной и кристально чистой водой, которую Брюд принесла из реки, а затем принялись наблюдать, как на небе загораются первые звезды.

Северо-восточный ветер усиливался, и ослиные деревья, разбросанные среди леса сосковых сосен, затянули свою жалобную песню.

– Бр-р, сегодня мы точно превратимся в ледышки, – поежилась Брюд.

– Да, нам никак не обойтись без спальных мешков, – согласился Себастьян. – Очевидно, сюда движутся полярные воздушные массы.

– Смотрите, вон там Плеяды. – Йен Чо указал на яркое пятно в северной части неба. Позади него где-то вдали сияла родная галактика. Там находилась и Земля.

Пришла пора отправляться на поиски серого ночного кормушника. Люди вышли из лагеря. Дорогу им освещали микрофонарики, прикрепленные к голенищам высоких ботинок. Исследователи направились в самую чащу через густую сосновую поросль. Кое-где попадались ослиные деревья. Их узловатые ветви скрипели на ветру, издавая звуки, напоминающие стоны.

Исследователи обогнули несколько валунов, зловеще высоких и искривленных, и вышли к убежищу, устроенному между двумя массивными стволами сосен. Впереди, хорошо заметное в инфракрасных лучах, возвышалось двадцатиметровое дерево с пышной кроной. Кончики почти всех ветвей были украшены почками с нектаром, каждая размером с крупное яблоко.

Убежище было не слишком просторным. Однако там смогли осторожно разместиться все четверо. Они устроились за подставкой хитроумной системы видеокамер. Йену Чо удалось примоститься возле компьютера, с помощью которого на раздвижном экране можно было видеть картинки, поступающие с разных камер. На дерево, которое как раз находилось в поре зрелости плодов, было нацелено одиннадцать объективов. Йен Чо быстренько пробежался по картинкам, проверяя поочередно крупные и общие планы.

Себастьян и Брюд завладели массивным биноклем, установленным на треноге. Райбен захватил для себя более скромный походный бинокль. Он чувствовал волнение. Где же они, эти легендарные ночные кормушники? Еще ни разу их не удавалось заснять на пленку, и они были известны по нескольким допотопным фотографиям, сделанным около пятидесяти лет назад.

Настроив резкость, Райбен не увидел ничего, кроме коры, бесчисленных крупных иголок и набухших почек.

– Есть один! – вдруг радостно прошептал Себастьян. Индикаторы камеры моментально зажглись, сообщая, что компьютер также засек летающего гостя.

Райбен резко перевел бинокль вниз, но ничего не увидел. Только почка с нектаром раскачивалась из стороны в сторону. Кормушника уже не было.

– Какие они прыткие. Прямо не уследишь, – игриво произнесла Брюд.

Райбен выглянул из укрытия, однако не смог ничего разглядеть. И где же скрываются эти серые ночные моллюски?

– Еще один! – воскликнула Брюд. – Сверху слева, под самой верхней веткой. – Разве вам не видно?

Райбен поднял бинокль и навел на указанное место. Неужели там что-то было? В какой-то момент ему показалось, будто вдоль коры промелькнуло что-то похожее на тонкую полоску бумаги, но затем осталась лишь раскачивающаяся почка с нектаром.