Андрей Марченко - Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых

– Нет, я вас арестовывать не собираюсь. Даже не ожидал увидеть вас здесь. И вообще, не чаял такого приема. Но, к слову, вы можете высказать мне претензии по поводу работы местной жандармерии как старшему по званию. Есть желание?

– Есть! – с вызовом ответила девушка. – Вы – проверяющий из Москвы?

– Вроде того, – ответил Фадеев.

– Тогда я непременно хочу вам многое сообщить! – заявила девушка. – Чтобы вы передали еще более старшим по званию!

– Звать вас как?

– Лиза.

– Григорий Александрович, – представился майор.

– Не слишком рада знакомству, Григорий, – продолжила дерзить молодая феминистка. – Но рассказать могу многое.

– Вот моя визитка. Я остановлюсь в гостинице «Калоша» в Гуково. До города со станции добраться не трудно, как мне рассказывали?

– Нет, – заявила Лиза, завладев визиткой. Пальцы девушки были холодными, она замерзла на свежем весеннем ветру без перчаток. – Ждите! Приеду! С документами!

По перрону загрохотали шаги. К Фадееву со всех ног бежал жандармский подпоручик. На Лизу он с ходу замахал руками.

– Ты что же здесь делаешь, Барсукова! Да я тебя…

– Потрудитесь обращаться ко мне на «вы», – надменно заявила Лиза, ставя плакат на землю и одергивая короткую курточку.

– Не беспокойтесь, Арсений, – попросил подпоручика Фадеев. – Мы отлично пообщались с гражданкой.

Арсения он, конечно, прежде не встречал, но вспомнил личные дела сотрудников гуковской жандармерии. Подпоручик там был только один – Арсений Тычков.

– Слушаюсь, ваше благородие, – вытянулся Тычков. – Извините за опоздание! Опять переезд был закрыт.

– Главное – доехали. Вы на служебном автомобиле?

– Так точно!

– Вас подвезти, сударыня? – обратился Фадеев к Лизе.

– В камеру охранки?

– Нет, в город. Вы же не на вокзале живете.

– Мне еще два поезда встречать. Из Кисловодска и из Архангельска.

– Что ж, удачи.

Фадеев зашагал к вокзалу, полагая, что автомобильная стоянка располагается там. Тычков нахмурился и покачал головой, перечтя плакат Лизы, и затрусил следом. Дышал он тяжело – в сорок пять лет с лишним весом сильно не побегаешь.

Колокол рядом с входной дверью загудел низко, солидно. Значит, и человек, который дергал цепь звонка снаружи, был основательный, солидный. Судя по звуку – профессор Воронцов. Ярко выраженные аристократические нотки слышались в гуле колокола.

Собственно, профессора Воронцова и ждал профессор Игнатьев. Старый друг, давний оппонент, самобытный философ должен помочь интерпретировать математические выкладки, прежде чем Игнатьев отправит их в президиум Академии наук. Там их редактировать не станут – все решения давно приняты, документы председателем правительства подписаны. Нужно только отправить бумаги на высочайшее утверждение. А государь император просто так визировать предложение правительства не станет. Ему нужно объяснить. Но как объяснить, если он не физик, не математик и даже не инженер? Для таких случаев и существуют общепризнанные авторитеты…

А докладывать скоро! Эксперимент назначен на завтра. Специально ли председатель правительства так долго тянул с визированием? Скорее всего. О необходимости подготовки пояснительной записки Игнатьеву объявили только утром. Хорошо, что Воронцов оказался в городе, а не в загородном имении или за границей…

Игнатьев с усилием открыл тяжелую дубовую дверь. Пожалуй, и правда нужно заказать гидроусилитель. Или, по крайней мере, смазать петли. Воронцов вступил в гостиную, недовольно огляделся.

– Когда уже дворецкого наймешь? – мрачно спросил он. – Куда мне трость деть, скажи на милость? Такое в правилах этикета не прописано – хозяину трость отдавать. А прислонять ее к стене – вообще моветон. Ты свои трости в шкафу держишь?

– В шкафу, – улыбнулся Игнатьев, открывая дверцу резного дубового шкафа и забирая трость у Воронцова. – Ты уж извини, кухарку я отпустил, горничную тоже. Но пироги есть, а кофе я сам сварю.

Прошли в столовую. Там вкусно пахло свежеиспеченным тестом. Пирогами Воронцова, который держал дома не только кухарку, но и повара-француза, удивить было сложно, но у каждой кухарки свои пироги. Воронцов потер руки, ощутив сытный запах.

За кофе о работе не говорили. Смаковали тонкий аромат изысканного восточного напитка, жевали кулебяки, вздыхали. Не тот уже возраст, чтобы выпить коньяку, закусить черным виноградом да затянуться кубинской сигарой, а потом работать всю ночь. Только пироги и остались. С капустой. И со сметаной, если не пост. Хорошо, что работать врачи разрешают пока без ограничений.

– Слыхал – в Ливии мятеж? – спросил Воронцов.

– Будет, как в Египте, – отозвался Игнатьев. – Ты, кстати, ездил в Египет?

– Смотрел пирамиды в молодости. По дороге на эфиопские пляжи.

– А мне не довелось. Хотел побывать, когда паломничество в Иерусалим совершал, да у Израиля с египтянами очередная напряженность вышла. Теперь уж и боязно туда ехать. Стреляют.

– Полбеды, что стреляют, – вздохнул Воронцов. – Беда в том, что на танке туда не поедешь. А надо бы. Опять «англичанка» гадит.

– Ничего. Авось, скоро гадить не так сподручно станет.

– И у англичан суперкомпьютеры есть, совсем как у нас, – заметил Воронцов.

– Наши – лучше, – отозвался Игнатьев. – И, главное, мы раньше операцию проведем.

– Тишь да гладь, – усмехнулся Воронцов.

– Тишь да гладь, – повторил Игнатьев.

Яцутко на разбитом «москвиче» ждал Лизу в трехстах метрах от вокзала. На переднем сиденье по-хозяйски уселась Оксана. Щеки у нее были румяные, хотя вряд ли она бродила по улице, как Лиза. Наверное, целовались с Артемом. Лизу такое поведение товарищей раздражало. Не то чтобы она была влюблена в Яцутко, не то чтобы соперничала с Оксаной. Но…

Архангельский и кисловодский поезда Лиза агитировать не стала. Отделалась от жандарма, и ладно. Пусть Оксана подежурит, если надо. Но вряд ли она захочет.

– Происшествий не было? – поинтересовался Яцутко, выходя из автомобиля.

Оксана демонстративно сидела в машине, не выражая никакого желания забрать у Лизы плакат и постоять с ним на ветру у проходящего поезда.

– Нет, товарищ Артем. Кроме одной встречи.

Яцутко забрал у Лизы плакат, уложил в багажник. Сели в автомобиль, и только после этого Артем тихо, словно боясь, что подслушают, спросил:

– Что за встреча?

– На перроне ко мне подошел жандарм. В высоком чине, с саблей. Приехал на поезде, – доложила Лиза.

– Пытался задержать? – осведомился идейный вождь гуковского ленинского кружка.

– Нет. Сказал, что он тут с проверкой. Можно пожаловаться ему на местных сатрапов. Был настроен доброжелательно…

– Вот бы его убить… – мечтательно протянула Оксана.