Ариадна Громова - Вселенная за углом

Это были не мысли, скорее ощущения. Сергей ощутил страдания Единого Разума, но не успел понять, каким образом возникла эта необходимость трагического выбора. Он только чувствовал, что должен теперь непрерывно следить за силовой полусферой, накрывающей участок Контакта, что должен немедленно ликвидировать трещины. Но трещины, из которых выползал влажный клубящийся туман, проходили и по его телу, причиняя ему страдания и ущерб. Он чувствовал, что и перистые деревья, и черные многоугольники, парящие в воздухе, и курчавая коричневая трава — это он, это части его организма.

Но вскоре это ощущение стало будто бы отдаляться и гаснуть, и Сергей потерял всякую связь с миром, оказался в жуткой черной пустоте.

Он внезапно вывалился из этой пустоты, как из мешка, и с изумлением ощутил, что лежит на твердой почве, а не болтается в воздухе. Не открывая глаз, он пошевелил руками, безвольно разбросанными в стороны, и сжал в ладони пучок травы. Стебельки травы были свернуты спиралью и упруги, как пружинки. Они были скользкими на ощупь и слегка жглись.

Сергей не успел познакомиться со свойствами коричневой травы и поэтому не понял, куда его занесло на этот раз. Он попробовал подняться, осмотреться, но не смог даже голову повернуть. Впрочем, он так измучился, что ему было уже все равно.

Они сидели у дома — кто на ступеньках крыльца, кто на траве, на разостланных одеялах — и молчали. Да и о чем было говорить? О том, что Кудрявцев и Сергей теперь отрезаны от них? О том, что незримые стены все ближе придвигаются к дому? Все это было ясно без слов — стоило только поглядеть вокруг.

Еще недавно, всего час назад, существовал проход к лесу — теперь он был перегорожен ровным травянистым валом. Со второго этажа видно было, что метрах в десяти за этим валом тянется другой. Никто даже не заметил, когда они возникли, никто не видел ни серого тумана, ни зеленых лучей. Правда, в это время Славка крутил пленку, и окна были занавешены. А дядя Мирон и Анна Лазаревна спали… В общем, осталось им метров десять в длину и столько же примерно в ширину. Да и то неизвестно, надолго ли: в лесу творилось такое, что добра не жди.

В лесу шла яростная битва. То и дело с хрипящим стоном рушились сломанные или с корнем вывороченные деревья, и над лесом в этом месте торжествующе взметывался туманный смерч. Весь лес был пронизан клубящимся дымом и зелеными вспышками; деревья тревожно вздрагивали и раскачивались.

— Нет, я не могу… не хочу больше… — всхлипывая, прошептала Лена и уткнулась лицом в плечо Кости.

— Не терзайся, малышка, все уладится, вот посмотришь, — забормотал Костя, гладя ее пушистые волосы.

— Ты сам уже не веришь… так просто говоришь… — невнятно прошептала Лена. — Но мне все равно… я не боюсь… я только не хочу больше смотреть… на все это…

— Ну и не надо, не смотри, — ласково сказал Костя.

— Ой! — сдавленным голосом крикнул Славка, сидевший у их ног на нижней ступеньке крылечка. — Ой, смотрите!

Над травянистой грядой, отрезавшей дом от леса, встала широкая полоса зеленого пламени. Незримая стена, окружавшая дом, здесь почему-то сделалась видимой. Выглядела она угрожающе, особенно слева — там огненный занавес прогнулся, выпятился вперед, будто на него извне давил чей-то исполинский кулак. Это странное вздутие все разрасталось, а зеленое свечение в этом месте постепенно бледнело.

И вдруг огненная завеса разошлась, будто по ней ножом полоснули. На миг открылось темное звездное небо и на его фоне — смутные силуэты городских зданий, затуманенные огни фонарей, светящиеся окна… Потом все заслонило какое-то темное тело, — оно скользнуло в отверстие и упало на траву у стены.

По краям разрыва стремительно пробежала яркая зеленая спираль — и разрыв исчез. Вслед за этим зеленое пламя над всей стеной побледнело. Оранжевая пелена вверху тоже потускнела, стала едва заметной.

А на траве, у самой стены осталось лежать что-то темное, продолговатое, и все смотрели туда, силясь в тусклом, сумеречном свете разглядеть, что это такое.

— Да, по-моему, это… — Костя не докончил и кинулся туда. Он наклонился над неподвижно лежащим телом, шевельнул его. — Лена!! — закричал он не своим голосом. — Лена!

Лена моментально очутилась возле него.

— Что… что ты? О-ой! Сереженька! Миленький!

Костя с Володей перетащили Сергея к дому. Он не приходил в себя. Лена дула ему в лицо, терла виски, обливаясь слезами.

Славка молча смотрел на безжизненно лежащего Сергея, и губы у него дрожали.

— Нашатырного спирту дайте ему понюхать… — слабым голосом сказала Анна Лазаревна. — Володя, там у меня, в аптечке… И воды плесните в лицо.

Нашатырный спирт и вода подействовали: Сергей застонал и открыл невидящие глаза.

— Сереженька! — закричала Лена. — Братик! Живой!

Сергей долго смотрел на нее, будто не узнавая.

— Лена… — прошептал он наконец. — А Костя…

— Вот он я! — поспешно отозвался Костя. Но Сергей опять закрыл глаза.

— Конец нам! — еле слышно проговорил он. — Всем…

— Ну что ты! — бодро сказал Костя. — Все уладится, вот увидишь!

— Нет… ничего не выйдет… мы им мешаем… Или мы, или они, понимаешь? Они нас жалеют, но себя-то им жальче…

— Да кто «они»-то? — Костя придвинул ухо к губам Сергея, тот шептал еле слышно.

— …Они… которые здесь… они все вместе… деревья, трава… и эти… которые летают… и вообще все… — Сергей бормотал все слабее и непонятней и наконец совсем умолк.

— Что он сказал? — встревоженно допытывался Володя.

— Да бредит он просто! — хмуро ответил Костя. — Бессвязное бормотанье…

— Но я же слышал, что он сказал: «Конец нам!»

— Ну и что? Я ж говорю: он бредит! Он Лену еле узнал.

— А папу он не видел? — дрожащим голосом спросил Славка.

— Как я понимаю — нет… — помолчав, ответил Костя. — Они, наверное, в разных местах оказались… Да ты успокойся! — деланно бодрым тоном добавил он. — Видишь, Сергей вернулся, значит, и папа твой вернется… Непременно!

— Почему — непременно? — с надеждой и недоверием спросил Славка. — Вы же сами говорите — они в разных местах.

— Может, и не в разных, я почем знаю! Но не в этом суть, чудак! Сергей-то все равно не сам вернулся: его вернули! Ты же видал, как его протискивали сквозь стену! Значит, и отца твоего разыщут и вернут! Улавливаешь суть?

Славка с облегчением вздохнул и несмело улыбнулся: он поверил.

Костя тоже вздохнул, но улыбаться ему вовсе не хотелось. Не то чтобы он врал Славке — нет, ведь и вправду возможно, что Кудрявцева тоже разыщут и вернут. Но что толку в этом, если все равно всем погибать! Один Костя слышал все, что бормотал Сергей, и он один мог уловить грозный смысл этих прерывистых слов.

Он вовсе не считал, что Сергей просто бредит; для него слова Сергея были бессвязными отрывками чрезвычайно важной информации. Если б Сергей оставался в сознании еще хоть две-три минуты! Костя выпытал бы у него самое главное. А сейчас получились сплошные загадки, и без Кудрявцева даже обсудить их было не с кем.