Евгений Константинов - Кабанье урочище

Сфагнум поднял спиннинг строго вертикально, сосредоточился и прицельно забросил приманку. Она, полетев по плавной дуге, шлепнулась на ряску чуть дальше окошка чистой воды – как раз то, что надо. Спиннингист начал медленно вращать ручку катушки, леска натянулась, и глиссер, проскользнув по ряске, лег на воду, создав на ней легкое волнение. Сфагнум был уверен, что на такую приманку кто-нибудь обязательно отреагирует, но секунды текли, а из глубины никто не выныривал. Надо было продолжать поводку, и он все так же медленно крутил катушку, размышляя, стоит ли здесь задержаться, чтобы повторить заброс в окошко или бежать дальше, пока его не успела настичь Осока.

На глиссер кто-то набросился у самого берега. Сфагнум уже собирался его вытащить, когда на другом конце снасти неожиданно образовалась тяжесть, а мысль, что это зацеп отпала сразу же после раздавшихся всплесков. Да какой там зацеп! Создалось впечатление, что кто-то вознамерился не только лишить рыболова приманки, но и вырвать из рук спиннинг.

Случись такое на открытой воде, Сфагнум немедленно ослабил бы фрикционный тормоз, чтобы натяжение лески не достигло критического предела, а попавшаяся на крючок рыба, получила возможность немного «погулять» и утомиться. Но здесь потенциальный трофей сразу бы юркнул в густоту водорослей, в которых запутал леску. Поэтому Сфагнум ни в коем случае не собирался давать слабины. Упрямый противник не торопился показываться из воды, возможно, уже успел обмотать леску на траву или корягу, и поэтому спиннингисту пришлось приблизиться к самому урезу воды и, прихватив пальцами натянутую леску, заскользить по ней вниз. Он надеялся добраться до головы хищника и схватить его либо за глаза, либо за жабры – у Сфагнума, как и у многих спортсменов, имелся подобный опыт. Но то было на привычных водоемах…

Его кисть опустилась в довольной толстый слой ряски, и тут скользившие по леске большой и указательный пальцы пронзила дикая боль. Сфагнум взвыл и с большим трудом выдернул из воды руку, на которой что-то повисло. Это «что-то» больше всего походило на облепленный тиной сдутый футбольный мяч, только с шевелящимися отростками, один из которых вцепился спиннингисту в пальцы. Забыв про спиннинг и продолжая кричать, Сфагнум затряс рукой, но «мяч», довольно тяжелый, никак не отцеплялся.

– Спокойно! – раздалось сзади. – Давай сюда руку и не дергайся!

Сфагнум обернулся и увидел Осоку с ножом в руке. Он испугался, что этим ножом она вдруг возьмет да и перережет ему горло. Но девушка схватила «мяч» и снизу вверх полоснула блеснувшим на солнце лезвием по отростку.

– Достали эти тортиллы! – выдохнула Осока, когда обезглавленная болотная черепаха шлепнулась обратно в ряску.

Не мешкая, девушка стиснула Сфагнуму руку, просунула лезвие между сжимавших пальцы челюстей черепахи и велела:

– Не ори!

В следующую секунду окровавленные пальцы спиннингиста оказались свободны, и Осока продемонстрировала ему черепашью голову, в глаз которой вонзился тройник.

– Тварь, – шмыгнул носом Сфагнум.

– Сам виноват. Нефиг в болоте ловить, в заповеднике и без того воды предостаточно, – Осока достала из рюкзака бутылку с водой. – Промой-ка рану, пока я укольчик подготовлю.

– Обезболивающий?

– Противоинфекционный! Эх ты, легенда столичного бильярда…

Владимир Турецкий по прозвищу Стамбул и в самом деле настроил «кораблик». Так называли рыболовную снасть в виде двух дощечек, соединенных переборками, от которых шла толстая леска к удилищу с катушкой, а к леске крепился поводок с искусственной мушкой. Ловко манипулируя удилищем, кораблик можно было завести в любое место на реке и играть приманками у поверхности воды, соблазняя рыбу на поклевку. Даже на маленькую мушку мог попасться вполне приличный экземпляр.

Стамбул не стал мельчить и привязал на поводок колеблющуюся блесну. Опекавший его егерь Прохор, ничего на это не сказал, – о ловли на эту снасть он знал только в теории. Кораблик заскользил по водной глади, – чем больше рыболов сдавал леску, тем дальше тот отплывал от берега. Примерно на середине реки Стамбул его притормозил, наклонил удилище и опустил блесну в воду. В это время под противоположным берегом раздался сильный всплеск, Стамбул сразу поднял блесну в воздух и направил кораблик прямехонько туда, где на воде расходились круги.

Прохор следил за его действиями флегматично, не надеясь в эффективность эксперимента и никак не ожидая того, что произошло через несколько мгновений. Ему часто доводилось слышать рыбацкие истории, которые оказывались просто байками. И если бы Прохор не увидел все своими глазами, то не поверил бы, что в Скорогадайке водится рыба таких размеров.

Когда кораблик приблизился к противоположному берегу, и Стамбул начал опускать блестящую на солнце блесну, из воды выпрыгнула рыбина длиной под два метра – с огромной разинутой пастью. Но схватила она не блесну, а сам кораблик и вместе с ним исчезла в глубине. Леска натянулась, завизжал фрикционный тормоз катушки, последовал мощный рывок, Стамбул с трудом удержал удилище, но, потеряв равновесие, упал лицом вперед. Прохор бросился к ему на помощь, подхватил под мышки. Он не имел права помогать спортсмену ловить рыбу, зато отвечал за его безопасность. Ему показалось, что если Стамбул не отпустит удилище, громадная рыбина утащит его в реку, но в следующее мгновение все закончилось. Стамбул, все еще поддерживаемый егерем, крутил катушку без каких-либо усилий, и вскоре вытащил из воды блесну и на самом конце лески – щепочку, оставшуюся от кораблика.

– Сошла, гадина, – сказал Стамбул, глядя на егеря ошалелыми глазами.

– Она бы все равно в зачет не пошла, – ответил Прохор. – Потому что не за крючок схватила…

Рыбина, которую в то же самое время вываживал Магз, попалась именно на крючок. На большой крючок на мощной приманке под названием джеркбейт. Спиннинг, который держал в руках рыболов, тоже был мощный и надежный, к тому же с мультипликаторной катушкой, больше подходящей для ловли в море, а не в пресной воде, и с надежным плетеным шнуром.

Проблема была в том, что клюнула рыба в очень неудобном для спиннингиста месте, на которое Магз долго продирался через заросли ивняка. Уже посылая приманку в воду маятниковым забросом, согнувшийся пополам Магз задался вопросом, что если в этом месте на нее все-таки позарится подводный хищник, и подсечка окажется удачной – как его вываживать? На джеркбейт позарилась приличных размеров щука, и теперь спиннингист проклинал себя за неосмотрительный заброс.

Молча, клял он и своего егеря Налима, у которого, прежде чем полезть в заросли, спросил, есть ли в этом смысл. На что Налим, пожав плечами, ответил, мол, ты в рыбалке профи, сам решай, куда лезть, а куда нет.