Артур Кларк - Фонтаны рая

Раджа, конечно, не был уверен, удастся ли ему разглядеть что-нибудь в ночной темноте, зато точно знал, где искать. День за днем он следил за неспешным движением башни вниз, к Земле; когда солнце стояло под определенным углом, удавалось даже различить направляющие ленты — четыре блестящие проволочки, четыре царапинки на небосводе.

Установив на пульте нужный азимут, Раджа нацелил телескоп на вершину Шри Канды, а затем медленно повел объектив вверх, высматривая капсулу. «А ведь любопытно бы услышать, — подумал он, — что-то скажет по поводу нынешних событий Маханаяке Тхеро?..» Преподобному сейчас было уже далеко за восемьдесят; Раджасингх не встречался с ним с тех пор, как вся монастырская братия перебралась в Лхасу, но, судя по всему, избранное ею новое местожительство оказалось не слишком удачным. Душеприказчики последнего далай-ламы без конца торговались с китайским правительством о стоимости ремонтных работ, а исполинский дворец Поталатем временем приходил в упадок. По последним сведениям, Маханаяке Тхеро вступил в переговоры с Ватиканом — католическая церковь также переживала тяжелый финансовый кризис, но все же сохранила пока право распоряжаться в собственном доме.

Да, воистину ничто не вечно, но кто бы сумел вывести формулу зигзагов истории! Быть может, эта задача по силам лишь математическому гению Паракармы-Голдберга; не так давно Раджасингх наблюдал, как бывшему послушнику вручали какую-то высокую научную награду за вклад в метеорологию. Если бы не фамилия, Раджа ни за что не узнал бы его: чисто выбритый, в модном неонаполеоновском сюртуке, — оставалось надеяться, что эта смена религий для него последняя и возвращение в храм науки окончательно… Звезды неторопливо скользили по большому экрану в ногах кровати, телескоп задирал свое жерло вверх, к башне. Однако капсула оставалась невидимой, хотя Раджа был уверен, что она находится в поле зрения.

Он уже хотел опять поинтересоваться сводкой новостей, когда у нижнего края экрана вспыхнула точка, ослепительная, как сверхновая звезда. На мгновение Раджасингху почудилось, что капсула взорвалась, но очень скоро он понял, что точка излучает ровный, спокойный свет. Он перевел ее в центр экрана и дал максимальное увеличение.

Когда-то в молодости Радже довелось посмотреть документальный фильм двухсотлетней давности о первых воздушных войнах, и сейчас он припомнил сюжет, снятый во время ночного налета на Лондон. Вражеский бомбардировщик был пойман в перекрестье лучей прожекторов и висел в воздухе, словно сверкающий мотылек. То же самое, только в сто раз масштабнее, происходило и здесь, однако сегодня Земля тратила огромную энергию не ради того, чтобы уничтожить нарушителя ночного спокойствия, а ради того, чтобы помочь ему.

Уоррен Кингсли наконец-то овладел собой, только голос у него стал глухим от отчаяния:

— Теперь у нас новая забота — следить, чтобы этот дурак механик не застрелился. Но если разобраться, один ли он здесь виноват? Его оторвали, поручили ему другую срочную работу, и он просто-напросто забыл снять скобу…

Значит, очередная чисто человеческая ошибка. До установки взрывных устройств батарея удерживалась двумя стальными скобами. А сняли только одну из них… Такие вещи случались с поразительным постоянством: подчас они просто раздражали, изредка приводили к серьезным несчастьям, и виновник ошибки был обречен до конца дней мучиться сознанием своей вины. В любом случае допекать его обвинениями было бесполезно. Единственное, что имело смысл, — придумать, что делать дальше.

Морган вывернул наружное зеркало как мог круче, но причина беды оставалась по-прежнему неразличимой. Едва краски северного сияния поблекли, нижняя часть капсулы погрузилась в полную темноту, и осветить ее было нечем. Но хоть с этой трудностью можно было как-то справиться. Если Служба муссонов сумела утопить «подвал» башни в потоках инфракрасных лучей, она, вне сомнения, способна поделиться с «паучком» фотонами видимого света.

— У нас есть собственные прожекторы, — откликнулся Кингсли, когда Морган передал ему свою просьбу.

— Это пустой номер. Они будут бить мне прямо в глаза и только ослепят. Мне нужен свет сзади и сверху — хоть один из их спутников наверняка находится в нужной позиции!

— Сейчас узнаю, — ответил Кингсли, явно радуясь, что может хоть чем-то помочь. Казалось, минула целая вечность, прежде чем он возобновил разговор; однако, взглянув на часы, Морган не без удивления убедился, что прошло всего три минуты. — Служба муссонов готова взяться за твое поручение, но им надо менять настройку и фокусировку, иначе они изжарят тебя заживо. Зато станция «Кинте» может дать тебе свет немедленно — у них есть псевдобелый лазер, и он может быть направлен под нужным углом. Сказать им, чтоб начинали?..

Морган прикинул: да, «Кинте» по отношению к башне должна стоять сейчас высоко на западе — это подойдет.

— Я готов, — ответил он и закрыл глаза.

В ту же секунду кабина будто взорвалась от света. Морган не торопясь, осторожно приоткрыл глаза: луч с запада был ослепительно ярким, несмотря на то что проделал путь в сорок тысяч километров. Свет казался идеально белым, хотя инженеру было известно, что он представляет собой смесь трех тщательно подобранных тонов в красной, зеленой и синей частях спектра.

После непродолжительных манипуляций с зеркалом он ухитрился разглядеть злополучную скобу, которая находилась в полуметре у него под ногами. Как раз со стороны, обращенной к Моргану, скоба была прикручена к днищу «паучка» гайкой с барашком; отвернуть барашек — и батарея отвалится…

Морган так долго безмолвствовал, анализируя положение, что Кингсли не вытерпел и вызвал его снова. Пожалуй, в голосе помощника слышалась даже нотка надежды:

— Мы тут кое-что подрассчитали, Вэн. Как ты полагаешь, а что, если…

Выслушав Уоррена, Морган присвистнул:

— Ты уверен, что это не опасно?

— Разумеется, уверен, — ответил Кингсли с оттенком обиды; винить его за это не приходилось, но ведь он имел дело с цифрами, а Морган рисковал головой…

— Ну что ж, попытка не пытка. Но на первый случай — одна секунда, не больше.

— Секунды не хватит. И все же идея хоть куда — убедишься сам…

Морган плавно отпустил тормоза, намертво связавшие неподвижную капсулу с лентой. Его словно приподняло над креслом, тело стало невесомым. Отсчитав про себя: «Раз, два!..», он нажал на тормоза снова.

«Паучок» покачнулся, и Моргана тяжело вдавило в сиденье. Раздался угрожающий скрип, и капсула вновь замерла; легкая вибрация, неизбежная при торможении, тут же угасла.

— Ничего не скажешь, удовольствие ниже среднего, — заметил Морган. — Но я уцелел — и эта чертова батарея тоже.