Ларри Нивен - Летающие колдуны

Мутация?

Может быть, и нет.

Корабль Странников Вселенной был похож на елочную игрушку: шар из лент, которые извивались, не соприкасаясь друг с другом. Этот шар был размером с Нью-Йорк и население в нем было такое же: существа, походившие на черных котов с девятью хвостами.

На расстоянии многих миль перед кораблем полыхало голубое пламя двигателя, пронизывая внутренность корабля своим светом. На резких границах между светом и тенью лежали эти существа. Головы их были на свету, а хвосты в тени. Таким образом они поглощали энергию света. Это была настоящая идиллия.

Ведь во время полета, вернее, перемещения между звездами делать было нечего.

Но вот их путь пересек источник голубого света, излучающий частицы высокой энергии и электромагнитные поля.

В одно мгновение источник исчез, и его не могли заметить даже чувствительные глаза Странников. Но заметили приборы. И Странники получили исчерпывающую информацию: положение, скорость, масса, конструкция… Он был металлический, механический, двигатели на межзвездном водороде… Не примитивное устройство, но…

Странники были везде во Вселенной. Они пользовались всем: фотонными парусами, безреакционными двигателями. Но они всегда перемещались через Эйнштейново пространство. Гиперпространство они считали вульгарным. Странники никогда не пользовались гиперпространством.

Другие существа отличались от них. Они предпочитали не терять времени во время полета: они наслаждались путешествием, они наблюдали, изучали, вели обычную жизнь. Многие тысячи лет назад странники продали тайну гиперпространства жителям одной из планет.

И корабль Странников легко повернул по направлению к Прокиону и колонии людей на Мы Сделали Это, следуя за рамроботом 144. Можно было не торопиться. Ведь у них уйма времени…

Во вспышках водородного двигателя индустриальная, революция надвигалась на Мы Сделали Это.

Меня разбудил Пилг Крикун. Он дубасил в стенку моего гнезда и взволнованно кричал:

— Лэнт! Лэнт! Это свершилось! Иди скорее! Я высунул голову наружу.

— Что стряслось?

— Беда, Лэнт, катастрофа! — Пилг подпрыгивал от возбуждения. — Говорил я тебе, рано или поздно это произойдет.

Шерсть на мне встала дыбом. Я втянул голову в гнездо и стал одеваться. Безрадостная новость, как и все новости, приносимые Пилгом! Пилг Крикун имел привычку предсказывать катастрофы за неделю до их начала. Два раза в год, в периоды равноденствия, он предрекал любые несчастья. По мере того, как мы уходили из под влияния одного солнца и попадали под влияние другого, местные чары утрачивали свою стабильность. Стоило нам приблизиться к соединению — моменту, когда голубое солнце должно пересечь красное, — Пилг с нарастающей активностью начинал предупреждать о катастрофе. После очередного неудачного прогноза Пилг стонал:

— Подождите до следующего года…

Иногда мы подшучивали над ним, предсказывая конец света, если «следующий год» Пилга когда-нибудь наступит. Я сбросил лестницу и спустился вниз.

— Так в чем дело?

— О, я предупреждал тебя, Лэнт! Предупреждал! Может быть, теперь ты будешь мне верить. Там, на небе, я видел знамение. Какое еще доказательство тебе нужно?

Он имел в виду луны, которые уже начали сбегаться в кучу в одной части неба. Шуга-волшебник предсказал, что скоро мы окажемся в полной темноте. Возможно, даже сегодня вечером. И Пилг усмотрел в этом еще одно предзнаменование катастрофы. Пока мы шли, я пытался разузнать у Пилга, что же все-таки случилось. Река изменила свое течение? Чье-нибудь гнездо сорвалось с дерева? Или произошла загадочная гибель целого стада? Пилг плел что-то невразумительное о пастухе, прибежавшем в деревню в паническом страхе.

На поляне, куда мы скоро вышли, увидели пастуха, который рассказывал что-то большой группе мужчин. Они обступили его, донимая вопросами. Женщины оставили работу и, держась на почтительном расстоянии, со страхом слушали пастуха.

— Новый волшебник, — говорил тот, задыхаясь. — Красный волшебник! Я видел его!

Кто-то передал ему бурдюк. Он шумно, большими глотками, высосал его, затем, отдышавшись, продолжил:

— …Около пирамиды ветряного бога. Он бросал красный огонь через горы.

— Красный огонь… Красный огонь… — забормотали деревенские жители. — Если он бросает красный огонь, значит он — красный волшебник.

И тут я услышал слово «дуэль». Женщины, кажется, тоже услышали его. Они разинули рты и отпрянули от мужчин. Тогда я протиснулся к центру толпы.

— А, Лэнт, — сказал один из собравшихся. — Ты слышал? Говорят, здесь будет дуэль.

— Здесь? — усомнился я. — Ты видел руны, написанные на гнезде Шуги?

— Нет, но…

— Тогда почему ты решил, что здесь будет дуэль?

— Красный волшебник! — вдруг выпалил пастух. — Красный волшебник!

— Чепуха! Ни один красный волшебник не может иметь той силы, какую ты описываешь. Что же ты не подождал и не выяснил что-либо более определенное, прежде чем распространять глупые слухи, которые пугают женщин и детей!

— Мы все хорошо знаем Шугу. Как только он обнаружит, что в здешних местах появился новый волшебник, он…

— Ага! Ты хочешь сказать, что Шуга еще ничего не знает? Мужчина был в замешательстве.

Я повысил голос:

— Кто-нибудь сообщил Шуге?! Молчание.

— Ни один не подумал! Ясно. Так вот, мой долг — не дать Шуге поступить опрометчиво.

С этими словами я заторопился к гнезду волшебника.

Гнездо волшебника вполне отвечало колдовским требованиям — сморщенная уродливая тыква, свисающая с дерева-великана далеко за пределами деревни. Гильдия Советников не подпускала волшебника ближе, опасаясь его постоянных экспериментов с новыми заклинаниями.

Шугу я застал собирающим свой походный ранец. По его беспокойным движениям я понял, что он встревожен. И тут же встревожился сам: я случайно увидел, что он положил в ранец теринель , украшенный резьбой по кости. Последний раз он применял его, когда накладывал проклятие красных зудящих нарывов на Хэмлита Неудачу, жителя деревушки Неуспех. А еще я заметил, что он уложил поверх теринеля.

— Я уверен — это противоречит правилам Гильдии, — вздрогнув, сказал я.

Шуга взглянул на меня так, что я сжался от страха в ожидании проклинающего заклинания. Я напрочь забыл, что защитные амулеты, которые носил, сделаны Шугой и, что их магия угаснет только с приходом голубых рассветов.