Ларри Нивен - Летающие колдуны

— Конечно, не будет, если ты будешь следовать инструкциям. Большая часть тяжелой работы уже выполнена. Я должен был разработать символику, чтобы заставить различные мистические формулы и снадобья действовать. Все, что предстоит сделать тебе, — это разместить их в соответствующих местах в нужное время.

— Я думал, все, что я должен для тебя сделать, это помочь открыть гнездо до…

— Конечно. Но раз ты будешь рядом, то можешь помочь мне и в остальном.

— О-ох! — выдохнул я.

— И, что бы ты ни делал, ты не должен пытаться со мной заговорить. Это очень важно. Как только солнце взойдет, мы начнем, а как только мы начнем, меня нельзя будет отвлекать. И за исключением тех моментов, когда это будет необходимо для проклятья, я вообще не буду разговаривать. Ты понял?

Я кивнул.

— Хорошо. Теперь слушай. Есть еще одна очень важная вещь. Это не относится к проклятью, Лэнт, но для своей собственной безопасности ты должен быть очень внимательным, чтобы не леснерить.

— Леснерить? — переспросил я. — Что значит «леснерить»?..

Но вместо ответа Шуга указал на восток. Над холмами красно-голубыми сполохами пробивался день. Шуга опустился на колени, забормотал нараспев, обращаясь к солнцам.

Проклятие началось.

Первым шагом было самое тщательное ритуальное очищение, чтобы мы не смогли загрязнить проклятие какими-нибудь давным-давно забытыми посторонними заклинаниями.

Затем шло освящение, молитва о покровительстве, обращенная к солнцам, Оуэлсу с Вирну, к лунам, всем одиннадцати — сейчас они образовали конфигурацию Экке Человек.

Другие молитвы были посвящены речному богу и богу ветра, богам силы и магии, разума, хищных птиц и дуэлей, прошлого, настоящего и будущего, небес, морей и приливов. И, конечно, Элкину — богу грома. Мы произносили молитвы всем им и просили винить чужака, а не нас, за нанесенные им оскорбления.

После чего мы произвели очищение снова.

Мы собрали колдовское оборудование и начали карабкаться вверх по склону, туда, где поджидало нас гнездо волшебника-пришельца. Туман, покрывший на рассвете все низины под нами и позади нас, исчезал по мере того, как все выше поднимались оба светила. Массивное красное солнце придавало туману розоватый цвет, а крохотное голубое вызывало сильное испарение. Теперь мы могли видеть на многие мили вокруг.

Мы медленно взобрались на возвышенность. Немного ниже, на противоположной стороне, виднелось черное яйцо гнезда Пурпурного, угрюмо и угнетающе поджидающее нас в утренней тишине. Оно стояло закрытым. Но вот пустое ли оно?

Я хотел спросить Шугу, что делать дальше, но его последние наставления так меня напугали, что я даже боялся дышать без разрешения. Шуга, должно быть, почувствовал мою растерянность, так как сказал:

— Теперь мы подождем…

Солнце поднялось еще выше. Остатки тумана развеялись. Яйцо продолжало безмолвно стоять на площадке. Единственным звуком было журчание источника.

Дверь гнезда внезапно открылась, и появился Пурпурный. Он неторопливо потянулся, сделал глубокий вдох, с шумом выдохнул. Я подумал, плавает ли еще в воздухе возбуждающий порошок. Если он еще сохранился в воздухе, то теперь Пурпурный наполнил им свои легкие. Пока никакого действия порошка не наблюдалось.

Мы затаили дыхание — Пурпурный начал подниматься по склону холма. Вскоре он исчез за его вершиной, а мы остались один на один с гнездом. Шуга энергично направился к нему, я — следом за ним, но совсем не так охотно. Шуга внимательно осмотрел гнездо, трижды обойдя вокруг, и, наконец, остановился напротив оранжевого овального контура, отмечающего дверь.

Первый шаг был самым важным и критическим. Шуге предстояло войти в гнездо Пурпурного. Если он этого не сумеет, то все его остальные тщательные приготовления окажутся напрасными. Он окажется не в состоянии завершить заклинание.

Поэтому теперь все зависело от заклинания, раскрывающего память…

Шуга поместил меня на то же самое место, на котором я стоял, когда наблюдал за тем, как Пурпурный открывает свое гнездо. Затем он достал стеклянное устройство, поднес к моим глазам и приказал мне смотреть в него.

Я подумал, что напряжение последних дней оказалось для моего друга чрезмерным. Внутри стеклянного устройства я не увидел никаких ответов. Но я делал так, как он сказал, продолжая глядеть внутрь. Шуга своим высоким, каркающим голосом начал произносить что-то мягко, медленно, нараспев. Я попытался сосредоточиться на его словах, но стеклянный предмет мерцал и светился перед глазами.

Я не мог сфокусировать взгляд на устройстве. Оно, казалось, таяло и исчезало, хотя Шуга продолжал держать его. Световые вспышки, казалось, вращались и сворачивались, смешивались и распадались, и… мир стал…

Неожиданно я очнулся.

Ничего не произошло.

Заклинание, возвращающее память, не удалось. Я ничего не вспомнил. Я раскрыл было рот, чтобы сказать об этом, но Шута остановил меня.

— Ты все сделал замечательно, Лэнт. Просто замечательно. Я удивился, не понимая, о чем он говорит, но Шуга уже опять возился со своим оборудованием. Движения его стали уверенными, почти что веселыми. Он нашел то, что искал, — кусок мела — и принялся рисовать магическую формулу на квадратной выпуклости возле двери. Не прекращая своего занятия, он сказал:

— Ты рассказал мне почти все, что мне нужно знать, Лэнт. Почти все. Остальное я должен понять сам.

Я пожал плечами и присел, наблюдая. Шуга, скорее всего, знал, что делает.

Шуга уселся, подогнув ноги, перед дверью и начал заклинание, вводящее его в транс Он сидел неподвижно, слышались только его тонкий пронзительный голос и журчание источника. Солнца взбирались все выше но небу. Так много предстояло сделать, и так мало времени оставалось! Долго ли еще будет отсутствовать Пурпурный? Успеем ли мы закончить заклинание вовремя?

Шуга продолжал сидеть, неподвижный и молчаливый. Его глаза стали тусклыми. Время от времени он хмыкал, но ничего не говорил. Я почувствовал, что потею.

Может ли Пурпурный броситься красным огнем в человека ?

Наконец, когда я уже начал бояться, что Шуга так никогда и не заговорит, он поднялся, шагнул к этой выпуклости и как-то по-особенному прикоснулся к ней.

Ничего не произошло.

Шуга повторил попытку.

И опять ничего не произошло.

Шуга пожал плечами, вернулся на прежнее место и снова погрузился в транс. Последовало ожидание еще более длительное. На этот раз Шуга приблизился к двери очень осторожно. Он заново отстучал серию ударов по выпуклой стенке гнезда, но в другой последовательности.

Но снова ничего не произошло.

Шуга вздохнул и опять принял сидячее положение. Я начал бояться, что мы можем провести так целый день, стараясь войти в гнездо Пурпурного, и у нас не останется времени для проклятий. Фактически, я уже распростился со всеми надеждами выполнить стоящую перед нами задачу, когда Шуга поднялся снова. Он медленно подошел к гнезду, долго глядел на стенку гнезда, затем начал постукивать по ней особенно тщательно.