Ларри Нивен - Летающие колдуны

Позже мы сообразили, что рамка еще больших размеров с увеличенным числом нитей сможет вырезать за один раз еще больше долек.

Пока мы обсуждали этот способ, рядом остановились Вилвил и Орбур. Они направлялись на скалу, каждый нес связку прочных бамбуковых стволов. Я рассказал им о своем проекте, и они задумчиво кивали.

— Пожалуй, мы сможем построить тебе устройство для резки большого числа ломтиков за один раз. Мы приделаем рукоятки, шкивы, а работать на нем будут двое подмастерий. Думается, с его помощью можно будет протягивать пятьдесят нитей одновременно.

— Отлично, отлично, — сказал я. — И как скоро вы это сделаете?

— Как только нам представится возможность — сперва мы должны закончить раму летающей лодки. Сосна слишком тяжелая — мы собираемся попробовать бамбук.

Они взвалили свой груз на плечи и потащились наверх.

Красное солнце близилось к закату. Предельно уставший, но довольный хорошо выполненной работой, я возвращался домой. В гнезде меня ожидали обычные удовольствия — вкусная еда, нежный и согревающий массаж, теплое расчесывание меха гребнями и, если буду в настроении, то, ради чего создаются семьи.

Взобравшись в гнездо, я увидел, что моя первая жена плачет, а вторая ей что-то зло выговаривает.

— Ты не должна нервировать мою первую жену. Она родила мне двоих сыновей, — заорал я на вторую жену.

Та, сверкнув глазами в мою сторону, отступила в угол гнезда.

— Подай мне кнут! — приказал я. Вторая жена ответила:

— Ты можешь отхлестать меня, мой хозяин, но ты не можешь изменить того, что есть! Что есть — то есть!

За такое неуважение она была обязана поплатиться. Мужчине, который не может управиться с женой, лучше вообще не жениться. Я шагнул к первой жене и ласково спросил ее:

— Что случилось?

Она произнесла сквозь слезы:

— Эта… эта женщина… она…

Моя вторая жена надменно перебила ее:

— Я тебе больше не «эта женщина»! Я Кате!

— Кате? Что такое Кате?

— Кате — это мое имя. У меня теперь есть имя. Мне его дал Пурпурный!

— Что? Ты осмелилась иметь имя? Ни у одной женщины нет?

— А у меня есть! Мне его дал Пурпурный!

— Он не имел права!

— Имел. Он волшебник. Он пришел сегодня на Скалу, где мы пряли, и спросил, как нас зовут. Когда мы сказали, что у нас нет имен, он предложил нам их. И он благословил их к тому же! Теперь мы имеем освященные имена!

— Ну, вот, этот глупец навлечет гибель на всех нас! Нет ничего опаснее женщины, ставшей надменной, — мы не должны были обучать их прядению. А теперь он дал им еще и имена! Уж не считает ли он женщин равными мужчинам и в других отношениях?

Надо сразу же сообщить об этом Шуге. Других мужчин тоже необходимо поставить в известность. А Пурпурного необходимо наказать. Если женщина получит имя, ее можно проклясть благодаря магии, таящейся в имени. Мужчина достаточно силен, чтобы суметь избежать этого проклятия. Но — женщина? Как может женщина хотя бы понять опасность? Они будут в таком восторге от полученных имен, что помчатся говорить об этом первому встречному.

Моя первая жена с мольбой в голосе произнесла:

— Дай мне имя, муж мой. Я тоже хочу быть кем-то.

Небо было красным, затянутым дымкой, мужчины собирались кучками и выкрикивали глупости. Как будто они посмеют напасть на волшебника!

Пилг Крикун, у которого даже и жены-то не было, взобрался на высокий пень домашнего дерева и вопил:

— Процессия с факелами… сожжем… богохульство…

Нет, все зашло слишком далеко — здесь требуется разумный голос.

Я, спихнув Пилга Крикуна, взобрался на пень и заорал что было сил:

— Слушайте меня, жители…

Но перекричать толпу мне не удалось. Спрыгнув с пня, я попал в людской водоворот. К толпе присоединялись возбужденные жители нижней деревни. Появились факелы, их багряное пламя озаряло обезумевшие лица.

Толпа всколыхнулась и вдруг с ревом, как единое целое, устремилась куда-то. По обрывкам фраз и криков я понял, что разъяренные люди устремились к реке, к Пурпурному. Я попытался пробиться в начало этого обезумевшего потока, но не было такой силы, которая могла бы сдержать его.

Волна рассвирепевших людей докатилась до реки. На ее берегу возле своего гнезда на коленях стоял Пурпурный, крепко прижимая к груди надутый мешок размером с подростка. Вид надвигающейся толпы и производимый ею рев так удивили волшебника, что он забыл о своем занятии и выпустил мешок из рук. Тот поплыл вверх.

Завидев поднимающийся мешок, люди остановились в изумлении, словно наткнулись на бегу на каменную стену.

Мешок Пурпурного, сшитый из воздушной ткани, в свете факелов выглядел ярким и блестящим. Медленно поднимаясь в темно-красное небо, он, казалось, крутился и пританцовывал.

— Лэнт! — закричал Пурпурный. — Что… Что случилось? Почему они здесь?

Я оторвал глаза от мешка с газом.

— Пурпурный… зачем ты дал женщинам имена?

— А почему бы нет? — он казался смущенным. — Не могу же я все время обращаться к каждой из них — «Эй, ты», — не так ли?

Где-то за моей спиной раздались стоны, но я не счел нужным поворачиваться.

Пурпурный продолжал:

— Мне было трудно поддерживать порядок, Лэнт. Их очень много. Я хочу сказать, что нетрудно вспомнить, что женщину зовут «жена Фрона», но она оскорблялась, если я забывал уточнить «вторая жена Фрона».

— Третья! — напомнил я.

— Третья! Вот видишь! Мне это мешало. Поэтому я дал некоторым из них имена — Кате, Джуди, Анна, Урсула, Карен, Марианна, Лея, Соня, Зенна, Джоанна… Это намного облегчает работу.

— Облегчает?

Я оглянулся. Люди в толпе подвинулись теснее, выше подняли факелы и смотрели на небо. Но летучий мешок исчез.

— Облегчает? — повторил я. — Они пришли сюда, чтобы сжечь тебя, Пурпурный!

— Гм, — произнес он, но вроде бы не поверил. — А где мой баллон? Он был здесь минуту назад… я его держал…

— Ты имеешь в виду тот мешок, что поднялся в небо? Его лицо загорелось.

— Он поднялся? Ты хочешь сказать, что это случилось?

Он взволнованно смотрел вверх, затем внезапно перевел взгляд на меня.

— Э… ты сказал — сжечь меня? Я кивнул.

Но это, вроде, ничуть его не беспокоило — он все еще продолжал смотреть на небо. Совсем свихнулся со своим баллоном.

— За что? — поинтересовался он. — За то, что я дал женщинам имена?

— Пурпурный, ты волшебник, ты должен знать, что делаешь. Теперь любая женщина, которая прядет, знает имя любой другой женщины, верно?

— Конечно. Ну и что? Я застонал.

— А то, что они используют магию друг против друга. Магия — слишком большая сила, чтобы давать ее в руки глупцам и женщинам! Они станут слишком высокого мнения о себе, Пурпурный! Сначала ты дал им профессию, теперь ты дал им имена. Того и гляди они начнут думать, что они не хуже мужчин!