Ларри Нивен - Летающие колдуны

— Пурпурный, ты что, ошибся в заклинании?

— С чего ты взял?

— Твой подбородок, Пурпурный, — у тебя начали расти волосы на подбородке и по щекам!

Его рука потянулась к лицу. Он потрогал подбородок и расхохотался гулким, утробным смехом. Я здесь ничего смешного не видел. Среди нас было много таких, например, как Пилг, кто начисто лишился волос с головы до пят из-за неправильного заклинания. Все еще смеясь, Пурпурный достал из-за пояса какое-то устройство размером с кулак и сказал:

— Видишь, Лэнт?

— Конечно.

— Это — волшебная бритва. Она приводится в действие особого рода магией, называемой электричеством. — Именно так он ее назвал. — Сила моей бритвы будет мне нужна, чтобы получить газ легче воздуха. Поэтому я перестал удалять волосы с лица.

Я посмотрел на него с удивлением.

— Ты хочешь сказать, что можешь сам выращивать волосы? Он кивнул.

— И удалять их, когда захочешь? Он снова кивнул.

Странно, очень странно. Я пригляделся еще раз. Потом спросил:

— Пурпурный, если ты решил не удалять волосы с лица, то почему ты не делаешь этого полностью?

— Как? — переспросил он. Затем, поняв, что я имею в виду остальные голые части его лица, расхохотался снова.

Но до меня все-таки не доходило, что в этом было смешного.

На следующий день Пурпурный решил попытаться разделить воду на газы. Посмотреть на это пришли мужчины из обеих деревень.

Волшебник так закрепил на стенке горшка два куска медной проволоки, что свободные их концы оказались в воде. Затем Пурпурный снял с пояса очередное волшебное устройство. Оно было плоским и округлым и напоминало то, которое находилось в световом устройстве, подаренном Шуге несколько месяцев назад, только побольше. Пурпурный называл его батареей. Он объяснил, что в нем сокрыта магия, называемая электричеством. Подсоединенное к его защитному костюму, оно давало силу другим устройствам, помещенным на поясе. Пурпурный просто указал на них, но ничего не стал объяснять. Единственными механизмами, которые не зависели от батареи, были излучатель света, у которого имелась своя крошечная батарейка, и счетчик радиации, который, как сказал Пурпурный, не нуждается в электричестве.

Батарея была тяжелой — значительно более тяжелой, чем можно было предположить по ее размерам. На одном конце виднелись два блестящих металлических нароста. Пурпурный прикрутил к этим наростам свободные концы медных проводов, каждый — к своему.

— Теперь, — заявил он, — все, что я должен сделать, это включить батарею. А вот эта круглая шкала показывает, сколько энергии у меня осталось. Когда я включу батарею, заклинание начнет действовать, а вода — разделяться на газы.

Так он и сделал. Я услышал шипение и заглянул в горшок. Крошечные пузырьки образовывались на поверхности проводов, открывались и поднимались к поверхности.

— Ага, — сказал Пурпурный.

Он повернул выпуклость. Вода начала пузыриться более энергично. Пурпурный горделиво рассмеялся.

— Водород и кислород, — сказал он. — От одного провода идет кислород. От другого — водород, который легче воздуха. Нам нужно улавливать водород. Он и поднимет воздушные мешки.

— О, — сказал я, — как будто все понял. — Я ничего не понял, но чувствовал, что надо, по крайней мере, хоть притвориться. А кроме того, я ожидал чего-то более впечатляющего. Я еще немного постоял из вежливости, а затем вернулся к своей работе.

Теперь у меня было семь подмастерьев, и хотя они были способны выполнять работу без меня, я все же — из чувства ответственности — проверял их при каждой возможности. Сейчас мы использовали овечью кость. Огромная ее груда лежала на солнцепеке. Конечно, она не будет такой твердой, как окаменевшая кость, но ее можно будет пустить в дело. Таково уж различие между сухой и сырой костью.

Пурпурный предложил, чтобы подмастерья работали в новом порядке. Пурпурный назвал это «разделением труда». Каждую работу можно разбить на несколько простых операций. А поскольку одному человеку приходилось освоить только одну операцию, то это упрощало и убыстряло весь рабочий процесс. Никто не обязан знать все, кроме Пурпурного, который, конечно, был волшебником.

Все предложения Пурпурного осуществлялись, например, он придумал способ уберечь Гортика от столкновения с деревьями при езде на велосипеде. Он предложил Вилвилу и Орбуру добавить к велосипеду пару маленьких деревянных колес — по одному с каждой стороны заднего колеса. Они удерживали машину от падения набок. Гортик получил, наконец, возможность ездить. В благодарность за это он позволил моим сыновьям продать велосипеды в нижней деревне, но при условии, что у машин не будет «колес Гортика». Он хотел быть единственным владельцем непадающего велосипеда. Вилвил и Орбур были довольны таким поворотом событий. Они уже придумали свою собственную поточную линию для велосипедов — с четырьмя подмастерьями они могли бы выпускать по два велосипеда каждые пять дней. Сыновья были полны желания опробовать ее, как только окончат летающую машину.

Пурпурному потребовались держатели мешков — огромные деревянные рамы, которые удерживали бы мешки над пузырящимися горшками с водой. Таким образом он собирался ловить газ, который поднимался от водородного провода.

Волшебник попросил Белиса Горшечника изготовить для этих рам сосуды особой формы, и тот уже заканчивал первый из них.

Теперь все хотели работать с Пурпурным, даже если при этом приходилось менять свою профессию. Но не только мы все больше и больше узнавали от Пурпурного. И он, как это было видно по его поведению при заключении сделок, кое-что узнавал от нас.

Вскоре Шуга закончил культивацию и освящение всех домашних деревьев в районе, за исключением диких деревьев, которые он оставил Пурпурному для воздушной ткани. Дня полтора он бродил по деревне, придумывая, чем бы заняться. В конце концов он пожаловался мне:

— Все находят себе занятие возле летающей машины — но не я! Все пользуются заклинаниями Пурпурного.

— Чепуха, Шуга. Хватит заклинаний и для тебя.

— Назови хотя бы одно!

— Воздушная ткань должна быть благословлена, Шуга, разве не так? Я хочу сказать, что это должно быть похоже на поимку Маска-Вотца, бога ветра. Тут ведь тоже должно быть своего рода улучшающее заклинание.

Шуга задумался.

— Думаю, что ты прав, Лэнт. Я должен исследовать этот вопрос. Боги, определенно, должны быть привлечены к созданию летающей машины.

Я последовал за ним на рабочий участок ткачей: обширное пастбище как раз под скалой. Там располагалось более сорока гигантских ткацких станков. Шум стоял чудовищный — каждый станок скрипел и содрогался. Подгоняющие крики начальников бригад накладывались друг на друга. Мы зажали уши руками, пробираясь между рядами машин, на тяжелой раме каждого вырастал крошечный кусок воздушной ткани. С некоторым неудовольствием я отметил, что поле испорчено множеством собравшихся здесь людей — черная трава превратилась в грязь, тяжелая пыль повисла в воздухе. Это было плохо для ткани. Без сомнения, нам надо было разместить станки подальше друг от друга.