Ларри Нивен - Летающие колдуны

— Я думаю, что он сильно испуган. Помнишь, как он отреагировал на картину розетки кукольников. Он боится, но никогда не позволит, чтобы кто-то об этом догадался.

Тила покачала головой.

— Не понимаю. На самом деле, не понимаю! Почему все боятся, а я нет?

Нежность хлынула в сердце Луи горячим потоком.

— Несс был прав, — попытался он объяснить ей. — До сих пор ты не встречалась ни с чем плохим, правда? Ты слишком счастлива, и, что бы с тобой ни случилось, все хорошо кончается. Мы боимся боли, но ты с ней не встречалась.

Это безумие! Действительно, я никогда не ломала себе ни ног, ни рук, но разве только в этом счастье?

— Нет, конечно. Удача, счастье — просто статистика. Было бы удивительно, если бы среди сорока трех миллиардов людей Несс не нашел кого-нибудь вроде тебя. Знаешь, что он делал? Он определил группу людей, потомков тех, которые выигрывали в Лотерее Жизни.

— Ну и что?

— Он взял их под микроскоп и начал рассматривать. Этот в детстве сломал себе палец. Другой часто дерется, и его вроде бьют. Третья имеет плохой характер. Тот испытывал космические корабли и в одном полете сломал себе ноготь. И так далее. Понимаешь? Он это делал, пока не нашел человека, у которого никогда ничего подобного не случалось. Тебя. Независимо от того, сколько раз у тебя падал хлеб с маслом на пол, он всегда падал ненамазанной стороной вниз.

— Значит, это вопрос вероятности, — проговорила Тила задумчиво. — Но, Луи, здесь что-то не так. Например, я никогда не выигрывала в рулетку.

— Но никогда много и не проигрывала… Вот это и нужно было Нессу.

— Ты говоришь, что я являюсь каким-то неправдоподобным неудачником…

— Ну, совсем нет! Несс отбрасывал всех кандидатов, которым хоть что-то не удавалось, пока не напал на тебя. Ты как раз везунчик. Тебе везет. И Несс думает, что так будет всегда. А я считаю, что когда ты в следующий раз бросишь монету, ты будешь иметь одинаковые со всеми шансы на выигрыш. Счастье не имеет памяти.

Тила со вздохом села.

— Да, Несс ошибся во мне, на этот раз я не принесла вам счастье.

— Ничего, это пойдет ему на пользу. Уголки ее губ задрожали.

— Давай проверим!

— Что?

— Закажи хлеб с маслом. Начнем кидать.

Черный прямоугольник заслонил часть голубой ленты Кольца. И он все время рос.

Луи нашел очки с поляризованными стеклами. Говорящий тоже надел очки.

Луи видел диск солнца, как черный диск, окруженный ярко-оранжевой короной. Помещение корабля сильно нагрелось. Кондиционер выл из последних сил.

Тила открыла двери рубки и моментально захлопнула их. Через минуту она вошла в поляризованных очках.

Прямоугольник казался огромной пустотой, как будто кто-то в этом месте стер все белые точки звезд мокрой тряпкой.

Шум кондиционера делал невозможным любой разговор.

«Каким образом и куда он отдавал тепло?» — подумал Луи. Потом он понял, что кондиционер не отдавал, а накапливал тепло. Где-то внутри находилась точка, горячая, как звезда. И она стремительно увеличивалась.

Еще один повод для тревоги.

Черный прямоугольник заслонил уже половину Вселенной. Солнце тоже исчезло, и наступила темнота. Часть корабля была раскалена добела.

Это кондиционер выбрасывал накопленное тепло. Луи вздрогнул, как в кошмарном сне.

Вытье кондиционера внезапно затихло.

— Жаль, что от телескопа остался только экран, и мы уже ничего не увидим, — сказал Говорящий.

— А мы падаем на солнце?

— Нет. Полчаса мы будем в тени этого прямоугольника, а потом пройдем между солнцем и следующим прямоугольником.

Через некоторое время появился солнечный свет. И включился кондиционер.

Луи внимательно вглядывался в следующий прямоугольник, когда внезапно ударила молния.

Ударила без предупреждения, как стрела, ослепляя всех страшным блеском, будто они оказались в самом сердце Вселенной. Корабль задрожал…

Невесомость…

Свет погас. Луи начал протирать слезящиеся глаза.

— Что это было? — вскрикнула Тила.

Луи постепенно обретал зрение. Когда цветные пятна исчезли, он увидел, что Несс выдвинул одну голову, а Тила смотрит прямо на него.

Нет, не на него, а на что-то находящееся за его плечами. Он обернулся.

Солнце выглядело ядерным кружком, намного меньшим, чем раньше… За время, которое они были в статичном поле, солнце сильно уменьшилось. По-видимому, прошло несколько часов.

Снаружи что-то горело.

Тонкая черная нить, окруженная бледно-фиолетовым светом. Один ее конец исчезал в солнце, другой где-то далеко впереди, слишком далеко, чтобы можно было увидеть.

Нить извивалась, подобно разрезанному червяку.

— Кажется, мы во что-то врезались, — спокойным голосом сказал Несс, как будто он с самого начала контролировал ситуацию. — Говорящий, тебе надо выйти наружу. Надевай скафандр.

— Мы находимся в состоянии войны, — проговорил кзин. — Командую я.

— Прекрасно! И что же ты намерен предпринять?

Кзин был настолько разумен, что не стал отвечать. Как раз в это время он закончил готовить свой шарообразный скафандр.

Кзин взял один из скутеров — аппарат, напоминающий торпеду с сиденьем для пилота.

Остальные с интересом разглядывали, как он маневрирует у черной нити. Вероятно, она уже немного остыла… Шарообразная фигура кзина вылезла из скутера и направилась к нити. Они слышали его учащенное дыхание в динамике. Через некоторое время послышалось удивленное фырканье, но кзин ничего не сказал. Он пребывал снаружи корабля почти полчаса.

Когда он вернулся, все молча ждали, что он скажет.

— Она и на самом деле толщиной с паутину, — проговорил кзин. — Как видите, у меня остался только кусок хватателя.

И он показал им инструмент. Его рукоятка была ровно срезана. Поверхность среза блестела, как зеркало.

— Когда я приблизился настолько, чтобы увидеть, какой она толщины, я случайно задел нить хватателем. Она прошла сквозь него, как сквозь масло. Я не почувствовал никакого сопротивления.

— То же самое сделал бы твой меч.

— Но меч сделан из проволоки, выдержанной в поле Славера, и не может сгибаться. Эта… нить вьется. Вы сами видели. Это уже что-то новое. Что-то необычайно тонкое, легкое и прочное.

Оно сохранило свою прочность при температуре плазмы… Совершенно новое. Но откуда эта нить взялась?

— Давайте подумаем. Пролетая между прямоугольниками, мы на что-то наткнулись. Затем мы увидели нить, раскаленную до звездной температуры. Ясно, что мы наткнулись именно на нее, и нить нагрелась от удара. По-моему, она была натянута между прямоугольниками.

— Может быть, и так. Но для чего она служила?

— Об этом можно только догадываться. Строители Кольца поместили черные прямоугольники на околосолнечной орбите для того, чтобы на внутренней поверхности Кольца был цикл «день-ночь»… Поэтому они должны находиться в заранее рассчитанном положении. Например, им нельзя повернуться к звезде ребром. Чтобы это исключить, они связали все прямоугольники нитью в одну цепь. А затем придали этой цепи скорость больше, чем орбитальная, чтобы нить все время находилась в натяжении.