Ларри Нивен - Летающие колдуны

— Хорошо. — Он наклонился над девушкой. Глубоко в ухе, так, что нельзя было достать пальцами, находилось что-то черное с розовым ободочком.

— Дайте микрофон, — приказал он.

Человек крикнул. Иезус Пьетро неторопливо ждал, когда ему принесут микрофон. Вот, наконец-то. Иезус Пьетро приложил его к голове девушки и поставил звук на максимум.

Среди треска электрических разрядов послышались какие-то звуки.

— Закрепи микрофон, — приказал Иезус Пьетро. Медик положил девушку на бок, и липкой лентой прикрепил микрофон к ее голове. В фургоне раздались глухие звуки тока крови в артериях.

— Когда первые ушли с вечеринки?

— Первыми ушли эти двое. Примерно двадцать минут назад. Дверь фургона открылась, чтобы пропустить двух мужчин и двух женщин. Они были без сознания и лежали на носилках. У одного человека в ухе был аппарат.

— Вероятно, они не подали сигнал, что мы не заподозрили их ни в чем, — сказал Иезус Пьетро. — Глупо. — А что, если он в самом деле вышел на Сынов Земли?..

Сейчас нужно придумать, как захватить их лидеров, не дать им бежать.

Бежать? Куда? Его люди не нашли путей бегства. Соники не нащупали никаких подземных ходов.

И вдруг Иезус Пьетро услышал, что из громкоговорителя доносятся звуки, очень слабые. Он приложил ухо к громкоговорителю.

«Оставайтесь до тех пор, пока не захотите уйти сами. Помните, это обычная вечеринка, так сказать, день открытых дверей. Однако те из вас, у кого нет никаких важных сообщений, должны уйти до полуночи. Те же, кто хочет поговорить со мной, пусть используют обычные каналы. Помните, не нужно пытаться удалить аппарат из ушей. Через шесть часов они самоуничтожатся. А пока развлекайтесь!»

— Что он сказал? — спросил медик.

— Ничего важного. Хотелось бы мне быть уверенным, что это сам Кэйн. — Иезус Пьетро кивнул медику и двум копам. — Следите за ней, — сказал он и вышел в ночь.

— Почему ты уходишь? Здесь довольно интересно.

— Я не ухожу. Просто мой стакан оказался пустым и к тому же я хотел, чтобы ты пошла со мной.

Полли рассмеялась.

— Ты, должно быть, веришь в чудеса.

— Конечно. А почему ты пошла за мной?

Находясь в самой гуще непрерывно болтающих гостей, Мэт и Полли оставались наедине друг с другом. Хорошее воспитание не позволяло другим обращать внимания на эту парочку. И никто не слушал их: ведь нельзя же одновременно участвовать в двух разговорах! И они оставались одни в небольшом пространстве, ограниченном чужими спинами и локтями, пространстве тесном, как телефонная будка.

— Я думаю, что Джей помешался на этой пси-энергии, — сказала Полли. Она не ответила на вопрос Мэта, и тот был доволен этим. Ему повезло, что удалось уйти незамеченным из круга Худа. Но Полли сама пошла за ним, и это было для него совершенно новое ощущение. Его тешили размышления о том, что заставило ее пойти за ним.

— Он об этом всегда говорит?

— Да. Он думает, что, если бы мы могли… — она замолчала. Девушка с тайной. — Забудем Джея. Расскажи мне о себе.

И он говорил о червях, о доме, о школе в девятом секторе Гамма Плато, упомянул о дяде Мэте, который был революционером и погиб. Но девушка не попалась на этот крючок. Полли рассказала о детских годах, проведенных в доме близ Университета Колонистов, затем рассказала о работе на Энергетической Станции, но она ни словом не упомянула о слуховом аппарате.

— Ты похожа на девушку с тайной, — сказал Мэт, — Может, виновата твоя улыбка?

Она придвинулась к нему совсем близко, так, что он почувствовал прикосновение ее груди, и тихо спросила:

— А ты умеешь хранить тайны?

Мэт улыбнулся уголком рта, как бы говоря, что вопрос совершенно излишен. И тогда она сказала:

— Я тоже.

И это было все. Но она не отодвинулась от него. Они улыбались друг другу. Лица их сейчас были совсем рядом. Она очень красивая, эта Полли. Лицо, влекущее к себе, но и предупреждающее об опасности. Фигурка, маленькая, стройная, женственная, словно точеная, зеленый свитер плотно облегал ее. Мэт молча смотрел в ее глаза и испытывал неописуемое блаженство. Но вот прошел момент забвения, растворения друг в друге, и они снова оказались в комнате, среди людей, среди разговоров.

Перемещения в людской массе вынесли их на середину комнаты. Они снова протолкались к бару, чтобы наполнить стаканы, но их снова унесло. В этом монотонном движении, монотонном гуле голосов таилась разгадка вечной тайны привлекательности сборищ подвыпивших людей. Во всем этом было что-то гипнотическое. Время переставало существовать. Пришел момент, когда Мэт уже созрел для того, чтобы предложить Полли проводить ее домой, и он был уверен, что она не откажется.

Но он упустил этот момент.

Что-то изменилось в лице Полли. Она, казалось, прислушивалась к чему-то, чего не слышал он. Слуховой аппарат? Мэт был готов притвориться, будто ничего не заметил, но и это ему не удалось. Полли внезапно исчезла в толпе, как будто вспомнила, что не сделала чего-то важного или же захотела поправить какую-то интимную деталь одежды. Мэт пытался идти за ней, но людское море сомкнулось перед ним.

Слуховой аппарат, сказал себе Мэт. Это он позвал ее. Мэт остался у бара, сопротивляясь волнам, которые пытались его оторвать от стойки. Он уже был пьян и рад этому. Теперь он не верил в слуховой аппарат. Просто внезапно Полли потеряла интерес к нему. Это было ему знакомо. Так уже бывало с другими девушками — они уходили от Мэта так же внезапно, как и Полли. Сейчас он был более чем разочарован. Он был уязвлен. Водка помогала ему унять боль.

Около десяти тридцати он пошел за стойку бара. Парень, который выполнял роль бармена, уже надрался и с радостью уступил место Мэту. Мэт тоже был пьян. Он подавал выпивку с достоинством, вежливо, не без подобострастия. Толпа понемногу таяла. На Лунитхэт наступила ночь. Вскоре тротуары во всех городах свернут на ночь и раскатают только на рассвете. Да, эти революционеры встают очень поздно. Им, вероятно, не нужно идти на работу, отмечаться в табели. Мэт автоматически обслуживал клиентов. Оставалась только водка, сделанная из сахара, воды и воздуха с помощью специально обученных бактерий. Пусть пьют, подумал Мэт.

Кто-то заказал водку с грейпфрутом. Мэт налил стакан и подал, не глядя. Но рука со стаканом не исчезла из его поля зрения. Мэт постепенно осознал, что это рука Лейни Матсон.

— Хэлло, — сказал он.

— Хэлло. Тебе не надоело?

— Немного.

Кто-то поменялся с ним местами — один человек из эскорта Лейни, и Лейни повела его через разредившуюся толпу к свободному дивану. Каким-то чудом в этой комнате оказался никем не занятый диван! Мэт блаженно оказался на нем. Он прикрыл глаза, и комната закружилась вокруг него в бесконечном танце.