Михаил Рашевский - Ускоряющийся

Дима кинулся в атаку как детсадовский бузотёр. Размахивая руками и крича какие-то ругательства. Псих подпустил его совсем близко, а потом неуловимо быстро ушёл в сторону и сделал подножку, а когда Дима пролетал мимо него, наподдал по заднице ногой. Новая атака — и эту Псих встретил уклонением, только теперь сделал подзатыльник.

— Дерись, ты, баба! — по-ильёвски проорал озверевший Дима. И этот с ним играет, ты смотри! Психа Димин крик не то что охладил — неимоверно разозлил!

Следующую атаку Димы он встретил ногой — в живот, потом кулаком — в челюсть, и ещё, и ещё! От мощных — таких сильных ударов от щупленького по сравнению с Димой парня как-то совсем не ожидаешь — сотрясений Суперпупса бросило на татами. Тут же на него сверху запрыгнул рассвирепевший Псих и ну давай отвешивать тумаков! По спине, по затылку, по ушам, по почкам. С криками, воплями, утробным рёвом.

Полное поражение.

Вдруг Псих дёрнулся всем телом — и молча завалился набок.

В зале повисла тишина, нарушаемая только скулежом. С удивлением Дима узнал в писке свой голос. Из глаз лились слёзы обиды, из разбитого носа — кровь. Ему никогда не победить этого долбанного Психа! Он просто не умеет!

— Вставай, — не зло, а как-то просто, спокойно сказал Илья.

Дима с трудом встал на ноги, охнул от боли во всём теле, с опаской взглянул на Психа, но тот лежал без движения, раскинув руки. Перевёл недоумённый взгляд на Спеца. Тот без иронии протянул Диме мокрое полотенце. Суперпупс взял, с охами приложил к саднящему и уже заплывающему синяками лицу. Да уж. Никогда прежде его так не мутузили. Больно-то как. Полотенце из белого быстро стало пятнистым в красных пятнах.

— Ну что, понял теперь? — спросил Илья. — Тебе против него не выстоять. Пока не выстоять. Я помогу тебе. Научу. И не отказываюсь от своих слов. Насчёт Инги.

Дима молчал. Взвешивал шансы. Сейчас действительно против Валеры он не боец. Сколько они со Спецом уже занимаются? Год? Два? Илье так хотелось верить! Тот, реинкарнированный, вцепился в шанс выучить боевые искусства намертво. А Инга как приз хоть и казалась дикой, средневековой идеей, но, чёрт побери, такой правдивой и такой желанной наградой.

Глупо отказываться.

Дима рассеянно кивнул и спросил, показывая на Психа:

— Чем вы его?

— Валеру? Табуреткой, — показал на лавку в углу зала.

— Ничего себе. Вот он обидится, когда очнётся.

— Та, — махнул рукой Илья. — Кабы ж в первый раз. Он же псих, — ухмыльнулся уголком рта. — Так что всякое бывало. Ну что, завтра продолжим?

А куда было деваться Диме?

— Угу, — кивнул. И направился, хромая, в раздевалку. Да уж. Быстрая выдалась первая тренировка. Интересно, все такими будут? Не хотелось бы…

— Ух ты ж йо-о-о, — ударил себя по щекам, отрезвляя. — Что ж так колотит-то, а? Соберись, тр-р-ряпка!

Дима стоял за гаражом недалеко от своего бывшего родного дома и набирался смелости. За поворотом был небольшой пустырь, на котором, как он знал уже давно, собиралась шайка Жорика. До него — другие, тут вообще всегда было злачное место и лёжка для хулиганских шаек. С трёх сторон огороженная «задниками» гаражей, с четвёртой — полуразвалившийся железобетонный забор и лесополоса большого парка, выходящего аж к реке. Тут всегда тусовались шайки отребья. Натащили поломанных и выкинутых на помойку кресел, диванов, притарабанили пару пустых металлических бочек. В одном заброшенном гараже устроили траходром, а на пустыре установили кресла и стулья вокруг постоянно дымящего костра. В близлежащие кусты лучше не соваться, и разящая оттуда вонь сама скажет, почему. А вот пустых бутылок, кроме битых, тут не наблюдалось: постоянно заходили бомжики и чистили территорию.

Место удобное — для шайки.

Так чего же сюда занесло Диму?

Причина заключалась в вердикте Спеца, выведенном неделю назад. Он несколько дней ставил в спарринг Суперпупса и Психа, буквально натравливая их друг на друга, но жёстко прерывая схватку, если она скатывалась в драку. Всё так же Валера колотил Диму, но теперь без тех ужасных последствий, что случились в первый раз. Сейчас спаррингующиеся были в защитных перчатках, шлемах и наголенниках. Ибо нефиг. Псих, оправдывая свою кличку, неистовствовал, выкрикивал всякие непотребства и подколки. Обычно Дима пропускал их мимо ушей, но иногда его всё это доставало, и он вступал в перепалку. Как два молодых петуха, они наскакивали друг на друга, размахивая руками и ногами, и вот тут, как всегда, опыт побеждал пылкость: Псих раскатывал Суперпупса в блин.

Да, до спаррингов была разминка, потом отработка ударов и приёмов — с Ильёй, с рычащим Психом, а схватки оставались «на вкусное». Да, был прогресс, но всё равно Илья сокрушённо крутил головой: всё не то, всё не так! А почему?

Вот неделю назад он и вывел заключение:

— Димас, знаешь, почему ты вечно продуваешь Психу?

— Почему? — хмуро буркнул донельзя уставший Дима.

— Ты его боишься.

Суперпупс неопределённо хмыкнул, но ничего не ответил, а Спец продолжил:

— Ты и меня боишься. Ты всех боишься. У тебя внутри стоит какой-то психологический барьер, который ты не можешь побороть, что ли. Не можешь нападать. Ты боишься причинить боль, что ли?

Дима не стал отвечать. Ведь это была правда, и возразить было нечем.

— Значится, так, — принял решение Спец. — Пока ты не задавишь в себе этот страх, у тебя нет шансов на победу. Раз уж проблема ясна, нужно её преодолеть. Иначе не победить тебе Психа. Не забыл? До решающей схватки осталось месяц с небольшим.

Конечно, никто и не думал, что призом в поединке будет живой человек. Экзамен на начальную боевую подготовку у Димы — да, анализ перспективы Димы как рядового пока бойца — да, но не как голливудская схватка за судьбу человека. Тем не менее, и Суперпупс, и Псих предстоящему бою отводили большую роль. Бой двух самцов за самку, драка, которая поставит все точки над «i»: кто из них лучше и главнее. Ребячество, петушизм, да. Но для их возраста это в порядке вещей.

И вот она, проблема. Дима действительно, несмотря на перерождение, всё так же ставил себе психологический барьер: «причинять боль — плохо!» Он мог спокойно спарринговать, зная, что эта схватка — учебная. Но всякий раз, когда можно было ударить сильнее и даже порой тем самым досрочно закончить схватку, Дима пасовал. Псих — нет, он, наоборот, старался и в учебной схватке ударить побольнее и не гнушался бить исподтишка, коварно. А Дима — пасовал.

И вот она, проблема. Что делать? Дима-старый решил бы её враз: «А ничего не делать! И не проблема это вовсе. Я не боец. Я не люблю драться. Быть битым — ужасно! Бить кого-то — ещё ужаснее! Уж лучше я пережду где-то. Проиграю, так проиграю. Он сильнее. А я… буду страдать. Страдать — не ужасно». Но Дима-новый, реинкарнированный, он думал совсем по-иному. Он лихорадочно размышлял, как ему быстро, а главное — эффективно побороть страх перед дракой. Как заставить себя не щадить противника? Как приручить себя не бояться боли?