Майк Резник - Рожденный править

- Это я знаю, - отмахнулся Дарлинский. - Меня интересует другое - он может потерять сознание?

- Сомневаюсь. С какой стати?

- А если содержание кислорода увеличить в четыре раза?

- Иногда такой способ применяют в чрезвычайных обстоятельствах.

- И больные при этом не отключаются?

- Случается. Но редко. Шеф, к чему вы клоните?

- Ответь мне на последний вопрос, и я тебе все объясню.

- Хорошо.

- Если поместить человека в атмосферу с девяносто...

- Помещайте! - оборвал его Дженнингс.

- Дай мне закончить. Если оставить его в такой атмосфере на неделю?

- Думаю, никто не проводил такого эксперимента. Возможно, избыточный кислород сожжет мозг и легкие, а следовательно... Постойте! Вы хотите сказать, что...

- Что пациентка привыкла дышать воздушной смесью с четырехпроцентным содержанием кислорода. А с того момента, как она прибыла к нам, эта несчастная вынуждена вдыхать в восемь раз больше кислорода. Поначалу она, наверное, чувствовала себя превосходно, но наступил момент, когда организм не выдержал кислородной агрессии, и наша подопечная потеряла сознание.

- Так вы нашли решение, шеф! - воскликнул Дженнингс. - И какое простое!

- Никакого решения я пока не нашел, - резко ответил Дарлинский. Держу пари, что мозгов у нее осталось с наперсток. Координация отсутствует полностью, взгляд не фокусируется, из отверстий непрерывно сочится какая-то гадость. Ее умственные способности ниже, чем у самого последнего идиота. Вылечить мы ее сможем, но разум к ней не вернется.

- Может, вас утешит то обстоятельство, что перед тем, как потерять сознание, она, вероятно, испытывала истинное блаженство.

- Мне сразу полегчало, - мрачно заметил Дарлинский и отключил связь.

Ему не давала покоя одна мысль. Он вызвал Хэммета, объяснил ситуацию и принялся ждать, пока тот проконсультируется с правительством.

Хэммет объявился через час.

- Вы отлично справились, но с пнатианами мы не смогли договориться. Сначала они обвинили нас во лжи, потом все-таки поверили, но решили, что мы несем ответственность за случившееся. Нам даже почти удалось достичь согласия, но в итоге все сорвалось. Через два дня кончается перемирие, и если вам не удастся к этому времени восстановить ее умственные способности, то... - он замолчал.

- Можно задать вам один вопрос? - спросил Дарлинский.

- Валяйте.

- Почему вы решили, что посол - женщина?

- Об этом сказал представитель пнатиан.

- Он сказал, что это женщина?

- Ну да.

- Вы можете повторить в точности его слова?

- Попробую. Он выразил сожаление, что Леонора, или, как там ее, совсем недавно вступила в пору деторождения.

- Это дословно?

- Не совсем. Но наши переводчики постарались передать его слова максимально точно.

- Наши переводчики? - переспросил Дарлинский. - То есть гетеросексуальные женщины и мужчины?

- К чему вы клоните?

- Пока ничего не спрашивайте. А скажите, правильно ли я вас понял: если посол не выйдет из растительного состояния или умрет, то они объявят нам войну?

- Верно.

- Хорошо. Тогда я попрошу вас об одной любезности.

- Сделаю все, что в моих силах, - ответил Хэммет.

- Я хочу, чтобы вы перекрыли полностью доступ в операционную палату 607 и в соседнюю терапевтическую. Распорядитесь создать там атмосферу со следующим составом: три с половиной процента кислорода, девяносто пять процентов азота и полтора процента инертных газов. Давление нормальное. Поставьте охрану и проследите, чтобы не впускали никого, кроме Дженнингса. Повторяю, никого. Только с моего разрешения.

- Через два часа все будет готово. Но...

- Никаких вопросов. Да, еще одно. Мне нужен открытый чан с концентрированной азотной кислотой, и обязательно накройте его непрозрачным материалом.

- Чан с кислотой?

- Именно. И не забудьте обернуть его. Через два часа я буду в операционной.

Когда в назначенное время Дарлинский с медсестрой вкатили пнатианку в палату, все уже было готово. Дженнингс восседал на операционном столе с самым озадаченным видом.

- Я чуть не спятил, - пожаловался он, - пока гадал, что вы задумали, шеф. Что за операцию вы тут собираетесь проводить? У меня есть только один ответ, да и тот идиотский.

- Идиотские ответы оставь себе, - пробурчал Дарлинский. - Ответ действительно единственный, но вполне разумный. Ты сможешь выполнить функции анестезиолога?

- А нужно?

- Чрезвычайно. А сейчас всем надеть кислородные маски. - Проследив за тем, чтобы помощники выполнили его приказ, Дарлинский распорядился понизить содержание кислорода в атмосфере до трех с половиной процентов. - Так, Дженнингс, дай теперь ей тридцать процентов, чтобы усыпить.

Дженнингс приложил кислородную маску к дыхательному отверстию, и пнатианка почти мгновенно отключилась.

- Кислота здесь? - Дарлинский оглянулся. - Хорошо. Сестра, приготовьте все для ампутации.

- А что вы собираетесь ампутировать, сэр? - растерянно спросила та.

- Голову.

- Я так и знал! - радостно воскликнул Дженнингс. - Вы сошли с ума, шеф!

- А что мы теряем? - осведомился Дарлинский, игнорируя ужас в глазах сестры. - Война начнется в любом случае: умрет пациентка или останется идиоткой. Единственный способ предотвратить войну - ампутация головы.

С этими словами он наклонился над пнатианкой и сделал надрез поперек длинной тонкой шеи-стебля. Руки доктора двигались уверенно и быстро, и вскоре голова оказалась отделенной от остального тела.

- Сестра, - он вскинул на нее глаза, - вы, возможно, удивитесь, но зашивать мы не будем. Если хотите, то можете наложить жгут минуты на полторы, но потом придется его убрать.

Перепуганная до смерти сестра лишь слабо кивнула в ответ.

- Дженнингс, ты знаешь, что делать с головой? - спросил врач.

- Кислота?

Дарлинский кивнул.

- Если мы хотим избежать лишних неприятностей, то тебе следует поторопиться, иначе вскоре вокруг начнут вопить о кровавом убийстве.

- Но может, гуманнее было бы кремировать?

- Несомненно. Но мне как-то не хочется тащить бормочущую голову через пять этажей и отвечать на вопросы, чем это я занимаюсь. А тебе?

- Мне тоже. - Дженнингс улыбнулся. С кряхтением он отделил голову от туловища, почти бегом пересек палату и бросил голову в чан с кислотой.

Дарлинский снял с шеи жгут. Крови не было.

- Нужды в этом нет, но все-таки давайте вставим туда трубку с воздушной смесью. Затем, Дженнингс, тебе надо сбегать к себе в патологию и поискать нужный питательный раствор для внутривенных вливаний. Он нам может понадобиться, хотя при таком слое подкожного жира... - он покачал головой.

Дженнингс исчез. Дарлинский выпрямился и посмотрел на сестру.

- Пока исход операции не станет ясным, вам, боюсь, придется посидеть под домашним арестом. Вам не следует общаться ни с кем, кроме мистера Хэммета, доктора Дженнингса и меня. Вы поняли?