Ольга Чигиринская - Шанс, в котором нет правил [черновик]

— Решай.

— Да я уже решил — а это так, конвульсии остатков здравого смысла. Фукутё, мне месяца через два — по прикидкам пока через два, если считать с переездом — понадобится варк. Живой. И… я не буду пытаться провести это приказом через хурал, это только просьба… Но, кроме варка, мне нужны будут люди-добровольцы, и…

— Данпил-доброволец, — Эней на миг сжал губы.

— Да. Но для начала мне потребуется именно варк. Настоящий. И чем старше, тем лучше.

Эней скатал из салфетки шарик, покрутил его в пальцах, раздумывая — а потом улыбнулся и сказал:

— Сделаем. Насчет данпила не ручаюсь, а это — сделаем.

Домой Король пошел не сразу. Это совершенно точно. В бреду, в беспамятстве, не дыша. Вбито в позвонки. Он где-то крутился. Он набросал план операции. Он пил сок в еще каком-то кафе на Профсоюзной. Лимонный сок с сахаром. Мэри Поппинс. Официантка очень жадно и как-то нехорошо на него смотрела. Наверное, тоже увидела господина. Было бы смешно, если бы она оказалась террористкой. Если нет, еще смешнее. А может, ей просто жилет понравился, но она стеснялась спросить — у него часто спрашивали, но еще чаще стеснялись. Король думал на всякий пожарный заехать в Управление, но понял, что не получится. В метро его почти укачало, но по поверхности он шел вполне спокойно и даже по лестнице поднялся почти без напряжения. Дальше был провал. Потом он стоял в развороченной правой ванной, мокрый как дронт — наверное искал габриэляновскую заначку. «А сортир у нас в дому…» Найдешь что-то на этих площадях. Как в тундре. Все ровное, одинаковое, совершенно бескрайнее и только там, где прошел трактор, еще пять лет ничего не будет расти. Потом он лежал в ванне и мерз. Потом его, кажется, рвало этим соком, и всухую тоже, и он пил воду из ванной, а потом он шел через какие-то кусты, было страшно жарко, он дернулся убрать особо настырную ветку — и обнаружил, что лежит у себя, по уши в термоодеяле, а в руках у него свежеотсоединенная трубка от капельницы-«бабочки». Ветка, значит.

Он сел. В голове располагалась полковая артиллерия. И часть ее, судя по вкусу, непосредственно во рту. Капельница стояла удобно, можно было подтянуться — хорошо, что они делают такие основательные капельницы. Вставать не хотелось. Жить не хотелось, но он сказал этому треклятому роботу, что сбросит данные через несколько часов. Некоторое время Король висел на капельнице. Потом поднял руку и дотянулся до стены. Интересно, кто вернулся? Бегемот бы меня сюда не дотащил. Просто прикатил бы капельницу в ванную. Кстати, если снять стопор… Нет, лучше не наклоняться, и потом жалко все-таки. Дверь открылась как-то сразу и он почти выпал в коридор — и кажется, налетел, на оказавшуюся слишком близко противоположную стену. Некоторое время было просто очень больно. Но как-то не там и не так. А потом стена подхватила его, оттащила обратно в спальню, достаточно осторожно уложила на кровать. К тому моменту, как в глазах у Миши прояснилось, Габриэлян уже сменил сифон на новый, стерильный. Король попробовал пошевелить рукой, но правая от плеча начисто отказывалась двигаться. Габриэлян подсоединил капельницу обратно. Посмотрел на Короля.

— Лежи, камикадзе. Я читал твой отчет.

Отчет, какой отчет…

— Тот самый. Психоделический. Роботы пополам с апельсиновым соком. Кого ты ему показывал, Волкова?

Король кивнул.

— О причинах не спрашиваю. Поскольку ты здесь, он жив, а станция метро цела, причины явно неудовлетворительны.

Король попытался было всползти вверх по подушке, но уперся в исполненный академического интереса взгляд старшего по званию и осел обратно.

— На твоем месте я бы лежал и не двигался. Потому что нам в ближайшем будущем еще предстоит очень подробный разговор о дипломатии, информации и вспышкопускательстве. Раз уж ты все равно выбыл из графика на — по меньшей мере — неделю.

Король кивнул. Глупость действительно была штучная. Ручной работы. Как он мне сразу голову не оторвал…

— Смысла не было. Ты был без сознания. Совершенно не тот эффект. А времени, — сказал Габриэлян, массируя переносицу, — прошло часов 20. Не дергайся, все отправлено, оговорено и на ходу. Мы их на объект «Незабудка» переводим. Да-да. Личный генетический карман господина советника, куда ты Вешенникова сплавил. Заказ уже ушел. Директор, как ты понимаешь, даже не пискнул.

Еще бы он пищал, — подумал Король, — когда тебя сажают на такой проект, а ты, понимая, что проверять, скорее всего, никто не будет, начинаешь шалить с финансами… По финансам они его некогда и нашли вместе с его хозяйством. Но неделя…

— Все в порядке, — сжалился Габриэлян. — Дела по Краснодару я сдал. Нам выразили высочайшее одобрение. Да, — кивнул он, — вполне официально. Неофициально, впрочем, тоже. Все, что положено, плюс шесть дней отпуска. Спи. Завтра я тебя с обезболивающих сниму. Так что наверстывай, пока можно.

Правильно, — решил Король, — хватит с меня этой действительности. И стал спать.

…По ходу разговора в верхах снесли четырнадцать немецких танков.

— Ни хрена себе завтрак в бастионе Сен-Жерве, — сказал Машенька, подсчитывая очки. — Полегче, народ! Помните, нам нельзя подниматься слишком круто. На следующем уровне — профессионалы.

— Нехорошо у людей отнимать краюшку хлеба, — согласился Ди, продолжая оглядывать горизонт в прицел противотанкового ружья. — Послушайте, вы будете смеяться, но прутся еще трое!

— Где? — Эней задействовал «цейссовский бинокль». — Курица водяная…

— На принцип идут, — вздохнул Машенька.

— Лучше б они шли на… юг, — Эней посмотрел на сиротливый одинокий фаустпатрон. Последний из взятых здесь же, у «немецких» истребителей танков…

— Мы, кажется, все обсудили, — раздраженно сказала Алекто. — И нам незачем больше здесь торчать, тем более что Машенька прав: нам нельзя подниматься на следующий уровень, там слишком мало народу, и все — профи.

Алекто не любила рактивки вообще и эту игру в частности.

— Это как раз не проблема, — сказал Эней. — Если мы сейчас все геройски погибнем, то при воскрешении с нас снимут по шесть тысяч экспы с каждого.

— Шесть тысяч экспы не спасут отца русской демократии, — сообщил Ди, заряжая противотанковое ружье. — На этих танках мы заработали по тринадцать тысяч с небольшим. И чего их сюда понесло?

— Ну, сначала они думали, что здесь свои, — напомнила Алекто. — Тут вообще ожидался прорыв русских танков. А потом пошли в прорыв «Тигры». И мы могли просто отсидеться. Но вы не захотели просто отсиживаться. А потом они решили, что с нами на фланге никакого прорыва не выйдет. А теперь это превратилось в дело чести. В любом случае нам лишний опыт сейчас не нужен. Так почему бы просто не позволить себя расстрелять?