Сергей Спящий - Следователи из отдела статистики

Вечерняя прохлада хлестнула по глазам как флаг на ветру.

— Блин, холодно — пробормотала Таня: — Осень что ли началась? Днём ещё стояло лето.

— Такси прибудет через семь минут. Вернёмся в беседку?

— Да ну её! Лучше скажи, ты всё ещё мечтаешь стать учёным как твой дядя?

— А ты всё ещё хочешь пилотировать космический истребитель?

— Нечестно отвечать вопросом на вопрос!

— Полагаешь? — серьёзно спросил Коля.

Пока автоматическое роботакси летело по ночным улицам, Таня сидела, поставив локти на коленки и прижав сцепленные в замок руки к подбородку. Что на неё нашло? Разве можно так широко и сразу открываться другому человеку? И разве один единственный, короткий поцелуй может что-то значить в современном мире со всей его ужасно раскрепощённой, на взгляд древнего человека, моралью?

Роботакси остановилось рядом с её домом.

Тихо, одними губами, Таня сказала: — Всё ещё хочу. И, наверное, буду хотеть всю жизнь.

— Запрос не распознан — произнесло такси: — Изменение маршрута?

— Не надо, я выхожу.

Серебристая стенка сомкнулась за спиной. Прежде чем умчаться, роботакси подмигнуло фарой. Таня помахала ему вслед рукой и вошла в свой подъезд.

Кто заплатит за маяк, если его светом вправе пользоваться все?

«Песок на Марсе какой-то неправильный. Песчинки сухие и крохотные, как пылинки. Очень текучие, будто сухая вода. Из такого песка не сделаешь песочных часов. Всё время пересыпится в один миг.

Иногда в песке попадались куски скальной породы, часто с необыкновенно острыми краями. Чтобы таким камнем разрезать ткань скафандра пришлось бы сильно постараться, но я всё равно требовал от людей максимальной осторожности. Команда недовольна. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из учёных не принимался доказывать мне избыточность мер безопасности. Они, мол, тормозят работу. Сегодня Валентина сказала, что сам полёт с Земли на Марс — огромный риск. Так стоит ли перестраховываться? Дуть на дым тому, кто уже прошёл сквозь огонь?

Вместе с капитаном Сугимото мы объявили общее внеплановое собрание, дождавшись подключения оставшейся на орбите частей экипажа.

Дайке произнёс какую-то пришедшуюся к случаю японскую пословицу про улитку и краба. Я, честно говоря, не понял, но тоже сказал насчёт «сем раз отмерь».

— На нас лежит огромная ответственность — начал речь: — Я постараюсь не допустить ни одного несчастного случая. Вы все здесь лучшие в своём деле, поэтому и были зачислены в экипаж. И я привезу вас всех домой. Земля не должна терять своих лучших детей.

Я улыбнулся, показывая, что сам немного иронизирую над пафосом речи.

Дайке добавил, что на нас смотрят не только предки, но и потомки. Возможно, для товарищей из Японии это значило что-то особенное, но и мы тоже прониклись. Не знаю как насчёт предков, но потомки это серьёзно. В нашей власти было попробовать подарить им ещё одну планету и будем мы прокляты, если не приложим все свои силы, чтобы однажды родился ребёнок, который сможет назвать далёкую красную звезду своим домом.

— Поэтому больше никаких пререканий — закончил я: — Следующее, даже самое мелкое, нарушение регламента безопасности попадёт в судовой журнал и таким образом навсегда останется в истории. Подумайте о том, какую память о себе вы хотели бы оставить потомкам.

Японцы молча кивнули. Наши заворчали. С учёнными всегда было трудно. Я указал на нашего роботехника: — Представь Сергей, через сто лет на огромной, ровной как стекло, площади стоит твоя тридцатиметровая статуя. Проходящие мимо снимают шапки или там респираторы. Как же — великий основатель. И тут какой-то мальчишка говорит: — Так он же не соблюдал инструкцию безопасности!

Хочешь этого? Я серьёзно говорил насчёт судового журнала. Опозоришься на века!

Возможно, я был излишне жесток, но честно говоря Сергей меня уже достал своей легкомысленностью. Тоже мне — стихийный анархист, вольнолюбивая птица. И как психологи допустили такого человека к полёту, не понимаю. А потом, через сто лет, в книжках о нас напишут, что мы были стальными людьми без единого изъяна, образцами для подражания. Насколько облегчилась бы моя работа, если бы это действительно было бы так.

Когда я собирался заканчивать собрание, Игорь Ледников сказал, что с Земли пришла очередная порция новостей. Что-то мне показалось странным в его голосе. Но так как мы все уже собрались здесь, я приказал вывести земные новости на главный экран. Последние события: набирающий обороты конфликт на востоке, который я и мои товарищи обоснованно полагали разгорающимся революционным пожаром, держал последние месяцы всех нас в некотором напряжении. Я надеялся услышать, что на месте Японии — полуколонии западного альянса, теперь располагается Японская социалистическая республика входящая в состав нашей великой Родины. В тот момент я (да и никто иной, наверное) не представлял иного варианта развития событий. Обычно бесстрастное лицо капитана Сугимото дрогнуло. Ещё бы, ведь речь шла о судьбе его родной страны. Далеко-далеко от небесно-голубой планеты, в толще скал накрытых бронированным защитным куполом горстка людей в необыкновенном волнении слушала последние новости с Земли».

Таня свернула книжку. Ира вопросительно посмотрела на подходящую к скамейке с нависающими над ней ветвями ивы Лену. Ива выглядела печальной из-за низко свисающих ветвей. Раздражённо отбросивший в сторону мешающую ему ветку, Миша Беликов нетерпеливо спросил: — Ну что там?

Дело происходило на площади Ленина в половину первого дня. Утро выдалось прохладным, но к обеду потеплело. Таня набросила на плечи куртку и теперь была вынуждена таскать её с собой.

Коваленко недовольно поинтересовалась: — Эти шпионские игры обязательны? Вы бы ещё тёмные очки надели.

— Дети — пожала плечами Ира: — Им интересно то, что тебе скучно.

— Разведотрядовцы делают за нас нашу работу — заметила Таня.

— Хотите играть — давайте играть — примирительно сказала Коваленко.

Ходившая на встречу со связным от координационного совета отрядов юных разведчиков Лена села между Ирой и Мишей. Раздав всем членам отряда «следователей» по стандартно вкусному пирогу с вишней из автоповара, Лена сказала: — Есть хорошая, плохая и неопределённая новость, с какой начинать?

— С хорошей — сказала Ира. Одновременно с ней Миша выдохнул: — С плохой.

— Теперь понятно кто у нас оптимист, а кто пессимист — засмеялась Коваленко.

Таня спросила: — А ты какую новость бы выбрала?

— Неопределённую — гордо ответила Коваленко осторожно, чтобы не брызнула начинка, вонзая зубы в треугольный вишнёвый пирог.

— Ну и зря. Лучше быть героем, чем злодеем, но даже злодеем быть лучше, чем не определившимся человеком. Не хороший и не плохой. Ни рыба ни мясо. Большинство бед происходят из-за того, что в мире слишком много не определившихся людей.