Эрве Рихтер-Фрих - Бессмертные карлики

- Вот как, ты захотел поработать в свою собственную пользу, прошептал он. - А ведь измена господину недостойна нанятого браво [Старинное итальянское название наемных убийц]...

В ту самую минуту Инеса открыла глаза. Они устремились с выражением страха на исполинскую фигуру доктора.

- Вы находитесь среди друзей, мадемуазель Сен-Клэр, - сказал он по-французски.

Девушка улыбнулась, и при виде этой улыбки норвежскому доктору стало радостно на сердце. Она закрыла глаза. Но спустя несколько минут она снова открыла их с невыразимой тоской:

- Конча, - прошептала она.

- Мы сейчас поищем ее, - ответил доктор. - Но теперь отдохните немного, чтобы снова набраться сил. Мы должны постараться достигнуть Пармы до наступления вечера.

Инеса послушно закрыла глаза, а Фьельд покрыл ее пледом. Когда он обернулся к своим спутникам, то не нашел их - они куда-то скрылись. Так же исчезли и тела обоих бандитов. Один Антонио лежал все в том же положении. Через некоторое время Кид Карсон и капеллан возвратились. Без дальнейших церемоний они принялись поднимать Черного Антонио.

Фьельд нахмурился.

- Что вы хотите с ним делать?

- Мы хотим отправить его за остальными.

- Куда отправить?

Тут слово взял воинственный капеллан.

- Туда, вниз, к дону Рамону, - ответил он невозмутимо. - Это я выдумал. Мы, жители Перу, убиваем ядовитых змей, когда встречаем их. Многие из них исчезли там, в "чертовой" пропасти. Рамон был хороший старик. Его кровь взывает об отмщении.

- Я не думал, что такое учение к лицу человеку, исправляющему церковные обязанности.

Сконфуженный капеллан опустил голову.

- Я тоже человек, как другие, - вздохнул он и снова принялся волочить по земле лежащего без сознания боксера.

- Оставь его!

Капеллан с удивлением посмотрел на Фьельда.

- Глупо было бы оставить в живых этого человека. Сам Господь предал его в наши руки.

- Оставь его лежать. Недостойно человека убивать раненого, лежащего без сознания. Поищем лучше юную индианку. Мне кажется, я слышу стоны где-то поблизости.

- Она лежит в овраге с ножом, воткнутым в спину. По-видимому, ее песенка спета, - ответил Карсон.

- Принеси ее сюда, - сказал Фьельд.

Негр бросил взгляд ненависти на боксера, который начинал подавать признаки жизни. Карсон имел вид собаки, которая ворчит, когда у нее отнимают жирную кость.

Но он не посмел ослушаться.

Несколько минут спустя Фьельд удостоверился, что ножевая рана в спине Кончи не представляла серьезной опасности для жизни. Он промыл и перевязал рану и устроил что-то вроде носилок между двумя мулами.

Черный Антонио, оглушенный, приподнялся на локте.

- Я советую вам держаться подальше от моего пути, - решительно сказал Фьельд. - На этот раз я пощадил вас. Мои люди хотели отправить вас вслед за стариком, которого убили ваши наемники по вашему приказу. Но я был против этого...

- Идиотство с вашей стороны, - пробормотал Антонио.

- Пусть! Теперь вы предупреждены. В следующий раз ставкою будет жизнь.

Он отвернулся от Антонио и начал приготовления к продолжению путешествия.

Бандит посмотрел ему вслед. Его оружие исчезло, его мул впряжен в носилки для раненой.

- Жизнь, да, - проворчал он, хватаясь за больную голову. - Или смерть для одного из нас...

И он медленно заковылял вслед за уезжающими.

20. В ПАРМЕ

Маленькая экспедиция быстро добралась до Пармы, в департаменте Хунин.

Следуя совету Инесы, они все направились прямо к gobernador [Губернатор (исп.)] города. Этот достойный джентльмен был владельцем гасиенды в окрестностях Пармы и добрым приятелем профессора Сен-Клэра, и принял все общество с чрезвычайным гостеприимством. Радость увидеть внучку знаменитого профессора заставила его даже сдержать свою ненависть к неграм.

Но Киду все же пришлось удовольствоваться помещением в соседнем флигельке, что, впрочем, пришлось ему вполне по вкусу. Вообще он чувствовал себя великолепно и со скромным торжеством принял благодарную улыбку Инесы, передавая ей ценности, похищенные наемниками Антонио у "чертовой" пропасти.

Конча вернулась к сознанию в течение вечера. После ближайшего исследования обнаружилось, что нож бандитов оказался на этот раз милостивым. Он проник косым направлением в левое легкое, не повредив ни одного из значительных кровеносных сосудов, и в операции не было необходимости.

- Если нож не был чем-нибудь загрязнен, то нет никаких оснований для страха, - сказал Фьельд донне Инесе. - Заживление протечет, как при глубокой кожной ране. Впрочем, - добавил он, - жизнь индианки не так-то легко пресечь ножом. Сила сопротивления этого народа против подобного рода оружия изумительная.

Молодая перуанка взглянула с удивлением на высокого спокойного человека, стоявшего перед ней. Он так резко отличался от всех других. И вдобавок он спас ей жизнь.

- Я никогда не сумею достаточно отблагодарить вас за все то, что вы сделали для меня и для Кончи, - промолвила она. - С тех пор, как пропал дедушка, у меня не было ни одного защитника. Я стала одинока - и бедна. Ах, если бы мне только удалось отыскать его!

Фьельд не нашел в себе мужества сообщить правду этому ребенку. И без того у нее было достаточно затруднений.

- В Лиме все думают, что профессор умер, - все-таки отважился он сказать.

- Бедный дедушка, - тихонько сказала она. - Значит, надежды мало... Но несмотря на все, я хочу увидать то место, где он, может быть, нашел свою смерть. Он был такой смелый и отважный. Он совсем забыл про то, что он уже старый человек.

- Замечательно, - сказал Фьельд, - что я тоже должен отправиться в те места, где пропал Сен-Клэр.

- Но тогда мы можем ехать вместе, - воскликнула девушка в восхищении.

- Нет, это невозможно, - сказал Фьельд. - Путь, по которому я поеду, может быть только путем мужчины.

- А я не хуже мужчины.

Фьельд невольно рассмеялся.

- Во многих отношениях даже лучше. Но даже если вы в состоянии выдержать многие испытания, все же существует граница для выносливости и силы женщины. Хорошая женщина может быть очень часто и хорошею опорою - но иногда она может быть также и помехою. Кроме того, наша с вами поездка в непроходимые леса Амазонки может быть не одобрена вашими друзьями и знакомыми в Лиме, и доставит вам, таким образом, немало неприятностей. То, что я говорю, смешно, но это так.

- Пустяки! - воскликнула Инеса. - Мнение лимских жителей для меня глубоко безразлично. Да кроме того с нами поедут Конча и ее брат.

- Вы не можете рассчитывать на Кончу раньше трех недель.

- Но вы ведь можете подождать?

Фьельд отвел от нее свои глаза, внутренне проклиная самого себя. Но он не мог видеть эти сиявшие доверием глаза, не испытывая какой-то почти отеческой слабости. Его сердило то, что он чувствовал такую горячую симпатию к этой юной дочери Юга, которая говорила с ним без кокетства и заигрывания, от всей своей простой души... То была женщина без хитростей.