Наталья О`Шей - Ангелофрения

– Непременно, – вздохнул Сети Второй. – Я верю, что твои заверения не пусты и что ты действительно отдашь жизнь, если до этого дойдет… но, видишь ли, я – гипертрофированный бюрократ.

Магдалина устало помассировала лицо.

– Воля ваша. Не смею продолжать перечить.

– Вот и славно. – Сети Второй уже держал в руках чистый лист и ручку с золотым пером: и как это у него получалось? – Держи, Эльвен!

Она потянулась к бумаге, но фараон вдруг сделал выпад перьевой ручкой, словно рапирой. Магдалина вскрикнула: из раны на ладони хлынула кровь, тяжелые капли забарабанили по паркету.

– Простите! Я, право, бываю таким неуклюжим, – снова ощерился фараон. – Но это самые подходящие чернила для нашего случая, ты не находишь?

Поезд был огромен и страшен.

Бронированный, сегментированный, словно нильский крокодил. Каждый вагон был подобен банковскому сейфу; стальная коробка, проклепанная вдоль и поперек. Вместо окон – закрытые металлическими ставнями амбразуры. Вместо дверей – тяжелые люки с резиновым уплотнителем по закраинам для герметичности. Сверху – забранные брезентом орудийные башни.

Магдалине показалось, что она уже видела этого монстра.

Да, мельком. В первый день после извержения вулкана. Тогда она, Андрей и Кахи остановились на переезде по дороге в воздушный порт, а поезд промчал мимо.

Она возвращалась в Мемфис! В это было трудно поверить.

Мемфис… она помнила, как синели в предрассветный час стены двух– и трехэтажных домов с плоскими крышами, кроны пальм и стеклянистое тело реки. А потом, с первыми лучами, в этот мир голубой замши возвращались естественные цвета и все оживало…

Что сейчас там происходит? Потемнело ли над ним небо?

А горожане?.. Не сбежали ли они на север, оставив город шайкам мародеров?

Скоро она узнает.

Передняя часть дымовой коробки локомотива была сделана в виде лица сфинкса.

Таких сфинксов Магдалина еще не видела. Он совсем не походил на умиротворенного и благодушного стража Великих пирамид Гизы.

Свирепый, оскаленный, готовый к смертоносному броску. Кожа обтягивала кости черепа, клыки из хромированной стали выпирали наружу.

Поезд громко и сипло дышал. Пахнущий железом пар его выдохов застелил мглой перрон. Магдалине с трудом верилось, что эта железнодорожная станция построена под землей и что у нее над головой – громада дворца фараона.

Вот в клубах пара показалась фигура Сети Второго. Фараон переоделся в черный костюм-тройку, в одной руке он держал элегантную трость из сапеле, в другой – старомодный цилиндр. За спиной Сети Второго темнел плащ.

И снова – сам. Без вельмож и охраны. Странный, чудаковатый, наделенный огромной властью. И она – доставленная из России, точно важная посылка. Прошедшая проверки, приближенная на расстояние вытянутой руки.

Магдалина присела в книксене. На сей раз она смогла сделать это подобающим образом, ведь вместо одежды уроженки Нового Царства теперь на ней было дорожное платье из глянцево-блестящей тафты – без лент и кружев, без бисера и бантиков, без выходящего из моды и сковывающего движение турнюра и прочих вещей, чреватых мало-мальским неудобством.

– Я отправил Николаю телеграмму, в которой походатайствовал за ваших кузенов, – сообщил Сети Второй.

– Моя благодарность не знает границ, – Магдалина снова склонила голову. – Русский царь изволил что-нибудь ответить?

Фараон слегка поморщился.

– Нет. Николай сейчас несколько занят: рабочие снова чем-то недовольны и вышли на Дворцовую площадь, их много, и они настроены кидаться булыжниками.

– Понятно, – разочарованно вздохнула Магдалина.

– Но ты не волнуйся, – утешил ее фараон, панибратски приобняв за плечи. – Николай – человек понимающий: у самого дети есть. На него можно положиться.

– Не смею сомневаться, государь, – Магдалина повернулась к поезду. – Мне думается, я уже видела это огнедышащее чудовище.

Она тут же подумала, что последнюю фразу Сети Второй может принять за кокетство. Но самое досадное было в том, что она сама не могла определиться: кокетничает ли с фараоном или нет. Ее жизнь находилась в руках этого человека, более того – он мог решить судьбу ее близких и друзей одним щелчком пальцев. Мог возвысить или стереть в порошок. Мог изгнать с позором из страны или же пожаловать всяческие милости. Аура могущества, окружающая Сети Второго невидимым коконом, пьянила Магдалину, точно игристое вино, но одновременно пугала и настораживала.

– Да. Я провожу уйму времени в разъездах. На самом деле я чаще бываю в провинциях, чем в столице. Об этом, правда, мало кто ведает. Однако посвященные в мою тайну вельможи за глаза называют меня «господин железных дорог».

Магдалина хмыкнула.

– Теперь ясно, почему государство всегда щедро дотировало железнодорожный транспорт явно в ущерб воздушным перевозкам.

– Что поделать! – усмехнулся фараон, при этом в его глазах вспыхнули огоньки. – Ведь небо – не моя стихия. Идем же!

Он стиснул локоть Магдалины сильными пальцами, зашагал по перрону, увлекая ее за собой к последнему вагону. Магдалина едва поспевала следом, ощущая, что новые туфли уже натирают ноги.

– Я назвал свой поезд «Меркурий», что означает «ртуть», – быстро проговорил фараон. В бронированном боку последнего вагона светлел прямоугольник: люк был открыт, изнутри уже кто-то протягивал Магдалине руку, обтянутую кожаной перчаткой. – Когда поезд идет на полном ходу, он и впрямь похож на жидкое серебро. Увы, на этот раз тебе не полюбоваться им со стороны. Но и внутри ждет фейерверк вещей удивительных…

Рука в перчатке крепко сжала кисть Магдалины: ту самую, пораненную пером ладонь. В проеме люка стоял человек в темных одеждах. Нижнюю часть его лица закрывала маска, похожая на респиратор шахтера, верхнюю – очки-консервы с черными, как ночь, стеклами. Капюшон плотно, без просветов, прилегал к очкам и маске.

Прежде чем Магдалина успела удивиться необычному облику проводника, прежде чем в ее сердце закрались подозрения, человек в черном одним рывком, словно Магдалина ничего не весила, поднял ее над перроном и втащил в вагон.

В лицо Магдалины дохнуло холодом и едким больничным запахом.

Чернота за стеклами очков проводника поглотила ее, затмив неживой свет дуговых ламп, сияющих в тамбуре. Перед тем как упасть без чувств на обтянутые черной кожей руки, Магдалина услышала, что хохочет от души фараон, словно радуясь очередному мастерски обстряпанному розыгрышу.

– Что-то ты не то делаешь, вестница. Проснись.

Магдалина вздрогнула и открыла глаза. Она сидела в громоздком кресле: сиденье, спинка и подлокотники были сделаны из стали. Еще имелись ременные петли для рук и ног, но они, к счастью, свободно болтались.