Наталья О`Шей - Ангелофрения

И Магдалина была готова платить.

Над платформой повисла тишина.

Вестник подошел к краю. Когда он поглядел вниз, то увидел лишь пустошь, озаряемую всполохами молний, разрушенный забор, брошенный в отдалении паромобиль и Иетарела, который курил папиросу, привалившись к борту машины. Серые люди исчезли, только на песке остались их бесчисленные следы.

Роланд подошел к Магдалине и обнял ее за плечи. Магдалина благодарно приникла к его пахнущей «Оде Колоном» и потом груди. Сквозь влагу на глазах она видела, как гаснет кровавое свечение над портальными пирамидами и как черные тучи передовых отрядов некроморфов спешат убраться в свой мир, пока тоннель не закрылся окончательно.

– Мосдей! – позвал вестник.

– Слушаюсь? – склонился в полупоклоне промышленник.

– Котел винтолета работает на керосине? – неожиданно поинтересовался вестник.

– Так точно, – испуганно отозвался Мосдей. – На керосине… – и он умоляюще поглядел на Роланда и Магдалину. А затем потянулся к младшим Эльвена, но те придвинулись к кузине, приникли к ней, как, бывало, делали раньше.

– Хорошо, – вестник повернулся к Мосдею. – Я отблагодарю тебя как следует, старик. Мы отправимся в путь сейчас же.

– Но куда?.. – всплеснул руками Мосдей.

Вестник не ответил. Он уходил не прощаясь, без напутствий и лишних речей. В одной руке – рукоять меча, во второй – книга. В свете бортовых огней «Тиона» на ее измятой обложке проступил рисунок, повторяющий символы на ладонях Магдалины. «Хвост скорпиона» лежал поверх спирали, и «жало» указывало на местоположение желтой звезды, что пряталась сейчас за облаками.

По опущенным плечам и резкости движений было заметно, что вестника не отпускают сомнения. Но выбор был сделан, мир людей получил шанс на исцеление.

– У нас все получится, – шептала Магдалина, прижимаясь к груди Роланда. – Будет тяжело, но у нас все получится, если мы – вместе…

Роланд гладил ее по голове, как маленькую. Взглядом же провожал винтолет Мосдея, который, облетев станцию, взял курс на юг.

К вулкану.

Как когда-то экипажу «Тиона» пришлось служить ангелу, так теперь то же самое выпало Юджину Мосдею и винтолетчикам. Трудно было понять, что это: великая милость или же наказание.

Огни винтолета исчезли вдали.

Снова ветвистые молнии связали небо с землей. Из туч хлынула вода. Она была грязной, и от нее разило тяжелым запахом стоков химического завода. Но это был всего лишь ливень. С каждой минутой его струи становились все чище, дождь шептал земле, затаившейся в ожидании катастрофы, что-то утешительное, что-то жизнеутверждающее: все обошлось, беда миновала, мы выжили, и теперь будем жить долго…

Роланд, прижимаясь щекой к мокрым волосам Магдалины, невольно повторял те же слова.

Настанет час, и дождь прекратится. В разрывах туч блеснет золото солнца, и сумрачный город преобразится, наполнится красками и звуками утренней суеты, как это случается в первые минуты рассвета.

И так будет всегда, пока в мире живет волшебство.