Наталья О`Шей - Ангелофрения

– Позвольте порекомендовать вот этот милый кусочек, – Мосдей подцепил вилкой сочащуюся жиром спинку фазана и, придерживая ее ножом, положил Магдалине в тарелку.

– Чем же он мил, позвольте спросить, господин Мосдей? – сквозь зубы полюбопытствовала Магдалина.

– Юджин, попрошу вас, просто Юджин, – Мосдей наколол на вилку трюфель, внимательно рассмотрел со всех сторон, затем поднес его к губам Магдалины.

Магдалину от такой бестактности прошиб озноб. В ответ, тем не менее, она всего лишь покачала головой. Тогда Мосдей пожал плечами, отправил гриб себе в рот и участливо поинтересовался:

– Вы замерзли?

Его теплая, сухая и гладкая, точно отполированная, ладонь легла Магдалине на предплечье. От прикосновения Мосдея Магдалина и вовсе почувствовала, что покрывается гусиной кожей.

Матвей Эльвен без тоста осушил рюмку, поглядел на супругу и сказал до неестественности спокойным голосом:

– Что ж… Этой ночью случилась чудовищная по своим масштабам катастрофа. Абидоса больше не существует. Судя по всему, между Абидосом и Большим оазисом Харге произошло извержение вулкана.

Магдалина охнула. Тетя Эмили уронила вилку, и та со стеклянным звоном заскакала по паркету. Мосдей рассеянно улыбнулся и затряс головой, Магдалина увидела, что в жестких волосах его бакенбарда запуталась муха.

– Но… как это возможно? – едва слышно переспросила тетя Эмили.

Ответил Андрей. Угрюмо ковыряя вилкой кусок рулета, он произнес:

– Всем известно, что в Новом Царстве уйма сейсмоопасных территорий. Плато Гизы, впадина Каттара, запад Аравийской пустыни… Сплошные разломы. Беда давно ждала своего часа. И вот этот час пробил, – он наколол на вилку кусок рулета, но в рот не отправил. Бросил вилку на тарелку. Магдалина поняла, что Андрею не по себе.

– М-да… – протянул Матвей Эльвен. – Мы не знаем, ждать ли землетрясений в Гизе или в Каттаре. Непонятно, как отреагирует природа на это событие. – Он дал слуге знак, чтоб его рюмку снова наполнили. – В таких условиях судьба Нового Царства и Северной Африки под вопросом.

Мосдей с удовольствием глотнул коньяку, промокнул губы салфеткой и произнес:

– Советник Мукеш высказал версию, что катастрофу могло вызвать срабатывание древних портальных пирамид в окрестностях Абидоса.

– Дураки и паяцы не дремлют! – вспылил Матвей Эльвен. – Даже на пепелище они стремятся нажиться дешевой славой.

– Что теперь будет, дядя? – спросила Магдалина.

– Пока не знаем, – опустил глаза Матвей.

Магдалина нахмурилась. Слишком часто звучало это «пока не знаем». Как примитивное заклинание для отвода беды. Точно неведение – это завеса, сквозь которую злу не пробиться.

– Мы временно прекращаем коммерческие перевозки, – сказал, точно вынес приговор, Матвей Эльвен. – Наши дирижабли будут нужны для эвакуации жителей Дендеры и, быть может, даже самих Фив. Потом мы займемся подвозом в пострадавшие районы провизии, лекарств, стройматериалов, специалистов. В общем, будем работать как спасатели. Сети Второй уже прислал телеграмму, в которой пообещал найти возможность покрыть гильдии ее убытки за счет госрезерва, но всем ясно, что положение крайне тяжелое, центр страны – в руинах. Скорее всего, денег для нас в казне не найдется. По крайней мере – лучше на это не рассчитывать.

Мосдей хмыкнул и с хрустом вонзил зубы в кусок пирога с мясом – в потемневший, чуть передержанный уголок. На тарелку посыпалась начинка.

– Прекрасный аппетит, старина, – заметил хозяин дома и снова подал знак наполнить рюмки.

– Матвей! Ну какой же я тебе старик? – делано возмутился Мосдей. – Я – пылкий юнец, поклонник поэзии аль-Мутанабби. Молодой богач и любимец девушек, не правда ли, Магдалина?

Магдалина ничего не сказала в ответ. Поглядела дяде в глаза и спросила:

– А что капитан Ронсевальский?

Мосдей разочарованно вздохнул и хватил одним махом рюмку коньяку.

– Роланд – свободный коммерсант, сам себе хозяин, – Матвей ослабил галстук, повертел подбородком. – Все законно, бумаги мы подписали вчера. Теперь я могу ему лишь что-то рекомендовать, приказывать права не имею… – он на секунду замолчал, затем поджал губы и добавил: – Хотя, сказать по правде, его «Тион» нам сейчас бы здорово пригодился.

– Поторопился с бумагами. Что тут еще добавить… – вставил Мосдей.

– Я собираюсь в воздушный порт, – сказал Андрей, который так и не съел ни крошки, хотя превратил вилкой в кашу несколько добрых кусков рулета. – Могу справиться о его планах.

– Андрей! – Магдалина привстала. – Возьми меня с собой, кузен! С вашего позволения, дядя! – она коротко поклонилась хозяину дома.

– Я не возражаю, – развел руками Матвей Эльвен. Его взгляд уже затянула мутная поволока; после бессонной ночи он быстро опьянел. – Но от Андрея – ни на шаг. В городе могут начаться беспорядки.

Андрей отпихнул свою тарелку раздраженным жестом.

– Само собой, я ничего не имею против. Если только твои сборы, Магдалина, не затянутся слишком долго. Я намерен выехать как можно скорее. Дела не требуют отлагательств.

– Я не задержу тебя, кузен, – Магдалина вышла из-за стола. – Дядя Матвей, тетя Эмили…

– Будь осторожна, дорогая, – нахмурилась тетя. – Не надевай светлое платье.

– Да-да, – буркнул Матвей Эльвен. – Андрей, ты тоже будь осторожен. И возьми с собой револьвер!

– Отец! – скривился Андрей. – Впрочем… как скажете.

– Возьми-возьми, сынок, – снова затрусил головой Мосдей. – Считай, что у нас тут война началась.

Коричневый фаэтон с капюшоном и сиденьями вишневого цвета катил по Малой Финиковой улице. Арабская лошадь серой масти по кличке Гвоздика, запряженная в экипаж, споро переставляла стройные ноги, – дорога к воздушному порту была ей хорошо знакома.

Темнокожий Кахи, сжимавший поводья, напряженно всматривался по сторонам. Из-за пояса его темно-синих шаровар торчала рубчатая рукоятка пистолета.

Магдалина и Андрей сидели плечом к плечу. Андрей вертел в руках жилеточные часы, точно опаздывал на рейсовый дирижабль или на свидание. Магдалина обмахивалась веером. Мемфис, к которому она едва-едва успела привыкнуть, повернулся к ней до сего момента скрытым, теневым боком и снова стал чужим.

Кроны пальм низко нависали над брусчаткой. Время от времени жесткие листья скрежетали по откидному верху экипажа, и от этого звука все трое втягивали головы в плечи. Гвоздика флегматично подергивала хвостом, отгоняя слепней. По Малой Финиковой разрешалось передвигаться только гужевому транспорту, поэтому в иных обстоятельствах поездка сошла бы за прогулку. Но гнетущая атмосфера ощущалась и здесь.

На каждом перекрестке дежурили конные и пешие полицейские. Сегодня поверх мундиров служители порядка надели архаичные на вид кирасы. Помимо обычных деревянных дубинок, многие из полицейских были вооружены капсульными ружьями. Никто из них не пил ледяные коктейли и не жевал пончики, и каждый был словно натянутая струна.