Анна Ринонаполи - Бандагал

- За что, синьор директор, за что? Поверьте, я всей душой предан вам.

Голос бухгалтера звучит жалобно, плаксиво, но Торболи отчетливо слышит в нем насмешку и злую иронию.

Он, не раздумывая, обращается в постыдное бегство. Задыхаясь, взбегает вверх по ступенькам и бросается к лифту, быстро проходит по коридору, держа правую руку в кармане. Служащие вежливо здороваются с ним, но он не отвечает, плечом отворяет дверь служебного кабинета Патрене, и еще с порога кричит Розе:

- Убирайся!

Роза глядит на него с ненавистью и уходит, лишь когда сам Патрене вежливо просит ее:

- Прошу вас, Роза, оставьте нас на время одних. Что с тобой? У тебя такой вид, будто случилось несчастье? - встревоженно спрашивает он.

Торболи вынимает из кармана руку.

- О черт, где это тебя угораздило?

- В комнате твоего Торторелли.

Рука сильно вспухла и покрылась багрово-синими пятнами. Патрене наклонился, посмотрел внимательнее.

- Ты пьян! - закричал он.

- Нет, - простонал Торболи. - Твой Торторелли - робот.

- Ро...робот?

- Да, и это ужасно. Не знаю, кто его подослал, но он робот. Я дал ему пощечину, и вот, полюбуйся, что стало с рукой.

Патрене побледнел как смерть. Проглотив таблетку, он судорожными глотками запил ее водой из графина.

Быть того не может! Этот тихий, незаметный гномик двадцать лет служит у него бухгалтером. Да и не существует роботов с лицом человека. Нет, у Торболи определенно на миг помутилось сознание. Патрене ободряюще улыбнулся ему, вызвал Розу и велел ей привести Торторелли.

- Это же безумие - звать сюда робота. - Торболи со стоном приложил мокрый носовой платок к вспухшей руке. - Надо придумать план защиты. Нам противостоит опасный и коварный враг.

- Ты начитался книг по научной фантастике, - твердо сказал Патрене. - Видел ли ты когда-нибудь робота, который бы всем и каждому позволял издеваться над собой?

- Ну, а ты когда-нибудь видел, чтобы от пощечины так вспухла рука? Посмотри.

Патрене согласен: такого не бывает. И все-таки ему не верится, что Торторелли - робот.

- Два десятка лет на моем заводе работал робот, и никто ничего не заметил! Это похоже на эпизод из приключенческого фильма. У тебя с головой явно не все в порядке.

- Ты что, считаешь меня сумасшедшим?

Торболи снова застонал, но тут же умолк - Роза ввела Торторелли. Взбудораженный, раскрасневшийся кибербухгалтер что-то невнятно бормотал, размахивая своими маленькими ручками.

Патрене схватил его за руку - она была потной и вялой. Он незаметно, кивком головы приказал Розе выйти.

Торторелли протер очки и, вытирая слезы, прошептал:

- Я предан вам всей душой. А синьор Торболи разгневался и ударил... по счетной машине. За что?

- Успокойтесь, дорогой Торторелли, - ласково сказал Патрене. - Это все шутки проклятой планеты. Да и положение наше не из легких. У кого угодно могут сдать нервы.

- Понимаю, понимаю. Но ведь я хочу вам помочь. Для меня на заводе нет секретов. И все-таки очень трудно составить баланс. А синьор Торболи вздумал все испортить.

- Вы правы, - соглашается Патрене. И, повернувшись к Торболи, приказывает: - Ну, миритесь, и поскорее.

Торболи протянул было здоровую руку кибербухгалтеру, но тут же со страхом ее отдернул.

- Не бойтесь, Торболи, не бойтесь. Пожмите руку нашему верному другу.

И Торболи принужден пожать мягкую, потную руку кибербухгалтера. Он даже выдавил из себя слова извинения и потрепал Торторелли по щеке.

- Я всегда говорил, что вы хорошие, добрые люди, - с блаженной улыбкой пролепетал кибербухгалтер.

- Надеюсь, вы поняли, что от вас требуется? - деловым тоном спросил Патрене.

- Конечно, баланс за все двадцать лет. Вот увидите, я составлю такой баланс, что он будет достовернее подлинного.

- Если все пройдет удачно, вас ждет место административного директора.

- Место Ланчерти?

- Берите выше. Вы будете стоять у Ланчерти на голове. Слово Патрене. Настал час ветеранов. Ловите же удачу, мой дорогой Торторелли.

Выйдя из кабинета, Торторелли гордо вскинул голову и хладнокровно выдержал ледяной взгляд, которым его наградила Роза. "Этот гномик возомнил о себе невесть что. А патрон давно уже перестал делиться со мной своими планами. Какие все подлецы!"

И когда из кабинета выходит Торболи, придерживая бессильно повисшую руку, она с чрезмерной заботливостью спрашивает:

- Что с вами, дотторе? Вы ударились о дверь?

- Вы не ошиблись, - цедит сквозь зубы Торболи, напрасно пытаясь убедить себя, что он и в самом деле ударил не Торторелли, а счетную машину.

Патрене наконец-то понял, что правительство Земли, по сути дела, защищает его от Ассоциации слаборазвитых планет. Нес будет включен в состав Галактической Федерации, лишь когда это окажется выгодным землянам. А пока надо использовать в своих интересах кали, местных властителей. Хоть они и выучились читать и писать, Патрене не может преодолеть к ним антипатию. От них исходит такой отвратительный запах, как, впрочем, и от всех туземцев; подойти к ним и то неприятно. Торболи эти "фокусы" Патрене просто бесят.

- Почему бы тебе не посмотреть, как с ними беседует Бессон?

- Вы с этой Кьяри и так слишком часто его навещаете.

- Приходи вечерком, и ты научишься кое-чему полезному. Кстати, Бессоы разработал план, который он намерен представить правительству. Мы, промышленники Неса, должны объединиться, иначе государство нас проглотит.

- Об этом я и сам догадался, дорогой Торболи. Министр колоний в последнее время что-то слишком много путешествует. Впрочем, министров я не боюсь. Я всегда смотрю им прямо в лицо. Хочу убедиться, есть ли у них рот. Если есть, то всегда можно договориться.

- Э, твой метод хорош для мелкой рыбешки, в крайнем случае для губернатора, который, кстати, в последний момент оставил тебя в дураках. Но для министра он не подходит. А вот если б все промышленники Неса объединились, мы могли бы сыграть на равных и с министром, Посмотри, дорогой мой, на жителей Веги, они-то умеют играть дружно, всей командой. Попробуй-ка забить им гол. И вообще что ты понимаешь в галактической политике?

- К твоему сведению, я принадлежу к тем людям, которые сами пробивали себе дорогу.

- Ваше время прошло, нужно перестраиваться.

- Ты рассуждаешь, как мой старший сын.

- Сыновья стали умнее отцов. У экономики - свои железные законы. Сегодня еще большее значение приобретают программирование и совместные действия.

- Знаю я эти басни Бессона. Уж очень ему хочется все заграбастать и отправить меня на пенсию.

- При чем тут пенсия? В современной промышленности нет места для индивидуальных действий. Все должно быть предельно функционально.

- Интересно, какую функцию выполняет у этой старой развалины Бессона синьорина Кьяри?