Илья Рясной - Террор не пройдет! (Белый легион - 2)

Гурвич купил еще бутылку пива. Влил ее в себя. Потом жидкость бестактно попросилась наружу. Программист взял курс на ближайший туалет типа сортир. Кинул пятирублевую монету старичку-боровичку, хмурому хранителю сортира, начальнику унитазов и писсуаров. Тот протянул ему чек - у него под рукой была целая картонная коробка, наполненная ими. Программист устремился внутрь. За умывальниками шли запутанные катакомбы с хаотично натыканными писсуарами, кабинками. Здесь было на удивление чисто... Только выбрав приглянувшееся ему место и пристроившись около писсуара, Гурвич услышал тяжелые шаги. Скосил глаз. И похолодел.

В помещение зашел молодой парень с мясистым стриженым загривком.

Еще один шок - как обухом по голове. У Гурвича было отличное зрение. И прекрасная зрительная память. И он сразу вспомнил, где видел этого типа. В той самой желтой машине!

Программист поймал коснувшийся его мимолетный взгляд незнакомца. Угрожающий. Изучающий.

Сердце сжалось. Гурвич отвел глаза и напряженно уставился перед собой, старательно изучая белый, в серых потеках, кафель на стене. Амбал сделал шаг в его сторону.

Гурвич съежился. На спине выступил пот, и тонкая его струйка потекла меж лопаток. Спина казалась такой открытой, беззащитной. И он понял, что сейчас ее продырявит нож или пуля из пистолета...

* * *

Даже в подвале, будучи более чем в плачевной ситуации, Сельмурзаев умудрился сохранить свой лоск. Изрядно помятый костюм все равно сидел на нем как влитой. И на лице застыло выражение самоуверенности, брезгливости и угрозы. Тигр в клетке все равно остается тигром.

- Прошу объяснить мне, где я нахожусь, - произнес он спокойно, хотя видно было, что это требовало от него немалых усилий.

- Разве это важно? - сказал Глеб. - Важно, в каком положении вы находитесь.

Комната была тесная. Стулья привинчены к полу. Шуршала вода в ржавых трубах, стены были мокрые. Привести это помещение на базе-2 в приличное состояние ничего не стоило, однако опыт показывает, что именно в таких камерах лучше всего развязываются языки. Это помещение тем, кого занесло сюда не по своей воле, казалось тамбуром в могилу.

- По-моему, вы не бандиты, - произнес депутат сухо.

- Точно подмечено, - усмехнулся Глеб.

- Я достаточно видел спецназов, чтобы узнать специфический почерк... Федеральное агентство госбезопасности? Управление по борьбе с бандитизмом? Да?.. Для государственной структуры вы ведете себя слишком опрометчиво.

- Это почему же?

- Вы считаете, что похищение депутата Госсобрания сойдет с рук спецслужбе, какой бы крутой она ни была?

- Для этого необходимо, чтобы кто-то подал жалобу.

- Вы напали на мою охрану, вторглись в жилище и теперь угрожаете смертью? - В голосе депутата появилась насмешка - мол, видали мы такие разводки дешевые.

- Угрожаю? - удивился Глеб. - Я дал повод для такого обвинения?

- Не кривляйтесь. Кто вы там - майор, подполковник?.. Вы думаете, что вернулся тридцать седьмой год?.. Времена те уже прошли. Безвозвратно...

- В каждом времени есть своя прелесть, Усман Бисланович... Вы ведь признаете только силу. Сегодня сила на нашей стороне...

- Ладно. Оставим этот глупый разговор. Вы обязаны уведомить о моем задержании Госсовет, моих родственников и адвоката. После установления личности вы обязаны меня отпустить. Откройте мое удостоверение, - он кивнул на лежащую на столе бордовую книжечку.

- Вы всерьез считаете, что мы задержали вас, чтобы удостовериться в личности и потом отпустить?

- Вы сделаете это...

- Вы сами не верите в то, что говорите. Мы взяли вас в плен, Усман Бисланович.

- Что? Кто вы?!

- Мы, - Глеб усмехнулся.

Конечно, у него и в мыслях не было объяснять Сельмурзаеву, что такое "Белый Легион". Незачем чеченцу знать, что у Имперского комитета госбезопасности остался небольшой, но боеспособный наследник, давно пустившийся в свободное плавание, сбросивший с себя контроль всех ветвей власти и превратившийся в некий тайный Орден. В память о "Большой конторе" КГБ СССР - эту подпольную организацию именовали еще "Малой конторой". В ее распоряжении оказались материальные средства и тщательно законспирированные структуры.

"Белый Легион" остался в России одним из последних серьезных игроков на арене, где ставкой служат стратегические интересы, жизнь миллионов людей, выживание русского народа, некогда великого, а теперь загнанного в угол. "Легион" - это тот костыль, на который еще может опереться едва державшаяся на ногах, умирающая держава. Правда, он прилично потрепан и ослаблен бесконечными войнами за место под солнцем, борьбой на свой страх и риск с террористами, "Синдикатом", спецслужбами Запада, мафией и собственными коллегами из госорганов. Но еще способен кое на что. Он ведет свою войну, где нет законов, где большая цель оправдывает любые средства. Иначе и быть не может, поскольку "легионеры", по существу, последние солдаты России на последнем рубеже.

- Давайте договоримся, - произнес Глеб. - Спрашивать будем мы. А вы отвечать. Для начала вы нам поведаете, зачем вам чемодан с изотопами.

- О чем вы говорите?! - искренне возмутился Сельмурзаев.

- Руслан привез вам изотопы. Цель?

- Глупый разговор... Я не знаю, что наговорил Руслан. Он мой дальний родственник и иногда пользуется моим гостеприимством.

- Как и два террориста с оружием, что приютились в доме.

- О них я вообще ничего не знал. Этим домом пользуются многие мои родственники. И записан он на мою сестру. Что там творится - за это я ответственности не несу...

- Вы что, правда надеетесь, что мы будем брать согласие на привлечение вас к уголовной ответственности?

- А вы думаете по-другому?

- Я думаю, что если мы не найдем общий язык, то сначала порежем на куски тебя, сука позорная, - Глеб подошел к депутату и взял пальцами его за горло. Сельмурзаев попытался дернуться, но Ратоборец надавил на болевую точку, и рука обвисла. - А потом твоего змееныша, который в Англии учится. Родственников. Всех под нож...

Он отпустил.

Чеченец перевел дыхание. И произнес глухо:

- Делай что хочешь! Ничего не узнаешь!

- Значит, взаимного согласия не получилось... Жаль.

Сельмурзаев выругался по-чеченски.

Он привык, что с ним играют в поддавки. Что все наезды не страшны. Потому что даже если государственная контора наезжает по беспределу, всегда можно включить каналы, и зарвавшимся ребятам прикажут сдать назад. Но только он ошибался. Это была вовсе не контора. Точнее, не та контора...

Дальше разговор продолжился в комнате с хирургическим креслом. К теплой компании прибавился Доктор.

- Сколько у нас времени? - спросил он, бездонными черными глазами разглядывая депутата, чьи запястья были прикованы к креслу.