Илья Рясной - Террор не пройдет! (Белый легион - 2)

- Последние уезжают, - вздохнул академик. - Саркисян уехал. Считай, целое направление утрачено. Перспективное направление.

- А тут еще Саша Нейман черным вороном вьется, - вздохнул Ровенский, разрезая маленьким серебряным ножиком апельсин. - Пакетики растаскивает. К вам не заходил?

Академик потер огроменной ручищей подбородок.

- Знает, что бесполезно. И рука у меня тяжелая.

- Дал вашему институту хоть немного продержаться Колумбийский проект? спросил Марципало. При посредстве ООО "Технологии, XXI век" было заключено соглашение с аналогичным американским институтом о проведении совместных разработок. Это позволило Ачарову еще на год сохранить расползающийся по швам институт.

- Немножко, - кивнул Ачаров. - А ведь были времена, когда не обязательно было ходить с протянутой рукой за рубеж...

- Были... Прошли, - недовольно произнес Марципало. - СССР сожрал системный кризис.

- Системный кризис? -. академик насмешливо посмотрел на расслабившегося в кожаном кресле гостя. - Миф. Это был обычный кризис. Я знаю, о чем говорю. К началу девяностых наша страна подошла по ряду направлений к технологиям даже не двадцать первого, а двадцать второго века. Страна могла сосредоточить на перспективных темах огромные ресурсы. И оставить Запад в хвосте... Был бы гигантский скачок не только нашей страны, но и человечества... Сбили на взлете нас, а не мы сами упали.

- Спорный вопрос, - поморщился Марципало, которого быстро утомляли политические споры.

- Может быть, - кивнул устало академик. - Но у нас была своя дорога. Сейчас мы вынуждены плестись в русле цивилизации, которая подчиняется устоявшимся центрам силы и транснациональным монополиям. И тут шаг влево, шаг вправо - побег...

- Прыжок на месте - попытка улететь, - хмыкнул Ровенский.

- Оборона. Космос, - вздохнул Ачаров. - Межпланетные станции. Ядерные ускорители. Подводные исследования. На все средства находились. А теперь Нейман шастает по этажам с пакетиками и присматривается, чего здесь еще можно урвать.

- И что делать - вечный русский вопрос? - "Колобок" хватанул немножко коньяка, и его розовые щечки порозовели еще больше обычного. - На что надеяться, Владимир Георгиевич?

- На что? - Ачаров устало и грустно улыбнулся. - На самих себя. Русский всегда носы всем утирал... Важно сейчас пережить. Переждать. Выжить. И что можно спасти - вынести из огня.

- Что нельзя - похоронить, - поддакнул Ровенский.

- С почестями, - академик улыбнулся. - Ладно, чего душу травить без толку. Тут возникли несколько необычные обстоятельства. Думаю, для вас они будут небезынтересны.

- Весь внимание, - сразу напрягся Марципало, понимая, что начинается разговор, ради которого Ачаров пригласил их.

- В сибирской тмутаракани есть филиал института ядерных исследований... В былые времена работали чисто на оборонку, поэтому и заперли их в леса. Профессор Грушин. У него была лаборатория. Давно им финансирование пообрубали благодаря... - академик ткнул пальцем в пол, намекая на второй этаж, там располагался секретариат и другие органы, распределяющие деньги на науку. - Бесперспективно. Безумно. Не сулит немедленной выгоды... Недавно ребята Грушина позвонили мне...

Ачаров замолчал.

- Не томите, Владимир Георгиевич, - укоризненно произнес Марципало.

- Не знаю... Мне не верится... Но не доверять им оснований нет... Если действительно у них все вышло, как они говорят, то это прорыв в электродинамике. Где, кстати, прорывов никаких давно не ждут.

- Вы не хотите в своем институте устроить проверку? - спросил Марципало.

- Нет возможности. Урезают, урезают, урезают... На грантах держимся и на международных программах... Кроме того, немного не по профилю. И ребята хотят извлечь выгоду, в чем, как вы понимаете, мы совершенно не сильны...

- Все ясно, - кивнул Марципало. - Нужно смотреть. Изучать. Путь привычный - товар лицом. Экспертиза. Патентование. Приискание инвесторов или благотворителей - как выйдет.

- Я понимаю, - кивнул академик. - Завтра в Москве появится молодой человек. Я его лично не знаю, но мне его отрекомендовали как весьма перспективного ученого... Правда, личность несколько экстравагантная.

- Направьте его ко мне, - усмехнувшись, произнес Марципало. Он привык к экстравагантным личностям. И считал себя готовым ко всему.

Но то, что возникло на следующий день в офисе фонда "Технологии, XXI век", было нечто из ряда вон выходящее.

В назначенное время возник верзила лет тридцати - тридцати пяти. Его атлетическая комплекция сочеталась с плохой координацией движений и неуклюжестью. Он тут же смахнул вазу со стола в кабинете президента фонда и с трудом приземлился на стул, который жалобно скрипнул под его массой. Одет был в мятые джинсы, клетчатую рубашку, клетчатый же, достаточно жеваный, пиджак и зеленый галстук. Галстук тер ему шею, и верзила то расслаблял, то затягивал узел. Видно было, что к этому светскому элементу одежды он так и не привык за свою жизнь.

- Парамон Васильевич Купченко, - сухо представился посетитель. Взгляд у него был несколько рассеянный и вместе с тем настороженный.

- Очень приятно. Присаживайтесь, - предложил Марципало, поняв, что это тот самый протеже академика.

Выпрямившись в кресле, будто кол проглотил, гость выставил перед собой ладони и повел ими вокруг себя, сосредоточенно и хмуро глядя в одну точку. Ровенский, сидевший в уголке на диване, наслаждался этой сценой. В его коллекции патологических ученых типажей сегодня прибыло серьезное пополнение.

- Аура неважная, - сообщил гость изумленному Марципало. - Подчистить бы надо.

* * *

Артемьев прочитал справку-меморандум по оперативному делу "Сластолюбцы". В три страницы, исполненные мелким шрифтом, втиснулось достаточно информации, чтобы в нормальной стране тряхануть, как землетрясением, властный Олимп. Но это в нормальной стране.

- Глубоко копаешь, - произнес Артемьев одобрительно.

- Ну да. Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, - угрюмо кивнул Никита Денисенко, начальник отдела по борьбе с преступными авторитетами..

Артемьев поглядел на аккуратно исполненную схему связей фигуранта. Стрелки тянулись к многочисленным связям разрабатываемого лица - к "телам" (так называли детей), к заказчикам - заядлым педофилам.

- Во смотри, сучье какое, - зло процедил Денисенко, тыкая в схему. Весь московский бомонд.

- Смотрю, крепко ты на этой теме завис, - усмехнулся Артемьев.

- Завис. Руки к пистолету тянутся.

- А руки связаны, - кивнул Артемьев. - История стара, как мир.

- Противно это все, - скривился Денисенко. - Смотри, кто изрисовывается. Известный кутюрье. Не менее известный певец. Ну, знаешь его. Поет "Твои бездонные ресницы".

- Ресницы?

- Ага, - кивнул Денисенко. - Еще тут два депутата Госсобрания России. Один, кстати, из Комиссии по делам молодежи.