Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 12

Дэвид не удержался и спросил вполне серьезно:

— Инид, у тебя есть своя догадка на этот счет? Хотя бы смутная?

— Пока еще нет. Может, и никогда не появится. Все, что я знаю — Тимоти ищет не там, где можно что-то найти.

— Наверное, нам пора выйти к ужину, — предложил он.

— Да, пора. Нельзя заставлять других ждать нас. Эмма и так испереживалась, что ты опоздаешь. Тимоти наточил разделочный нож. А кухарка Нора — та и вовсе разнервничалась. Баранина была уже почти готова.

Он предложил сестре руку, и они пересекли гостиную, осторожно петляя среди затененной, еле различимой мебели.

— А, вот и вы! — воскликнул Хорас, едва они показались на пороге столовой. — Я уж гадал, где вы запропастились. Сами знаете, баранина ждать не может. Теперь извольте каждый взять по стаканчику портвейна. Самый лучший портвейн, какой мне доводилось пробовать за многие годы. Просто превосходный портвейн…

Наполнив стаканы, Хорас обошел вокруг стола и вручил каждому его порцию лично. Это был коренастый человек, низкорослый, но крепко сбитый и, по-видимому, чрезвычайно волосатый. Шевелюра и борода Хораса поражали столь интенсивной чернотой, что она казалась переходящей в синеву.

— Кажется, ты в прекрасном настроении, — обратился к нему Дэвид.

— Точно, — ответил Хорас. — Завтра к нам пожалует Гэхен. Неужели Инид не говорила тебе об этом?

— Говорила. Он будет один или кто-нибудь составит ему компанию?

— Он не уточнял. Слышимость была неважной. Какие-то помехи. С проблемой помех никто так и не справился. Тедди со станции в плейстоцене считает, что это сказываются напряжения при настройке на разрыв во времени. Может, что-то связанное с аномалиями в пеленгации…

Дэвид отметил про себя, что Хорас не понимает в том, о чем толкует, ровнехонько ничего. Возможно, он и владеет какими-то поверхностными знаниями относительно путешествий во времени, но в теории не смыслит ни черта. Тем не менее, о чем бы ни зашла речь, Хорас мнил себя экспертом и высказывался в безапелляционной манере.

Он, наверное, разглагольствовал бы на ту же тему и дальше, но его прервала Нора, триумфально вынырнувшая из кухни с блюдом баранины. Поставив блюдо перед Тимоти, она суетливо заспешила назад к плите. Остальные поторопились занять свои места за столом, а Тимоти принялся нарезать седло барашка ломтями, орудуя ножом и вилкой в своем обычном стиле, то есть священнодействуя.

Дэвид пригубил портвейн. Вино было действительно превосходным, тут Хорас оказался прав. Что ж, в бытовых мелочах, например в том, чтобы выбрать бутылку портвейна, Хорас мог оказаться прав — закон средних чисел подразумевает, что изредка прав бывает любой глупец.

Довольно долго они ели в молчании. Затем Хорас благопристойно вытер губы салфеткой, кинул ее обратно себе на колени и заявил:

— Меня порядком беспокоит наш аванпост в Нью-Йорке двадцатого века. Не доверяю я этому Мартину. Вот уже который месяц пытаюсь вызвать его на связь, а прохвост не отвечает.

— Может, он куда-нибудь временно отлучился, — предположила Эмма.

— Если он уехал, — не унимался Хорас, — то как наш доверенный обязан был известить нас. С ним там эта женщина, Стелла. В его отсутствие могла бы ответить она.

— А может, она уехала вместе с ним, — сказала Эмма.

— Не имела права. Пост нельзя оставлять без присмотра ни на минуту.

— По-моему, — вмешался Дэвид, — это не лучший для нас выход — пытаться связаться с ним во что бы то ни стало. Сеансы связи надо бы свести к минимуму просто ради предосторожности.

— В этом отрезке времени, кроме нас, нет никого, кто владеет межвременной техникой, — заявил Хорас. — Подслушивать некому.

— Я бы за это не поручился, — сказал Дэвид.

— Подслушивают нас или нет, какая разница! — воскликнула Эмма, как всегда выступая в роли робкого миротворца. — Нет никакого смысла портить ужин спорами на эту тему.

— Этот Мартин избегает общения с нами, — посетовал Хорас. — От него не дождешься никаких сообщений…

Тимоти положил нож и вилку на тарелку, намеренно звякнув сильнее обычного. И провозгласил:

— Допустим, мы не знаем этого человека и не вполне ему доверяем, и все же он, наверное, соображает, как ему поступать. Ты, Хорас, делаешь из мухи слона.

— Я встречался с ним и со Стеллой несколько лет назад, — сказал Дэвид, — когда ездил в Нью-Йорк двадцатого века за книгами для Тимоти. Помнишь, — обернулся он к самому Тимоти, — именно тогда я привез винтовку и дробовик для твоей коллекции…

— Прекрасные экземпляры, — похвалил Тимоти.

— Но я никак в толк не возьму, — резко заметила Эмма, — зачем держать их постоянно заряженными? Добро бы только эти два ружья, а то все без исключения. Заряженное ружье рано или поздно выстрелит…

— Все должно быть в полном комплекте, — объявил Тимоти. — Думаю, даже ты способна оценить принцип комплектности. Патроны — неотъемлемая часть любого оружия. Без патронов ружье — не ружье.

— Не понимаю я подобного объяснения, — высказался Хорас. — И никогда не понимал.

— Но я-то вовсе не о ружьях собирался сказать! — внес поправку Дэвид. — Извините, что вообще упомянул о них. Я только хотел рассказать вам о Мартине и Стелле. Я же останавливался у них и провел с ними несколько дней…

— И как они тебе показались? — поинтересовалась Инид.

— Мартин — угрюмый тип. Крайне неприветливый. Говорил очень мало, а когда говорил, старался ничего не сказать. Да я и видел его нечасто и то мельком. У меня сложилось впечатление, что мой визит ему не по нутру.

— А Стелла?

— Тоже неприветлива, но на свой стервозный манер. Все разглядывала меня исподтишка, притворяясь при этом, что я ее ни капельки не интересую.

— Кто-нибудь из них двоих опасен? Я имею в виду — опасен для нас?

— Нет, не думаю. Просто с ними неуютно.

— Мы стали слишком самодовольными, — произнесла Эмма робким голоском. — Все у нас шло гладко столько лет, что мы поневоле впали в заблуждение, что так будет всегда. Хорас среди нас единственный, кто по-прежнему начеку. И постоянно чем-нибудь занят. Сдается мне, что и остальные, чем критиковать его, лучше бы нашли себе какое-нибудь полезное занятие.

— Тимоти занят не меньше Хораса, — возразила Инид. — Не бывает и дня, чтоб он не копался в книгах или не разбирался в том, что собрали для него другие. А кто собрал? Дэвид, выезжавший в Лондон, Париж и Нью-Йорк, не побоявшийся покидать Гопкинс Акр ради сбора информации…

— Что ж, дорогая, это, может, и так, — откликнулась Эмма, — а ты сама чем занята, скажи на милость?

— Милые родственники, — взял слово Тимоти, — не стоит придираться друг к другу. Инид делает никак не меньше, чем остальные, а то и больше.

Дэвид бросил взгляд на Тимоти, восседавшего во главе стола, спокойного и красноречивого, и в который раз поразился тому, как удается брату ладить с Эммой и ее хамоватым мужем. Сколько бы его ни провоцировали, Тимоти никогда не повышал голоса. Лицо, окаймленное жидкой седенькой бородкой, напоминало святого, а главное — он неизменно являл собой голос разума перед лицом любых бурь, налетавших на семейный корабль.