Айзек Азимов - Стальные пещеры

Амадиро улыбался всё так же широко, но совсем уж волчьей улыбкой.

Следом за Амадиро Бейли и его роботы покинули кабинет и пошли по коридору. Амадиро остановился у одной из дверей.

— Не хотите ли воспользоваться удобствами перед дорогой?

На секунду Бейли недоуменно нахмурился. Но тут же вспомнил, что означает старинный эвфемизм, который употребил Амадиро. Он ведь тоже читал старинные романы!

— Какой-то древний генерал (забыл его имя), учитывая возможные неожиданности, однажды порекомендовал: «Если есть возможность помочиться, не упускай её!»

Амадиро широко улыбнулся:

— Превосходный совет. Почти не уступающий моей рекомендации серьёзно обдумать мои слова… Но, кажется, вы всё-таки колеблетесь? Неужели вы вообразили, что я устрою вам ловушку? Поверьте, я не дикарь. Вы мой гость, и одно это обеспечивает вам полную безопасность.

— Если я и колеблюсь, — осторожно ответил Бейли, — то потому лишь, что не знаю, насколько прилично мне, неаврорианцу, воспользоваться… э… вашими удобствами.

— Вздор, мой дорогой Бейли. Есть ли у вас выбор? Нужда диктует свои условия. Прошу вас, воспользуйтесь. Хотя бы в доказательство того, что лично я свободен от аврорианских предрассудков и желаю вам с Землей всяких благ.

— А не могли бы вы доказать это ещё нагляднее?

— Каким образом, мистер Бейли?

— Продемонстрировав, что стоите выше предрассудков вашей планеты, касающихся роботов…

— Таких предрассудков вообще нет, — быстро перебил Амадиро.

Бейли глубокомысленно кивнул и докончил фразу:

— …разрешив им войти в Личную вместе со мной? Без них я теперь чувствую себя неловко.

На мгновение Амадиро будто растерялся, но справился с собой и ответил почти без паузы, хотя и хмуро:

— Пожалуйста, мистер Бейли.

— Но тот, кто внутри, может возмутиться. Мне не хотелось бы стать причиной скандала.

— Там никого нет. Это одноместная Личная, и, если она занята, горит предупредительный сигнал.

— Благодарю вас, доктор Амадиро, — сказал Бейли, открывая дверь. — Жискар, войди.

Жискар явно заколебался, но не возразил и вошёл, а за ним по жесту Бейли и Дэниел. Но тот взял Бейли за локоть и увлек за собой. Пока дверь закрывалась, Бейли успел сказать:

— Я недолго. Ещё раз спасибо за разрешение. — Он старался выглядеть беззаботным, но внутри у него всё сжалось. Какой неприятный сюрприз ждет его тут?

Однако Личная была пуста. И меньше, чем в доме Фастольфа. Её даже обыскивать не потребовалось.

Жискар и Дэниел молча встали у самой двери, точно стараясь не заходить в помещение дальше самого необходимого.

Бейли хотел заговорить нормальным голосом, но у него получилось одно сипение. Откашлявшись с ненужной громкостью, он выговорил:

— Вы можете отойти от двери… и, Дэниел, тебе молчать необязательно. (Дэниел бывал на Земле и знал, что там в Личных разговаривать не принято.)

И Дэниел показал, что помнит об этом табу — он прижал палец к губам.

— Да знаю я, знаю, — проворчал Бейли, — но забудь об этом. Если Амадиро вопреки аврорианскому обычаю допустил роботов в Личную, так мы же не на Земле, чтобы соблюдать тамошние запреты.

— Но вам не станет неловко, партнер Элайдж? — спросил Дэниел вполголоса.

— Ничуточки, — ответил Бейли обычным тоном. (Действительно, разговор с Дэниелом, роботом, оказался вовсе не угнетающим. Голоса в таком помещении без людей прозвучали не так уж устрашающе. А вернее, и вовсе не устрашающе, поскольку были тут только роботы, пусть один и выглядел совсем человеком. Естественно, сказать это вслух Бейли не мог. Пусть у Дэниела не было чувств, которые следовало бы щадить, Бейли переживал за него.)

Внезапно Бейли пришла в голову ещё одна мысль, и он почувствовал себя полным идиотом.

— Или, — спросил он совсем уж замогильным шёпотом, — ты намекнул, что надо молчать, так как эта комната прослушивается? — Последнее слово он произнёс совсем уж беззвучно.

— Если, партнер Элайдж, вы опасаетесь, что люди снаружи могут разобрать, о чём здесь говорят, с помощью подслушивающего устройства, то это абсолютно исключено.

— Почему?

Туалетное удобство мгновенно и бесшумно самоочистилось, и Бейли перешёл к раковине.

— На Земле, — ответил Дэниел, — плотная населённость Городов исключает уединение. Подслушивание само собой разумеется, и приспособления для большей его эффективности, вероятно, воспринимаются как нечто естественное. Если землянин не хочет, чтобы его подслушивали, он просто замолкает. Вот поэтому, наверное, молчание стало нерушимым правилом в помещениях, формально подразумевающих уединенность, и, в частности, в тех, которые вы называете Личными. На Авроре же, как и на всех космомирах, уединенность — реальный факт и ценится очень высоко. Вряд ли вы забыли Солярию и патологические крайности, до которых доводит желание обеспечить её? Но даже на Авроре при всём её отличии от Солярии каждый человек отделен от всех остальных расстоянием, на Земле невозможным, а вдобавок ещё и стеной из роботов. Посягнуть на такую изолированность было бы немыслимым поступком.

— По-твоему, установка тут подслушивающего устройства явилась бы преступлением?

— Хуже, партнер Элайдж. Дикостью, недостойной благородного аврорианца, гордого своей цивилизованностью.

Бейли поглядел по сторонам. Неверно истолковав этот взгляд, Дэниел тотчас извлек полотенце из малоприметного автомата и протянул его Бейли.

Полотенце Бейли взял, но думал он о другом: его глаза шарили по стенам, выискивая микрофон. Чтобы кто-то отказался от такого преимущества, оберегая свою цивилизованность? Чушь! Однако он ничего не увидел и уныло подумал, что иначе и быть не могло. Откуда ему знать, как выглядят микрофоны на Авроре? Иная культура, и всё тут иное.

Но у него были и кое-какие другие подозрения.

— Дэниел, ты знаешь аврорианцев лучше, чем я, так объясни, почему Амадиро до такой степени со мной любезен? Беседует со мной обстоятельно, не спеша, предлагает воспользоваться этим помещением, о чём Василия и слушать не пожелала. Держится так, словно ему не жаль тратить на меня своё драгоценное время. Что это? Вежливость?

— Многие аврорианцы считают вежливость высоким достоинством. Может быть, Амадиро принадлежит к таким. Он ведь несколько раз подчеркивал, что он — не дикарь.

— Ещё вопрос. Почему он позволил мне взять с собой в это помещение тебя с Жискаром? Как ты полагаешь?

— Мне кажется, он хотел успокоить вас на случай, если вы заподозрите тут какую-то ловушку.

— К чему было затрудняться? Неужели он хотел избавить меня от ненужной тревоги?

— Ещё одна любезность благородного и цивилизованного аврорианца.