Айзек Азимов - Стальные пещеры

Бейли помнил свои слова, но теперь они казались ему пустыми и не заслуживающими внимания.

— Говори по существу, Джесси, — мягко сказал он.

— В общем, — продолжала она, — Лиззи всё повторяла, что настанет день, и людям нужно будет объединиться. По её словам, во всём были виноваты космониты, потому что они хотели, чтобы Земля оставалась слабой и деградировала. Это было одно из её любимых словечек — деградировать. Бывало, она брала меню, которое я готовила на следующую неделю, фыркала и говорила: «Деградируем, деградируем». Джеймс Майерс иногда копировала её на кухне, так мы просто умирали со смеху. Она говорила — это я уже про Элизабет, — что когда-нибудь мы покончим с Городами и вернёмся к земле, а заодно сведем счёты с космонитами, которые стараются навсегда привязать нас к Городам, навязывая нам роботов. Только она никогда не называла их роботами. Она говорила «бездушные монстры», прошу извинить меня, Дэниел.

— Я не знаю значения прилагательного, которое вы употребили, — сказал робот, — тем не менее принимаю ваше извинение. Пожалуйста, продолжайте.

Бейли заерзал на месте. С Джесси всегда было так… Она подходила к сути своими собственными окольными путями, и никакие чрезвычайные обстоятельства не могли заставить её рассказывать по-другому.

— Элизабет всегда старалась говорить так, как будто в этом Движении, кроме неё, участвовала масса народа. Она, бывало, начнёт: «На последнем собрании…», а затем смолкнет и смотрит на меня, наполовину гордая, наполовину напуганная, словно хочет, чтобы я начала её расспрашивать о собрании — вот уж тогда она бы поважничала! — да боится, как бы я не навлекла на неё беду. Конечно, я никогда не спрашивала. Не хотела доставлять ей такого удовольствия… Ну вот, а после того как я вышла за тебя замуж, Лайдж, всё это прекратилось, пока…

Джесси замолчала.

— Продолжай, Джесси, — попросил Бейли.

— Лайдж, ты помнишь, как мы поссорились? Ну, из-за Джезебел?

— Ну, так что же? — Бейли не сразу понял, что речь идёт о полном имени самой Джесси, а не о какой-то другой женщине. Он повернулся к Р.Дэниелу и объяснил, как бы оправдываясь: — Полное имя Джесси — Джезебел. Оно не нравится ей, и она им не пользуется.

Р.Дэниел сдержанно кивнул, а Бейли подумал: «Вот дьявол, что я из-за него-то переживаю».

— Наш спор не давал мне покоя, Лайдж, — продолжала Джесси, — просто не выходил у меня из головы. Наверное, это глупо, но я всё думала и думала о том, что ты сказал. То есть о том, что Джезебел была просто консервативна и что она боролась за обычаи своих предков против тех странных обычаев, которые принесли с собой чужаки. В конце концов, я тоже была Джезебел, и я всегда…

Она пыталась подобрать подходящие слова, и Бейли пришёл ей на помощь:

— Отождествляла себя с ней.

— Да, — сказала она, но тут же покачала головой и отвела взгляд в сторону. — Не в прямом смысле. Пытаясь подражать тому, что, как я думала, в ней было. Ну, ты знаешь… Я такой не была.

— Я знаю это, Джесси. Не глупи.

— Но всё-таки я много размышляла о ней и постепенно начала думать, что сейчас многое происходит такого, о чём не ведали прежде. Ну например, у нас, землян, есть старинные обычаи, и вот пришли космониты со своими нравами и стали насаждать всякие новшества, нарушив тем самым весь уклад нашей размеренной, несуетной жизни. Может быть, медиевисты всё же правы. Может, нам действительно следовало бы почаще обращаться к нашим добрым традициям… И вот я пошла на свою старую работу и нашла Элизабет.

— Так. И что же было дальше?

— Она сказала, что не понимает, о чём я говорю, и что к тому же я — жена полицейского. Я ответила, что это не имеет к делу никакого отношения, и в конце концов она согласилась кое с кем поговорить. И где-то через месяц она подошла ко мне и сказала, что всё в порядке… Я вступила в их организацию и с тех пор ходила на все собрания.

Бейли с грустью посмотрел на неё:

— А почему ты ничего мне не сказала?

Голос Джесси задрожал:

— Я очень сожалею, Лайдж.

— Ну, сожалей не сожалей, этим делу не поможешь. Расскажи лучше о собраниях. Прежде всего, где они проходили?

Им овладело ощущение отстраненности. От оцепенения все чувства, казалось, онемели. То, во что он изо всех сил старался не верить, оказалось правдой — голой, не вызывающей никаких сомнений правдой. В каком-то смысле Бейли даже почувствовал облегчение от того, что теперь не было неопределённости.

— Здесь, — ответила Джесси.

— Здесь? Прямо не этом месте, на мотошоссе?

— Да, на мотошоссе. Вот почему мне не хотелось сюда ехать. Правда, для встреч лучшего места было не придумать. Мы собирались…

— Сколько вас было?

— Я не могу сказать точно. Человек шестьдесят-семьдесят. Эта было что-то типа местной ячейки. Мы приносили складные стулья, легкую закуску и прохладительные напитки. Кто-нибудь произносил речь, обычно о том, как прекрасна была жизнь в старые времена и как однажды мы разделаемся с монстрами, то есть с роботами, а заодно и с космонитами. Честно говоря, речи были скучноваты, потому что каждый раз в них говорилось одно и то же. Мы просто-напросто пережидали, когда они закончатся. Мы давали торжественные клятвы, и у нас были тайные знаки, которыми мы могли приветствовать друг друга в повседневной жизни.

— И вас никогда не прерывали? Ни полицейские, ни пожарные машины мимо не проезжали?

— Нет, никогда.

— Так уж это невероятно, Элайдж? — вмешался Р.Дэниел.

— Может быть, и нет, — задумчиво ответил Бейли. — Есть ответвления, которые практически никогда не используются. Вот только определить, где они, не так-то просто. И это всё, чем вы занимались на собраниях, Джесси? Произносили речи да играли в конспирацию?

— Почти что всё. И ещё иногда пели песни. И наконец, закусывали сандвичами, пили сок.

— В таком случае, чего ты разнервничалась? — спросил Бейли, едва сдерживаясь.

Джесси заморгала глазами.

— Пожалуйста, ответь на мой вопрос, — с железной настойчивостью проговорил Бейли. — Если всё было так безобидно, то почему ты пребываешь в такой панике эти полтора дня?

— Я думала, они что-нибудь сделают с тобой, Лайдж. Ради бога, почему ты не хочешь меня понять? Я же тебе всё объяснила.

— Нет, пока ещё мало объяснила. Ты сообщила мне об участии в безобидных тайных посиделках. Теперь скажи, члены вашей организации когда-нибудь организовывали открытые демонстрации? Они когда-нибудь уничтожали роботов? Устраивали массовые беспорядки? Убивали людей?

— Никогда! Лайдж, я бы в жизни не сделала ничего подобного! Я бы сразу порвала с ними, попытайся они совершить такое.

— Но тогда почему же ты утверждаешь, что совершила нечто ужасное? Почему ты думаешь, что тебя посадят в тюрьму?