Айзек Азимов - Путь к Академии

— Сир, прошу вас… — прервал его Селдон, удивив не только Императора, но и себя самого таким пренебрежением к имперскому этикету. — Моему сыну удалось отправить Манеллу и Беллис на гиперпространственном корабле «Аркадия-7» на Анакреон. Ему же пришлось остаться. Это было три дня назад. Корабль на Анакреоне не приземлился. Мой сын, похоже, исчез. Все мои звонки на Сантаннию остались без ответа, а теперь связь прервана окончательно. Сир, прошу вас, не могли бы вы мне помочь?

— Гэри, как вы знаете, официально все отношения между Сантаннией и Трентором прерваны. Однако я ещё пользуюсь некоторым влиянием в определённых районах этой провинции. То есть там ещё остались верные мне люди, и они до сих пор живы. Хотя я и не могу наладить прямой контакт с моими представителями в этой провинции, я могу ознакомить вас со всеми сообщениями, поступившими оттуда в последние дни. Все эти сведения, безусловно, носят исключительно конфиденциальный характер, но, учитывая ваше волнение и наши отношения, я позволю вам заглянуть в эти сведения. Может быть, что-то вас там заинтересует. В течение ближайшего часа я ожидаю новых сообщений. Если вы не против, я свяжусь с вами, как только таковые поступят. А пока я дам распоряжение одному из моих советников просмотреть все сообщения из Сантаннии за последние дни относительно сведений о Рейче, Манелле и Беллис Селдон.

— Спасибо вам, сир, сердечное вам спасибо, — горячо поблагодарил Селдон и низко, как мог, поклонился исчезающему с экрана изображению Императора.

Целый час после разговора Селдон просидел за письменным столом в ожидании звонка. Тяжелее этого часа в его жизни не было со времени гибели Дорс.

Больше всего на свете Селдон боялся незнания. Вся его жизнь целиком и полностью состояла из знания — о будущем и настоящем. И вот теперь он не знал, что с дорогими его сердцу людьми.

Голографический экран негромко зажужжал. Гэри торопливо нажал кнопку ответа. Появилось изображение Агиса Четырнадцатого.

— Гэри, — так печально проговорил Император, что Селдон сразу понял — новости плохие.

— Мой сын… — проговорил Селдон дрожащим голосом.

— Да, — кивнул Император. — Рейч был убит сегодня во время бомбардировки Сантаннийского университета. Из моих источников мне стало известно, что он знал о предстоящем налете, но отказался покинуть свой пост. Понимаете, среди бунтовщиков было много студентов, и Рейчу, видимо, подумалось, что, если они узнают, что он там, они ни за что… Но ненависть взяла верх над рассудком. Вы же понимаете, университет-то имперский. А мятежники решили, что нужно всё имперское уничтожить, а потом строить что-то новое. Тупицы! Зачем надо… — Тут Агис запнулся, поняв, что Селдону скорее всего сейчас нет дела до Сантаннийского университета и планов мятежников. — Гэри, — участливо проговорил Император, — если вам от этого будет хоть сколько-нибудь легче, помните, что ваш сын погиб, защищая знания. Он сражался не за Империю, а за само человечество.

Селдон посмотрел на Императора сквозь слезы. Тихо, едва слышно он спросил:

— А Манелла и малышка Беллис? Что с ними? Удалось узнать что-нибудь об «Аркадии-7»?

— Поиски пока безуспешны, Гэри. «Аркадии-7» покинула Сантаннию. Но, похоже она просто исчезла. Может быть, на корабль напали мятежники, а может быть, корабль спасся бегством, изменив курс. Мы просто не знаем.

Селдон кивнул.

— Спасибо вам, Агис. Хотя вы сообщили мне ужасную новость, это всё равно лучше, чем тягостное ожидание. Вы настоящий друг.

— А теперь, мой друг, — сказал Император, — я оставлю вас. Примите мои соболезнования.

И лицо Императора исчезло с экрана, а Гэри Селдон уронил голову на руки и разрыдался.

Ванда Селдон потуже затянула поясок на платье. Взяв в руку маленькую лейку, она принялась поливать цветы в своем небольшом садике неподалеку от здания Стрилингского университета. Обычно Ванда проводила почти всё время в своем кабинете, работая с Главным Радиантом. Она находила своеобразную красоту в уравнениях Радианта — в неумолимых элементных уравнениях, которые странно смотрелись в обезумевшей, потерявшей голову Империи. Но, когда мысли об отце, матери и сестренке становились невыносимыми, когда даже любимая работа не в силах была отвлечь её от горечи недавно пережитой потери, Ванда всегда уходила сюда, копалась в своем маленьком садике, словно выращивание цветов могло как-то уменьшить боль в её душе.

После того, как месяц назад погиб её отец и исчез корабль, на котором улетели Манелла и Беллис, Ванда, которая и так всегда была стройной, стала ужасно худеть. Всего лишь несколько месяцев назад Гэри Селдон с заботой и участием обращал внимание на то, что у внучки стал пропадать аппетит, а теперь и это его, похоже, не интересовало — так сильно погрузился он в собственные переживания.

Гэри и Ванда Селдон очень сильно переменились, как переменились все те немногие, кто еще продолжал работать над Психоисторическим Проектом. Гэри, казалось, окончательно сдался. Теперь он в основном занимался тем, что сидел в кресле в Стрилингском солярии и молча смотрел на окрестности университета, греясь под лучами ламп. Порой сотрудники Проекта сообщали Ванде, что телохранитель деда Стеттин Пальвер уговорил-таки его выйти на прогулку по кампусу или пытался завести с ним разговор относительно будущего направления работы над Проектом.

Ванда с головой ушла в работу над уравнениями Главного Радианта. Она чувствовала, что будущее, очерченное дедом, принимает всё более чёткие контуры. Он был прав. Энциклопедисты должны были обосноваться на Терминусе. Они должны были стать Академией.

А в отрезке ЗЗА2Д17 Ванда видела то, что Селдон называл Второй Академией — второй, секретной. Но как с ней быть? Селдон не проявлял никакого интереса к работе, и Ванда была в растерянности. А тоска её по утраченной семье была так глубока, что просто не было сил работать.

Оставшиеся на своих постах сотрудники Проекта, а их было человек пятьдесят, трудились не покладая рук. В основном это были энциклопедисты, которые вели поиск и отбор материалов, нуждающихся в копировании и каталогизации для последующей перевозки на Терминус на тот случай, если им когда-нибудь будет разрешен доступ в Галактическую Библиотеку. Работали сейчас все, полагаясь только на веру. Профессор Селдон потерял даже свой личный кабинет в Библиотеке, а поэтому мечта обрести доступ туда хотя бы какому-нибудь сотруднику была почти несбыточной.

Помимо энциклопедистов, в работе над Проектом были заняты историки-аналитики и математики. Историки занимались интерпретацией действий людей и событий прошлого и настоящего, передавали свои выкладки математикам, а те, в свою очередь, переводили эти выкладки на язык великого Психоисторического Уравнения. Это была долгая изнурительная работа.