Максим Казаков - Принцип Земля

— Так сам-то, не можешь помочь? — натянуто ответила Эмили Макару, пытаясь все-таки уйти в сторону.

— Я же сам плохо знаю ваш язык, не грамотный, считай. Я сам хожу на занятия к Майклу, — оправдался Макар. — Ну, научу неправильно, потом переучивать. Я могу научить своему языку. Только какой смысл. А Изингома что скажет? Ты местный уже освоил?

— Уже лучше. Я бы с радостью, ты же знаешь! Только я, как и ты. Родному бы языку… — ответил тот.

— Нет, Эмили. Придется все-таки тебе. Соглашайся. Дело-то нужное! — подключился Майкл.

Эмили действительно видела в этом смысл. Больший, причем, даже не в распространении языка.

— Я понимаю, что с изучением языка, человек впитывает и нечто другое. Уж, по крайней мере, одновременно можно привить очень много нужного нам, но… — как могла, тянула время Эмили до момента, когда придется соглашаться.

— Вот видишь, Эмили. Все понимаешь! А ты говорила, что местные люди какие-то инопланетяне, ни рыба, ни мясо, — продолжил рассуждать Макар. — Оказалось, нет. Как раз мясо! Такой же пипл, прывущий в управляемом тренде.

— Ты знаешь, о чем я думаю? — спросила Эмили?

— Конечно, знаю. Ты же знаешь, я согласен! — многозначительно улыбнулся Макар.

— Самец весенний! — выдавила Эмили. — Я не об этом.

— Я понял, не сегодня! — подлил масла в настроение Эмили Макар.

Эмили проглотила намеки Макара, но уже с большим трудом, чем первые.

— Вот чего вы так беситесь? — продолжила она. — Здесь ведь все, как и у нас. Почти. Вот даже мы пьем этот таойи. Вкус своеобразный, конечно, но по своей форме и сути легко узнаваемое земное.

— Есть большущее «но», — возразил Майкл. — Здесь мы все-таки не дома. По крайней мере, я не ощущаю себя дома. А кто-нибудь ощущает?

— Нет, — ответил даже немногословный Изингома.

Остальные согласились с ним.

— Кроме того, здесь есть другие свои. И они, уверен, тоже не считают, что мы здесь дома, — добавил Макар. — Я тебя не узнаю! — возмутился он. — Рассказывали, что в Белатории ты была первым реформатором и зачинщиком!

— Там мы пытались во всем разобраться, чтобы выжить. Там мы даже не знали, чем можно питаться. А здесь мы думаем о том, как все сломать, и говорим людям, что то, во что они верят, на самом деле не так. А им было ли плохо?

— Хорошо! Пей свой таойи! И пускай пратиарийцы за тебя решают все, что ты будешь, и чего не будешь делать завтра! — вспылил Майкл.

— А знаете, что мне сейчас очень хочется узнать? — спросил Изингома, предпринимаю попытку немного сменить тему и охладить дискуссию.

— Ну-ка, ну-ка? — охотно заинтересовался Майкл.

— Я когда сюда попал, здесь были другие ребята: Тадеу, Деви, Ванесса, Арамаан, Сабира….

— Арамаан и сейчас здесь, — перебил Макар. — Он какой-то непонятный, если честно.

— Я помню, что он здесь, я просто вспоминаю людей. Еще Рамеш, Витарр, Карла, много еще кого. Мы вместе с ними еще все это придумали, они тоже одобрили нашу стратегию. Потом некоторых перевели в другие центры. А вот интересно, они там смогли так же продвинуться?

— Ах! Карлу жаль отпустили! — вспомнил с ностальгией Майкл. — Эх, ее фанданго!

— Сиди! Фанданго! — успокоила его Эмили. — Она от тебя и сбежала! — Даже Макар ее так не достал, как ты.

— Тебе-то, конечно, сиди! Ты так не сможешь, — подначивал ее Майкл. — Как она бедрами, энергично. Ух!

— Зато я с локтя могу, честно! Тоже энергично! В пух! — шутя серьезно, ответила Эмили.

— Хорош, тебе! — возмутился Майкл. — Можно подумать!

— А ты прав, Изингома. Ты большой стратег, оказывается, — согласился Макар. — Нам как-то нужно с ними связаться уже. До чего там они успели доработаться? Думаю у местных должна быть связь.

— Можно узнать у главного, — подсказал Майкл.

Деш несколько раз рассказывал Авдею про Препрею, о линиях, которые кружатся вокруг почти угасшей Асаны, и вместе с ними Сиклан, что заменяет им Солнце, и маленькая, но яркая, Эйвена, о Канисе и о Танкуре, тень которой преждевременно обрывает арияд на Калипре на широте Мантамы.

С Сикланом и Танкурой более-менее было понятно, их было видно с Калипра, последнюю приблизительно как Луну с Земли, подыскивал себе аналогии Авдей, чтобы уяснить и увязать все новое. Только она не меняла своего положения. Асана представала мутным расплывчатым найвоновым пятном каждый асан и невероятно огромной Луной в арияд. А все остальное…? Разве это можно было себе представить со слов! Тем более, представить правильно!

И вот, они, Деш с детьми и Авдей, наконец, собрались в поездку, и они покинули старты. Впереди их ждала Препрея — одна и планет третьей линии.

Деш взял места специально в хвостовой части гона, чтобы получить возможность обзора всей системы Прата. Майол взялся комментировать то, что открывалось взору, поглядывая на Деша, чтобы тот поправил в случае, если он сам что-то напутает. За окном гона существенно потемнело, но не до полной темноты.

— Потому что здесь есть атмосфера, — пояснил Майол.

— В космосе? — удивился Авдей.

— В космосе, это имеется в виду, что мы за пределами атмосферы Калипра? — уточнил Деш. Авдей кивнул. — На Прата атмосферу формирует вокруг себя Асана. Вокруг планет она, конечно, плотнее, но есть и за их пределами.

— Сейчас мы проскользнем между Калипром и Танкурой, — перебил Майол. — И с той стороны из-за Калипра появится Канис. Потом еще Порифий, Ортена, а со стороны Танкуры появится Майтарис! Я их тоже еще никогда не видел! Просто знаю, что они должны быть.

Гон набирал скорость, и слова Майола на глазах становились реальностью. Сначала Калипр и Танкура засветились на фоне Асаны, потом они увидели другие планеты.

— А вот еще смотри, сиклановые леса, — обратил внимание Майол.

— Да, да, помнишь, я тебе говорил, что они выглядят еще более впечатляюще, чем ветки под нашими живыми дорогами? — напомнил Деш Авдею.

Авдей сравнил вид из окна с бородатыми лианами в стационе. Действительно, это выглядело похоже. Но гораздо более эффектно, особенно при осознании, что это в планетарном масштабе. Сиклановые леса некоторых планет как бы свисали в направлении радиусов Асаны в космос. Гон словно только-только выпутался из них.

— А не у всех планет такие леса? — спросил Авдей, оглядывая появившиеся в поле зрения планеты линии.

— Только у тех, что в синхронном вращении с Асаной, — пояснил Деш. — Иначе леса не вырастают такими высокими, да и растут по всем направлениям приблизительно одинаково.

— Всё. Планеты удаляются, удаляются, — с легкой грустью сказала Фиея. — А потом они станут просто светящимися точками. Звездами.

Майол и Фиея действительно впервые покидали Калипр так надолго и так далеко. И их детские глаза горели еще сильнее, чем глаза Авдея.