Elin Tash - Телепатический удар[СИ]

Ещё пару месяцев назад душа моя была весёлой и юной, а сейчас стала взрослой и вымотанной… и вместо сердца у меня — огромная кровоточащая рана… и на губах ещё горит мой самый страшный в жизни поцелуй…

Нет, не жалеть себя! Нельзя жалеть себя! Никогда…

Сохраняя спокойный ровный облик, вернулась я в кабинет.

После доклада и моего разрешения зашёл Дик, он спасал нас на скалах. Зачем? Лучше бы мы там так и остались втроём, пропавшими без вести!

Ты не права! Ты же знаешь, что всё равно искала бы выход, и нашла бы!

Дик принёс приказы. С чего это распорядитель королевских планетолётов и мой личный пилот несёт мне приговоры на подписание? Наверняка они там сидят и спорят, кто пойдёт ко мне с очередным поручением, и выбирают тех, к кому я благосклонна! Но сейчас мне это было безразлично.

Я ставила подписи и личные скан-метки с той лёгкостью, на которую была способна. Никто не увидит, что творится во мне, когда я обрекаю на гибель! Я ставила подписи с лёгкостью, пока не дошла до имени Дмитрия Осба…

— Выйдите! — сказала я Дику и положила цифровую ручку на стол. Я не могу! Не могу!

— Адмирал просил подождать, пока вы подпишите, потому что приказы должны быть…

Дик поднял на меня глаза, и я вдруг подумала, что не случайно пришёл именно он. Вероятно, Дэльвик решил, будто мне необходима поддержка и рассудил, что старому школьному другу удастся прорваться за стену, которую я воздвигла. Да и сам Дик, как показалось, готов печально улыбнуться, что-то сказать… Однако я не в силах была ни с кем откровенничать!

Посмотрев на него ледяным взглядом Королевы ООССа, я холодно произнесла:

— Будут. Выйдите.

Не рискнув больше привлекать внимание, он повиновался.

Сегодня мне ещё предстоит лететь на Дэкси. На панихиду по Барелу…

Я просто умру, судорожно вздохнула я…

Прошла по кабинету, подавляя слёзы, удерживая в глубинах души рыдания и всеми силами сопротивляясь приступам тоски — она заполняла помещение, преобразовывала вещи под моими взглядами, наделяя их собой, и затрагивала во мне что-то такое невероятно ранимое, о существовании чего я никогда и не подозревала. Я удерживала равновесие из последних сил, но ничто не помогало мне в попытках исполнить своё решение; комок не хотел удаляться из горла, а боль из сердца, и душа молила только об одном, только о нём…

До судороги заломив руки, до крови закусив губы, выискивала я хоть какую-то опору, и рыдания давно уже готовы были вырваться из меня, а я стойко не выпускала их, и они кипели горьким тяжёлым комом в горле — его не возможно было ни убрать оттуда, ни сглотнуть. Но я знала, что если сейчас сорвусь, то не смогу больше жить, не выдержу давление этого мира, умру!

"Лучше умереть!" — крикнула в отчаянии моя боль… и это внезапно вернуло меня в себя.

"Прости…" — прошептала я, метнув горящий взгляд на стол — поражаюсь, как от него не вспыхнули приказы, мучительным, испепеляющим огнём! — и посмотрела в зеркало, и решительно изгнала заполнившую весь мой мир тоску…

Потом взяла ручку и поставила свою подпись.