Кирилл Юрченко - Люди в сером 3: Головоломки

— Не совсем так, Николай Андреевич, — сказал Сорокин, — но вы почти уловили идею. Истина где-то рядом, — он коротко откашлялся, словно запершило в горле. — Но прежде я попросил бы всех собравшихся выслушать нашего уважаемого Арнольда Петровича. После того, что он расскажет, у вас отпадут многие вопросы. Пожалуйста, Арнольд Петрович, — Сорокин сделал широкой жест рукой и, замолчав, сел пустующее кресло.

Максютов, в отличие от него, не стал вставать и расхаживать перед слушателями. Он остался сидеть в углу комнаты. Люстра в три лампочки, под желтеньким абажуром, давала мягкий, рассеянный свет, плохо достигавший угла, так что сидел он почти что в тени. В сочетании с его глухим, чуть хрипловатым голосом, это придавало таинственности его рассказу.

— Впервые документальное упоминание города появляется в 1091-м году, когда первым известным графом Ольденбурга становится Эгильмар, граф Леригау. Следующие триста тридцать лет Ольденбург является столицей маленького, ничем не примечательного Ольденбургского графства на побережье Северного моря. Но где-то с 1420-х годов начался стремительный взлет его правящей семьи, когда потомок Эгильмара, граф Дитрих Счастливый (ум.1440), женился на дочери герцога Герхарда VI Шлезвик-Голштинского Гедвиги (ум.1436). Их старший сын Христиан (ум. 1481) был при содействии своего дяди герцога Адольфа VIII Шлезвиг-Голштинского избран в 1448 году королем Дании, в 1450 — Норвегии, а по смерти Адольфа в 1460 году — правителем его герцогства. Он же положил начало датской королевской линии, которая пресеклась в 1863 году со смертью короля Фридриха VII.

За средней Ольденбургской линией идет младшая Гольштейн-Готторпская линия. Основателем ее был герцог Адольф (ум. 1586 г.), сын Короля Дании Фридриха I. Эта ветвь владела землями в Голштинии, и столицей её владений был город Киль. Герцоги Гольштейн-Готторпские постоянно конфликтовали с Данией из-за своих владений. Они всегда были в династическом союзе со Швецией — противницей датских королей. Поражение Короля Швеции Карла XII в Северной войне против России и создание Петром I Российской империи заставили племянника Карла XII, Герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского (1702–1739), бывшего также одним из наследников шведской Короны, заключить союз с Россией.

В 1725 г. Карл Фридрих женился на дочери императора Петра I Цесаревне Анне Петровне. От этого брака у него был единственный сын Карл Петр Ульрих, ставший в 1741 г. по повелению своей тетки императрицы Елизаветы Петровны наследником Русского Престола под именем Петра III. Став императором, Карл-Петр-Ульрих вызвал в Россию своего двоюродного дядю принца Георга Людвига (1719–1763). Он ранее служил в армии Короля Пруссии Фридриха Великого в чине генерал-майора и был кавалером Ордена Черного Орла. Во время Семилетней войны он воевал против России. В 1761 г. Принц Георг Людвиг уволился с прусской службы и вернулся в Голштинию. При Петре III началась стремительная карьера этого голштинского принца. Император присвоил ему титул Императорского Высочества и звание генерал-фельдмаршала. Во время переворота 1762 г. Георг Людвиг был арестован и через несколько дней выслан в Германию. К слову, императрица милостиво обошлась с принцем (все же, как-никак, родной дядя); он был назначен Штатгальтером Голштинии и получил 150000 рублей.

После смерти Петра III в 1762 году императрица Екатерина II в 1767 году отказалась от прав Великого князя Павла Петровича на наследование в Шлезвиг-Голштинии, и после его вступления на Российский престол и до 1917 года Россией правила Гольштейн-Готторпская линия Дома Ольденбургов, принявшая имя национальной Династии Романовых.

— Простите, что перебиваю, — вмешался молчавший до сих пор Павлюков, — но я не понимаю, к чему эти столь пространные экскурсы в историю? При чем здесь эти цари и династии, давно свергнутые и забытые? Какое они имеют к нам отношение?

— Имейте терпение, Николай Андреевич, — неожиданно мягко сказал Сорокин. — Скоро все станет ясно. А отношение к нам эти, как вы сказали, экскурсы имеют самое прямое. Не забывайте, что у меня в спальне, — он мотнул головой, — лежат упакованные останки той самой династии, о которой вы отозвались столь неуважительно. Так давайте дослушаем до конца. Продолжайте, Арнольд Петрович.

— Таким образом, — хмуро кивнул Максютов, с неудовольствием покосившись на Павлюкова, — здесь имеет место грандиозная подмена. Разумеется, куча историков бросились бы оспаривать эти слова, заявляя, что Петр III является внуком Петра I Романова, а значит, никакой подмены нет и в помине. Но это у нас нет и в помине, в России, поскольку Екатерина Великая, будучи весьма предусмотрительной и расчетливой правительницей, велела изъять и уничтожить кое-какие любопытные документы, равно как и письма некоторых частных переписок. А вот в Германии, в частности, в Музее Истории в Западном Берлине, сохранились кое-какие сведения относительно этого самого внука. Оказывается, еще при жизни Анны Петровны придворный лекарь писал своим коллегам на родину, что Цесаревна бесплодна и, похоже, «излечить сей недуг не представляется возможным». Но ее выдают за Карла Фридриха, и в результате этого брака вдруг появляется на свет единственный, заметьте, ее ребенок, Карл Петр Ульрих, известный нам, как Петр III. Забавно, не так ли? Но это все мелочи и детские шалости. Потому что, если собрать все в кучу, мы не можем избежать странных и несколько парадоксальных выводов. Ничем не примечательный, захудалый, откровенно бедный род графа Эгильмара на самых задворках Европы внезапно не просто идет в гору, а начинает править Бельгией, Данией, Норвегией, Швецией, Грецией, и даже самой могущественной Европейской державой того времени — Англией. Это же треть Европы, при чем не самая худшая ее треть. Россия просто завершила эти удачные начинания. Но это было бы полдела. Мало в те времена было стать правителями. Надо было правление еще удержать, поскольку корон было мало, а претендентов — уйма. И потомки Эгильмара блестяще справились с этим. Династии их ветвей просуществовали вплоть до самого двадцатого века, когда в ряде стран монархии были вообще ликвидированы, а в некоторых — усечены в правах. Почему? За счет чего? Точно это никто не знает, но имеется один любопытный документик. Сейчас… — Максютов открыл лежащую у него на коленях папку и стал поспешно перелистывать листы. — Вот! Разумеется, это не оригинал, а перевод, сделанный с копии летописи славного города Киля. Читаю: «В годе 1418 июня 22-го…». Разумеется, — перебил он себя, — летоисчисление тоже переведено на современное, тогда ведь еще вели отсчет со дня сотворения мира… «июня 22-го ночь в славном городе Ольденбурге вдруг стала днем и даже ярче дня. И все птицы проснулись, и все люди проснулись, и великая паника была. А потом из яркого [света] вышли трое мужей великого роста, и руки у них были, как плети, а глаза, как тыквы, но горели адским огнем. И были эти посланцы духами, но во плоти. И молодой граф Дитрих выбежал против них из опочивальни, и они забрали его к себе в свет. Сколько-то времени народ был в страшном волнении и позоре, но они вернули Дитриха бездыханным, но живым. И правил граф Ольденбургом двадцать лет и еще восемь…». Любопытно, не так ли?