Андрей Басов - Сказки старого дома 3

— Сергей Андроник со спутниками просит о встрече с трибуном Титом Валерием.

Кто-то в военной форме кивнул и исчез за дверью на пару минут.

— Сергей, ты будешь говорить?

— Я, конечно. Сама знаешь об отношении к женщинам в Римской империи. Этот Тит нам не друг.

Чуть скрипнула дверь.

— Трибун Тит Валерий примет Сергея Андроника со спутницами.

Ого, подчёркнуто "со спутницами". Сразу всё поставлено на место. Однако я ошибся по части нерадушия приёма. Впрочем, флотоводец тоже политик и лицемерия ему, наверное, не занимать.

Довольно большой зал на втором этаже. Строго. Специально для приёмов и военных советов? Тит — мужчина лет пятидесяти среднего роста с вполне приветливым, но внимательным выражением на лице. Рядом с ним женщина лет тридцати пяти.

— Приветствую трибуна Тита Валерия.

— И тебя приветствую, Сергей Андроник. Моя жена Корнелия.

— Антогора, Охота и Ферида из племени амазонок. А я их представитель за пределами племени. У нас дело к тебе Тит Валерий. Морское.

— Так-так, представитель — это хорошо. Тогда обсудим это дело с тобой, и не будем обременять его скукой женщин. Корнелия, развлеки пока наших гостий.

— Прошу вас на мою половину, — пригласила Корнелия девочек.

Антогора вопросительно взглянула на меня. Я кивнул и женщины удалились.

— Слышал, слышал о прибытии в Равенну амазонок, но никогда ранее не встречал. Тем более не мог и полагать, что придётся принимать их в своём доме. Слышал также, что они в портовой таверне немного и шума уже наделали. О них легенды ходят. Странные, а иногда и ужасные.

— Что ты, трибун, какие могут быть ужасы. Женщины, как женщины со своими женскими, вполне невинными заскоками. Если их не дразнить, конечно, и не пытаться навредить. Вот тогда с ними сладить будет уже невозможно. Всё снесут на своём пути.

— Я слышал, что не так давно у них в племени была большая неприятность.

— Большая? Нет, не очень. Всего четыре тысячи дикарей с дубинами, секирами и мечами. Хватило их всего минут на десять. Не ушёл ни один.

— А амазонок сколько было?

— Где-то тысяча с четвертью.

— Ого, впечатляет.

— Не очень. А если я скажу, что на войско численностью с твой флот, трибун, им хватило бы не больше получаса. Я видел их в той, как ты сказал неприятности. Легенды не всегда врут. Лучше их не задевать и не полагаться на их внешнее миролюбие. Оно — это миролюбие у них в крови и держатся они подальше от людей, чтобы ни у кого не было искушения проверить их миролюбие на прочность.

— Знаешь, Сергей Андроник, я склонен в это поверить. Хотя амазонок и в жизни не встречал. Мимо их земли корабли ходят без опаски. Набирают воду, охотятся на берегу. Амазонки берег охраняют, но никогда не показываются. Почти никогда. А ты сам их не побаиваешься?

— Мне такой вопрос недавно задавали в Риме.

— И что ты ответил?

— Что у меня никогда и мысли не возникало чем-то их обидеть. Так что и бояться нечего. Хотя вот эти три девочки, трибун, самые смертоносные из всего племени. Видел бы ты их в Колизее в гладиаторских боях, которые они называют разминкой.

— Да, жаль. С удовольствием бы посмотрел. Но ты что-то упоминал о деле, по которому вы пришли.

Ну, вот, наконец-то, приличествующая часть визита закончилась и начнётся деловая.

— Мы волей случая оказались вдали от племени и нам нужно очень быстро до него добраться.

— В порту много кораблей, которые можно нанять. Почему вы пришли ко мне?

— Я же сказал, трибун, что очень быстро. Торговые корабли слишком медленные, а мы и так уже опаздываем.

— Так, ну и вопрос. Давай-ка присядем. Да, вот сюда. Понятная трудность. Если я предоставлю вам военный корабль, то мигом лишусь должности, если, вообще, не окажусь под судом. Это запрещено. Вот если бы кто-то из вас был на важной должности государственной службы, то я был бы даже обязан вам помочь.

— Мы не претендуем на чисто военный корабль. Нас устроит и тюремный без военной команды.

Мне показалось или у Тита Валерия несколько отвисла челюсть от неожиданности.

— Как это тюремный?

— Нам всё равно. Лишь бы плыл быстро. Пусть на вёслах и преступники. Они не военные и вряд ли все запреты в этом случае действуют. А если считать корпус корабля военным, то, наверное, этот вопрос можно решить через казначейство. Там ведь деньги любят независимо от их источника.

— А казначейство-то тут причём?

— Как причём? Мы заплатим за использование гребцов, команды и самого корабля. Скажем, восемьдесят гребцов по два денария — это сто шестьдесят денариев. Двадцать человек команды по четыре денария — это ещё восемьдесят. Ну, и денариев тридцать за корпус. Сколько это будет всего? Двести семьдесят. Вполне приличная сумма, чтобы, получив её в казну, в Риме сквозь пальцы посмотрели на недолгое частное пользование корпусом бесполезно простаивающего судна.

— Никогда подобного и, прямо скажем, нахального слышать не приходилось. Я даже в затруднении как отнестись к этому. Видно старею.

— Затруднения возникают при отсутствии взаимопонимания, трибун. Но это дело поправимое. Мы даже готовы внести премию для достижения взаимопонимания, которая к римскому казначейству никакого отношения уже иметь не будет. Скажем, двести золотых.

— Двести золотых? — как эхо повторил трибун Тит Валерий.

— Что-что? Какие двести, трибун? Я сказал триста.

Похоже, что в щель мы влезем. Ему нужно только поломаться для приличия. Тит Валерий поднялся и отошёл к окну. Постоял некоторое время молча.

— Неслыханно, — донеслось оттуда, — хотя даже формально противоречий вроде и нет. А в казначействе неожиданные деньги любят. Независимо от того, большие они или не очень.

Смотри-ка ты, ломаться не стал. Взаимопонимание — великая вещь! Хотя не очень это здорово для ситуации сторонника Октавиана. Подозрительна такая быстрая уступчивость. Хотя с другой стороны, деньги мы пытаемся всучить ему большие. Тут уж выбор между бесполезным сочувствием к опальному беглецу и собственным благополучием. Что ближе. Ничего мы о Тите Валерии не знаем и это плохо.

— Когда вы хотите отплыть? — прервал он мои опасливые размышления.

— Прямо сейчас.

— На подготовку судна понадобится не меньше двух часов.

— Что делать — подождём. Нужен будет ещё и плотник, чтобы соорудить привязи для лошадей. Мы их заберём с собой.

Трибун хлопнул в ладоши и приказал вошедшему солдату вызвать к себе капитана и навигатора тюремной биремы. А я поволок тяжёлую, оставленную нами при входе в зал около дверей сумку к большому столу в углу.

— Не здесь, не здесь. Иди за мной.

Деньги отсчитаны и быстро куда-то запрятаны.

— Мы тогда пошли, трибун. Вернёмся на погрузку через два часа. Где стоит наше судно?