Андрей Басов - Сказки старого дома 3

Потихоньку идём обратно к таверне.

— Может быть, всё-таки купим? — вдруг о чём-то спрашивает Охота.

— И что с ним делать?

— Отпустим.

Антогора круто поворачивает к невольничьему рынку. Грек никуда не делся.

— Мы вот этого возьмём. Сколько просишь? — следует вопрос надсмотрщику.

— Э-э…

— Без "Э-э". Цены мы знаем. Двенадцать денариев. Хочешь поторговаться? — с железом в голосе спрашивает Антогора.

— Двенадцать, так двенадцать.

— Пиши купчую на имя Антогоры Амазонской.

В три минуты обменяли монеты на раба и свиток о продаже раба по имени Марк.

— Ошейник сними.

Пока грека водили к кузнецу, Антогора добавила в свиток запись об отпуске на свободу, расписалась и приложила палец. Вернувшийся надсмотрщик расписался, как свидетель и шлёпнул свою печатку.

— Вот, держи, — впихнула она пергамент в руки грека. — И вот ещё тебе десять денариев. До Греции добраться хватит. А захочешь сэкономить, то наймись до Греции матросом и больше пиратам не попадайся.

И тут же повернулась к ещё никуда не ушедшему надсмотрщику.

— Я по твоей роже вижу, какие мыслишки у тебя крутятся к голове. И раб здесь, и деньги при нём, и купчую можно порвать. Поостерегись с нами шутить. Живо без головы останешься.

Сняла с плеча надсмотрщика толстую плеть и с треском разорвала её у него перед глазами без малейшего видимого усилия. Мы ушли, оставив грека стоять столбом. Ничего, когда-нибудь, да и придёт в себя. Мальчишки-крикуны уже поджидали нас у таверны. Честно с ними рассчитался.

— У вас гости, — предупредил хозяин таверны.

В заведении уже многолюдно. Любопытствующие взгляды ласкают амазонок со всех сторон. За нашим столом сидит мужчина лет сорока пяти-пятидесяти и мальчик лет двенадцати. На столе пусто. Гости ничего не заказывали.

— Аве!

— Аве!

— Я триерарх Марий Туллий, а это мой сын Овий.

— Антогора, а это Охота, Ферида и наш друг и представитель племени Сергей. Рады приветствовать тебя, Марий. Что будешь?

— То же, что и вы.

Через несколько минут стол покрылся тарелками и блюдами вполне приличных яств и кувшинчиками вин.

— Я в этом году, — начал Марий, — опять получил от вашей предводительницы Антиопы приглашение. Скоро отправлюсь. Не каждый год я их получаю, но всякий раз неожиданно.

— Значит, ты тот человек, которого мы ждали.

— Ждали?

— Да. Нам нужна помощь в Равенне, но об этом потом. Ты женат, триерарх?

— Нет, до сих пор нет.

— Тогда, может быть, твой сын и от нас? Мне он нравится.

— От вас. Не очень трудно догадаться? Правда? — улыбнулся Марий.

— При нём можно говорить?

— Можно. Он знает, что его мать амазонка, но амазонок никогда не встречал. Видите, с каким восторгом он на вас всех смотрит? Мы услышали, что амазонки в Равенне и поспешили сюда.

— Понимаю. Хочешь что-то спросить?

— Да. Мы хоть и далековато от Рима, но кое-какие новости доходят и сюда. Меня очень обеспокоило нападение на племя. У меня две дочери и хотелось бы знать, не случилось ли с ними чего.

— Ты же знаешь, Марк, какие у нас жёсткие правила касаются родственных связей, и ты с ними согласился. Потому приглашения и получаешь. Ты вправе знать только то, кто у тебя родился и имя. Больше ничего.

— Антогора, — вмешалась Охота, — это не совсем обычный случай. Если отец имеет право знать, кто родился, то он должен иметь право знать и жив ли ребёнок.

— Я согласна с Охотой, — поддержала подругу Ферида. — Мы же сообщаем отцу, если ребёнок умер при родах или вскоре за ними. Вроде бы в правилах никаких оговорок о периоде между жизнью и смертью нет.

— Пожалуй, вы правы. Марий, кто тебя интересует? Только учти, что нас много и всех по именам мы не знаем.

— Вилия дочь Пенелопы девятнадцати лет и Дора дочь Лютеции. Ей должно быть десять.

— Вилию мы знаем. Она вестницей у Антиопы. С ней всё хорошо. А вот Дору я не знаю. Девочки, Дору дочь Лютеции знаете? Нет? Вот, видишь, не знаем. Но беспокоиться не о чем. У нас погибли только взрослые. С детьми ничего не случилось.

— А Аспасия? Такое имя знаете?

— Что ты, Марий, только я знаю шесть или семь Аспасий. Как я понимаю, ты имеешь ввиду мать Овия? Мы не можем знать, кто мать ребёнка за пределами племени.

— Вроде бы она у вас в племени кузнец или была им.

Чёрт, девочки выдали себя, одновременно бросив взгляд на мальчика. Он-то ничего не заметил, но Марий, похоже, всё понял.

— Марий, у нас и кузниц-то не одна. Так и Аспасий там тоже. Очень часто встречающееся имя.

— Понятно. Какая помощь вам нужна в Равенне? Сделаю всё, что смогу.

— Мы преследуем человека, по приказу которого было совершено нападение на племя. Больше двадцати амазонок погибли и почти все молодые. Мы думаем, что этот человек покинул гавань Равенны ещё вчера и очень скрытно. Нам нужно подробное описание его судна. А из этого, какое судно нужно нам, чтобы его догнать. Нам очень повезло, что встретился ты, Марий, — командир триремы. Ты многое должен знать.

— Я догадываюсь, кого вы преследуете, и попробую помочь. Давайте встретимся здесь завтра перед полуднем. И очень благодарен, что вы промолчали о том, о чём не следовало говорить.

Отец с сыном ушли. Мы тихо посидели, некоторое время, не издавая никаких звуков.

— Значит, напарницу Одры по кузнице звали Аспасия?

— Звали. Жалко её. Редкий человек она была, как и Одра. Одре теперь трудно будет новую напарницу подобрать, — вздохнула Ферида. — Что-то хозяин на нас уставился. Хочет подойти, что ли? Кто-нибудь из нас хоть поинтересовался, как его зовут? Нет? Здорово.

Хозяин действительно засеменил к нам.

— Смотрите сколько сегодня народа и всё благодаря вам. Никогда так не было.

— Ну, и радуйся. Чего ты прибежал-то? — спросила Антогора, — Хочешь узнать, сколько такое счастье продлится? Так мы не знаем, э-э…

— Аппий.

— Не знаем Аппий. Может быть, уже завтра уйдём. Но ты можешь сам продлить свою радость.

— Это как?

— Смени вывеску на "Приют амазонок". Внутри развесь героические и эротические картинки с амазонками. И, наконец, хорошо почисти своё заведение.

— Ха! Это интересно. Может, и в самом деле, так сделать?

— Сделай, сделай, а пока вот что скажи. Нам что-то совсем не хочется лезть в собачьи будки, которые ты выделил нам для ночлега. Неужели нет помещения повместительнее — сразу для всех?

— Я вам самое лучшее…

— Не обязательно самое лучшее. Нам бы самое удобное.

— Есть только большая комната на восьмерых.

— Вот её и давай.

Антогора, кряхтя, устраивается в своём спальном ложе. И коротко, и узко. Охота и Ферида уже скорчились на своих лежанках. Да и мне тоже коротковато, а ноги не вытянуть из-за каких-то дурацких спинок. Или подлокотников? Может, это когда-то были диванчики или кушетки для сидения? Слава Богам, что хоть воздуха достаточно.