Борис Мешарин - Посланник

Подполковник сидел на стуле, как бы с отрешенным взглядом, но чувствовалось, что он внимательно следит за разговором. Он не был искушенным в оперативных играх и воспринимал разговор за чистую монету.

— Нет, здесь немного не так, — возразил Михайлов, — его убедили, что если он сам не сознается, то следствие ничего не докажет. Разговор у них тэт а тэт происходил, значит других доказательств, кроме признательных показаний, быть не может. Получена опера-тивная информация о производстве здесь наркотиков, дается команда на захват — все за-конно. Самое большее, что следствие может ему вменить — это халатность, недобросове-стное отношение к своим служебным обязанностям. Он же не проверил информацию, не зафиксировал ее. Здесь не боязнь, Иван Сергеевич, здесь точный расчет. Уволят его из ор-ганов, дадут несколько лет условно и все. Заплатили ему не мало и есть, на что жить. Я только что говорил сейчас с одним человеком, он все это подтвердил. Так что оформляй протокол, как есть, не трать время зря, пусть получает пожизненный срок, если он полный дурак. А тот как раз не дурак, он первым признался, срок себе скостил. Хоть и главный виновник, а сидеть меньше этого дурака будет.

Михайлов вышел в коридор с одной мыслью — правильно он угадал расклад или нет, подействует разговор на задержанного или нет? Услышал, как за дверью возмущается задержанный, улыбнулся и пошел довольный — угадал.

— Вот сука, тварь поганая, сам же все заварил, а на меня свалить хочет. — Подпол-ковник сжал кулаки. — Я его на зоне как последнюю сволочь оттрахаю, петушком побега-ет, покукарекает, гнида. Пиши, генерал — это начальник УВД приказал, он и деньги дал, пять миллионов рублей наличными.

Оставался самый сложный вопрос для следствия — кто вышел на генерала поли-ции и как он на такое решился. Хотя о сложности вопроса можно говорить только по окончанию следствия. В ходе расследования самым сложным является нераскрытый.

— Коля, скажи мне, — обратилась Ирина к мужу, — зачем ты катер купил? Чтобы он на причале стоял, и им можно было красоваться? Лето в разгаре, а мы никуда не выходили еще. Поэтому у меня предложения — давай, сплаваем на Байкал, возьмем мясо с собой, шашлыки пожарим, удочки — рыбку половим. Родителей с собой возьмем, пусть тоже отдохнут. Почему все время — работа, работа, работа? Я понимаю, что работа архиважная и нужная, но отдыхать тоже надо.

— Катер, Ирина, не плавает — он ходит, так моряки говорят.

Ирина махнула рукой и уселась в кресло с обиженным и надутым лицом, она не без оснований предположила, что если муж начал с отговорок, то и результата не будет. Подойдет, поцелует, извинится, сошлется на занятость и опять засядет в раздумьях, как там что-то сварганить невероятное, но очевидное.

Николай, естественно, понял, что жена сердится и она права. В выходные дни на-до хотя бы иногда отдыхать активно. Действительно, есть катер, капитан, который регу-лярно получает зарплату, а по сути остается безработным.

— Катера и корабли ходят, Ирина, — повторился Николай, — и мы пойдем.

Она сразу даже не поняла ответа, скорее не восприняла по привычке, что они все-гда дома. Только через несколько секунд переспросила:

— Ты хочешь сказать, что мы сегодня отдыхаем на Байкале?

— Да, именно это я и сказал. Сообщи Диме и родителям, пусть собираются.

— Ура! — Воскликнула довольная Ирина и убежала.

Солнце припекало по-летнему жарко. Но на быстром ходу даже в июле не поси-дишь на палубе в купальнике. Седой Байкал своим дыханием из глубин озера навевал прохладой, пришлось поставить прозрачный защитный экран спереди, специально изго-товленный для таких случаев.

Дима рассматривал проплывающие сопки в бинокль, любовался красотой этого чудного и неповторимого озера-моря. Небольшая высота, а на вершинах снег. Все из-за Байкала. Относительно малая площадь и большая глубина не позволяли озеру прогревать-ся. Дима про себя усмехнулся — эта относительно малая площадь примерно равна Бельгии, Нидерландам или Дании.

Температура воды колебалась от восьми до одиннадцати градусов на поверхно-сти, а в глубине находилась в практическом постоянстве: три градуса тепла зимой и ле-том.

Капитан причалил к одному из заливов. На берег сошли Ирина с Николаем и Ольга Федоровна, дедушка с внуком решили порыбачить и отошли от берега метров на двести.

— Деда, какую рыбу станем ловить? — Спросил внук.

— Что за вопрос, Дима, какая клевать станет, ту и ловить будем.

— А все-таки, дедушка, какую бы ты поймать хотел? — Настаивал внук.

— Ну, — дед подумал немного, — осетра, например или тайменя.

— Не получится, в этом заливе их нет, надо тогда в другое место идти.

— Нет, мой хороший, никуда не пойдем. Поймаем, если поймаем, то, что есть.

— Обязательно поймаем, дедушка. Горячекопченые окуньки мне больше нравятся, чем омуль или хариус. Давай их ловить.

— Давай, — усмехнулся дед, — как ты их сортировать станешь, Дима?

— По крючкам, дедушка.

— В смысле?

— На этот крючок будет ловиться окунь, я беру его себе, а вот на этот щука — это тебе. Ты посильнее меня, я могу среднюю и не вытянуть.

— Так крючки же одинаковые, Дима. И потом щука на блесну ловится. На мелкий крючок-червячок она не клюет.

— На этот клюнет, не сомневайся.

Дедушка с внуком «забросили спиннинги», сразу клев и улов у каждого. Через двадцать минут Дима попросил:

— Пойдем к берегу, достаточно. Куда потом рыбу девать станем: и так много уже. — Дмитрий протянул деду коробочку. — Это тебе мой подарок, дедушка. Там крючки с микрочипами и инструкция. На зеленое ушко щука ловится, на желтое: окунь, на серое: хариус и так далее, сам разберешься. Помнишь, я обещал тебе такие крючки сделать?

— Помню, милый мой, помню, — дед обнял внука. — Я сейчас уже ничему не удив-ляюсь. Конечно, если внук генеральный конструктор самого секретного предприятия в стране, чего уж тут крючкам с микрочипами удивляться.

Ольга Федоровна варила уху из свежей рыбы, Николай коптил окуней. Все-таки заливы на Ангаре и Байкале отличались друг от друга природой и воздухом, свежестью и запахом.

Дима подсел поближе к отцу с матерью.

— Папа, мы, как руководители, неправильно ведем себя на работе, не так нужно выстраивать отношения с людьми.

— Это почему же неправильно? — Возмутилась Ирина.

— Мама, ты все делаешь правильно, а мы нет: засекретили все до ужаса. В этом вина не Фролова, а наша с тобой. Люди не знают, не понимают конечной цели и даже ближних задач. Делают расчеты, не зная зачем. Если им немного прояснить ситуацию, появится видимая цель, энтузиазм и увеличится КПД.

— Ты прав, Дима, необходимо приоткрыть завесу таинственности в разумных пре-делах. Это даст…